Евгений Федоров: В 2050 году Россия может стать главнее США

«В правовом смысле на планете Земля 200 наций. Других нет», — считает депутат Государственной думы Евгений Федоров. В своем интервью в эфире сетевого вещания «Вечерней Москвы» он рассказал о конкуренции наций, о том, кто и как остановил Российскую империю в 1917 году и где будет место России через несколько десятилетий.

— Евгений Алексеевич, вы мультики любите?

— Иногда.

— Российские или зарубежные?

— Если детские, то лучше российские.

— Помните мультик про Крошку Енота?

— Да.

— «От улыбки станет всем светлей». Нравится же?

— Неплохой.

— Вы согласны с тезисом мамы Крошки Енота, что надо улыбнуться отражению, и тогда оно улыбнется в ответ?

— В принципе, да. Это общая психология поведения нормального человека.

— Вот, смотрите, ваша цитата: «Если люди говорят, что врагов нет, — это либо дураки, либо косят под дураков. Вся история человечества — это всегда враги».

— Да.

— У вас нет ощущения, что если смотреть на мир, ожидая увидеть там врагов, то кругом действительно будут враги. А если «попытаться улыбнуться», то ситуация изменится?

— Секундочку, мы говорим о государственных институтах. Вот министерство обороны. Оно для чего в любой стране? А спецслужбы для чего в любой стране? Генеральные штабы? Советы безопасности? Это архитектура государства для целей выживания народа и государства. Государства, которые не создали министерство обороны, погибли. И это есть фактор существования. Например, в лесу. Вы можете себе представить, чтобы звери жили без ощущения, что есть враги? А почему вы считаете, что на планете Земля по-другому устроена природа?

— Я как раз вас об этом спрашиваю…

— Вся история человечества — это история конкуренции наций. Причем военным путем, то есть путем убийства миллионов людей. И сегодняшнее человечество есть продукт последней войны, а именно — Второй мировой войны, а для нас Великой Отечественной. Сто миллионов погибших и 200 наций — как результат войны.

— Я правильно понимаю, что одно государство — одна нация?

— Вот вы очень правильный вопрос задали. С точки зрения международного права существуют границы наций 1945 года. Вот не было Израиля как нации. Был народ, у него появились границы. Это касается и границ нашей нации — Советского Союза. Новые границы появляются, если они законны — например, как Чехословакия, которая распалась после референдума. Но если они незаконны, остаются амбиции восстановления старых границ. Международно признанных.

— Все-таки государство — это некая одна нация, которая владеет этим государством?

— В правовом смысле на планете Земля 200 наций. Других нет. Вот курдов нет как нации. Они есть как народ. И Трамп правильно сказал, их не стояло в 45 году, они проиграли Вторую мировую войну и не имеют права на свое государство. Они могут попытаться создать государство законным путем, но им Турция или Сирия этого не позволят. Потому что их нации будут держаться за границы 1945 года.

— А какая нация управляет США?

— Американская нация, сформированная в течение 300 лет американского строительства.

— То есть нация — это граждане США?

— Нация — это культурно-историческое понятие, базирующееся на гражданах США. Появилось в процессе освобождения от английского владычества в период Бостонского чаепития. Собственно говоря, отцы-основатели — это лидеры национального освободительного движения в период английского владычества.

— А француз, который переезжает в США, становится американцем? Или он остается французом?

— Это зависит от типа нации. Для американской нации становится американцем, а для английской нет. Вот английская нация подразумевает генетическое различие. Американская нация в своей основе не подразумевает генетического различия. Как и русская нация, Русская империя, с момента ее создания, больше 1000 лет назад, Киевская Русь, — это 140 этносов. Разных. Это четыре конфессии, так, на секундочку. Еще православие было даже не в Киеве, а только в Тмутаракани. То есть это нация, для которой этническое отличие не важно. И дальше это оформлено как русская историческая общность — не путать со славянской, потому что этническое — это славянское, а русским может быть человек любой национальности.

— То есть если человек признает себя русским — он русский. Если он признает себя американцем — он американец?

— В этом у нас сходство в каком-то смысле. Единственное отличие от Америки: там нет территориального признания. Россия более глубокая нация, сформированная из разных национальностей, потому что народы в наш состав включались вместе с территориями.

— Значит, предложение, чтобы русские как национальность были прописаны в Конституции, вы не поддерживаете?

— Конечно, это антирусский ход. Это попытка противопоставить русских, допустим, татарам. Простой пример, вот у нас вице-премьер Марат Хуснуллин. Он кто? Три ответа: татарин, русский, русский татарин. Я думаю, любой человек скажет: «Он русский татарин». И это нормальный тип русского госстроительства. Если вы пропишете русских в Конституции, вы заставите Марата Хуснуллина сказать, что он татарин, и вы запретите ему называться русским. Вот для этого и проводится эта политика. Она проводится с семнадцатого года, на самом деле.

— Кем проводится?

— Первым эту политику заявил второй съезд Советов, съезд победителей 1917 года.

