Корреспондент «ВМ» узнала тайны искусства соколиной охоты

Что бы ни происходило в мире, весна вступает в свои права. В Центре соколиной охоты люди живут в единении с природой, ставят на первое место не свой комфорт, а счастье... птиц. Корреспондент «Вечерней Москвы» узнала тайны искусства, завораживающего издавна жителей всех континентов.

— Га-га-га! — едва ступаю на заповедную землю центра, ко мне, толкаясь, спешит банда гусей — охрана. Теперь понятно, как их сородичи спасли Рим! К счастью, на помощь спешит женщина в охотничьем костюме. Это Алена, жена хранителя Музея соколиной охоты, члена Международной ассоциации сокольников (IAF) Константина Соколова.

Пока идем по полю к большой юрте-музею, Алена рассказывает: раньше с мужем жили в Москве, держали птиц в квартире. Но больше трех лет назад сменили образ жизни на кочевой. И в итоге осели в 20 километрах от столицы, в деревне Лысково.

— Непросто было бросить все, — говорит Алена. — Муж был врачом, занимался бизнесом. Но в какой-то момент все стало казаться ненастоящим. В городе нет времени думать, крутимся, как белки в колесе. А про соколиную охоту лишь тогда можно говорить честно, когда за вами никого нет.

Из юрты выходит Соколов, приглашает внутрь. Пригнув голову, вхожу. Тепло от печки. По стенам гравюры, амуниция, книги... Спрашиваю, как приручить сокола.

— Никак, — отвечает Константин. — Измениться должен человек. Птица превращает того, кто с ней общается, тоже в птицу — учит смотреть на мир ее глазами. Одомашнить можно социальных животных методом кнута и пряника. А с хищной птицей работает лишь система «хлеба и зрелищ» — кормить и развлекать.

Много лет назад Константин — охотник, рыболов, не думал, что будет строить свою жизнь вокруг птиц. Решил уйти от ружейной охоты, купил на птичьем рынке ястреба. А вскоре выяснил, что за 120 лет вышло всего четыре книги на русском языке, имеющих отношение к охоте с хищными птицами. Прочел все, что нашел в библиотеках иностранной литературы. Понял — бездонный пласт культурного наследия.

— Тот, кого птица приручает, обретает внутреннюю свободу. Землю-мать и небо-отца соединяет хищная птица. Эта история есть в разных культурах, скажем в тенгрианстве — религии великой степи, — говорит Константин Соколов.

Темно, по потолку порхают тени… Рассказ завораживает. Пазл из разных эпох, частей света — и всегда в центре фигура сокола.

— Все великие завоеватели охотились с хищными птицами. Соколиная охота — сестра войны и политики, говорил Чингисхан. А манускрипт «Искусство охоты с птицами» создал в 1245 году римский император Фридрих II Гогенштауфен