— Чьи интересы проводил Съезд советов?

— Ну, мы понимаем, что он был организован как антироссийский.

— Кем организован?

— Там выступали разные объединители, но основы их идеологемы, конечно, сформировали внешние силы.

— Какие?

— Те силы, которые провели русскую Революцию пятого года, которые создали парламент пятого года.

— Я понимаю, что выгляжу занудой, но какие силы?

— Это английско-немецкая разведка.

— Мы можем считать, что английско-немецкая разведка — это некий самостоятельный субъект…

— Это субъект государственного строительства Англии. Это их технология войны.

— По сути, это те, кто принимает решение от имени их государства?

— Они и есть государство. Это армия. Это английская армия, только в виде спецслужб. Вот у нас же КГБ — это советская армия, только в виде спецслужб. Возвращаясь ко второму Съезду. Там были две составляющие: социальная и сепаратистская. Мы говорим только о сепаратистской составляющей, потому что именно второй Съезд провозгласил переход русского народа к народам России. Это был удар по России. И создание республик со своими правительствами — это решение второго Съезда.

— Я правильно понимаю, что инициаторы революции 1917 года — это британская и немецкая разведки? И все дальнейшие действия руководителей революции диктовались ими?

— На первом этапе. До падения Германии. Как только в восемнадцатом году германская империя рухнула в силу своих внутренних процессов, обязательства исчезли, и у нас начался национальный путь государственного строительства. Но при этом уже были взяты обязательства предыдущего характера: Брестский мир, переход на федеративное устройство, запись в паспорте национальности… Еще раз говорю, для русского типа госстроительства этнические различия не важны. Конечно, есть люди с Кавказа, есть люди с Прибалтики в Российской империи. Но для русского госстроительства это был не важный фактор. Приходили грузины в Российскую империю, им говорили: «Мы знаем, что вашему грузинскому царству тысяча лет до нас. Оно старше даже Киевской Руси, но мы запрещаем быть в составе Российской империи как царству. Будете как Тифлисская губерния».

— А вот такой момент: Грузия вошла в состав Российской империи в начале XIX века, но после 1991 года она вышла из состава России…

— Эта территория вышла решением Ленина и немецких генералов.

— Пусть так. С вашей точки зрения, сейчас это русская территория или нет?

— Согласно юридическим правилам — это территория нашего Отечества. То есть исторически русская территория.

— А если люди, живущие на этой территории, думают иначе?

— Какая-то часть людей, уверен, думает иначе. Какая-то думает, как я сейчас сказал. Это не так важно. Это не важно, потому что мы говорим о правовой основе, каркасе государства. Вы понимаете, у нас есть часть людей, которые думают, что закон можно нарушать. Они называются «бандиты», «грабители банков».

— А вообще закон — это некая объективная реальность или нет?

— Закон — это результат процесса конкуренции нации, результат войны.

— Он может меняться или нет?

— Только войной. Либо законными путями. Подчеркиваю, Советский Союз был ликвидирован незаконно. Если бы он был ликвидирован законно (а такое было возможно, просто этим путем не пошли), то в этом случае, да, это было бы общественное решение. Но поскольку он был ликвидирован незаконно, как Югославия, например, то, естественно, это решение незаконно. Значит, с точки зрения права оно ничтожно и подлежит отмене установленной процедурой, через суд.

— Если позволите, вот еще одна ваша цитата, которую хотел с вами обсудить: «Дети рождаются для того, чтобы участвовать в конкурентной борьбе своих наций». Вопрос: все дети для этого рождаются?

— Слушайте, если у вас лисенок родился в лесу, в помете лисицы, он для чего родился? Понятно, родился, чтобы жить. Но при этом он участник борьбы в лесу.

— А кто определяет, зачем родился этот лисенок или в данном случае этот человек? Он может сам выбрать? Например, «я не хочу жить для нации, я хочу жить для себя».

— Может. Но если этот выбор производится массово, значит, у вас сбой системы образования, воспитания. То есть вы создаете слишком много предателей, значит, у вас неправильное построение госстроительства, значит, есть чиновники, которые должны это исправить.

— Я правильно понимаю, что нация — это такая высшая ценность? И победе нации в конкурентной борьбе должно быть подчинено общество?

— Нация — это способ существования человечества на планете Земля, а именно — конкуренция наций. Это так устроено. Это его природа.

— Ну, наверное, все же только в последние тысячелетия…

— Почему? Всегда. Только до этого были не нации, а племена. Или они не конкурировали между собой?

— До племени был род, до этого была стая обезьян…

— Все равно это была конкурентная борьба. То есть человек — живое существо, живущее на планете по тем же принципам, как и весь живой мир. То есть по принципам конкуренции наций. Эту теорию надо понимать для госстроительства. Если вы не будете ее понимать, вы будете совершать ошибки, и ошибки могут привести к катастрофическим последствиям с ликвидацией вас как нации. Между прочим, на планете Земля исчезли тысячи наций, которые отказались от борьбы за существование. Грубо говоря, сошли с ума.

— Вот исчезает нация…

— Ее место занимает другая.

— Предположим, Франция исчезла. Французы переехали в Штаты и дальше считают себя американцами. Приехали в Россию, считают себя русскими.

— Да, Франция может исчезнуть, как исчезла Австро-Венгрия.

— В чем трагедия?

— Для кого?

— Для людей?

— Нет, для планеты Земля никакой трагедии нет.

— То есть имеется некий субъект, нация. Она живет, рождается, умирает, и носители этого менталитета не должны позволить умереть своей нации. Так?

— Нет, ну если они позволят умереть своей нации, они просто прекратят существование.

— Нет, они-то не прекратят. Они могут начать считать себя с этого момента американцами…

— Они могут считать себя кем угодно. Скорее всего, они не останутся в живых, потому что конкуренция наций более жесткий характер носит. Это не просто переезды, иммиграция, это, как правило, уничтожение.

— В современном мире?

— Слушайте, давайте говорить, что такое современный мир. Вот, допустим, в тех же Соединенных Штатах Америки при Рузвельте, а в Канаде позже на 20 лет действовали законы о кастрации мальчиков коренной национальности по этническому признаку. То есть родился индеец, коренной житель Америки, и он не имеет права оставить потомство по закону. Не напоминает вам фашистские законы?

— Я об этом не слышал…

— Любой может проверить.

— А как вы отвечаете на такой вопрос: человек существует для государства или государство существует для человека?

— Государство и отечество — это форма жизни человека. То есть это большая семья. Это семейные отношения большого масштаба, внутри которых, собственно, и выстраивается система реализации человека. То есть если вы родились в немецкой нации, вы не сможете реализоваться, ну только если не ребенком переехали куда-то, то есть не интегрировались в другую нацию.

— Почему же? Немец, к примеру, стал хорошим ученым, переехал в Россию, получил грант в Сколково и отлично себя чувствует. Нет? Не может быть такого пути развития?

— Это, понимаете ли, системно не может быть.

— Мы берем отдельно взятую личность. Может быть?

— Ну, слушайте, если таких личностей много, то не может быть. Если единицы — может быть.

— А почему не может быть много?

— А потому что в этом случае у вас идет процесс ликвидации какой-то нации.

— А если этот процесс взаимный? Просто пофантазируем. Русские едут в Германию, там работают, ассимилируются, отлично себя чувствуют. Немцы едут в Россию, на Волгу, и живут здесь.

— Если этот процесс превышает определенный процент, то этот процесс означает болезнь нации и ее ликвидацию. Не сам этот процесс. Он — свидетельство болезни.

— Давайте поговорим о будущем. Нарисуйте, пожалуйста, каким, по-вашему, может стать место России в мире в 2050 году. Позитивный сценарий и негативный.

— У России есть свой тысячелетний способ конкурентной борьбы и победы в этой борьбе. Напоминаю, мы самая большая в мире территория, сейчас — одна седьмая планеты. Это результат побед. То есть мы лучше, чем немцы, французы, англичане, американцы, если мы используем свои конкурентные преимущества. Наши конкурентные преимущества — это равенство наций, это равенство людей, это в целом защитно-оборонительное государство. Если мы вернемся в формат защитно-оборонительного государства, к нам придут все.

— Можно сказать, что идеальный мир в 2050 году выглядит так: столица мира находится в городе Москве, а на русском языке говорят во всем мире?

— Если у нас получится, то, я думаю, что на русском языке будет говорить 30–40 процентов человечества. Если у нас получится. В семнадцатом году это было сорвано. Коммунистический проект изначально был заявлен как мировая революция, но его невозможно было реализовать. Он противостоял понятию Отечества, понятию классовых историй. То есть конкуренция наций и классовая битва — это разные вещи.

— А почему вы говорите 30–40 процентов? Мы же рисуем идеальный мир, почему не сто процентов?

— А потому что наш тип — он постепенный.

— К 2100 году?

— Это возможно.

— И в этот момент закончится конкуренция наций?

— Нет.

— Почему?

— Потому что конкуренция наций — это способ существования человечества.

— А где будет враг в этот момент? Если мы контролируем все?

— Сложный вопрос, где будет враг в этот момент. Понимаете, там надо смотреть модуляцию на сто лет вперед. Она более сложная, чем на 50 лет, согласитесь. Но, я думаю, что идеальный сценарий, предполагающий, что русский мир будет на всей Земле через сто лет, не будет реализован. Произойдет объединение против такого исхода. В этом мелодика конкуренции нации. Объединяются даже враги, если видят, что кто-то вылезает из общего ряда слишком сильно, и именно поэтому американский мир сейчас рухнет.

— Последний вопрос: в 2050 году, по вашим ощущениям, кто будет главнее — США или Россия?

— Я думаю, американцы рухнут, если у нас народ опомнится и изменит свои подходы. Тогда Россия будет главнее США.

Читайте также: Анатолий Выборный: Можно отстранять, даже если не поймали за руку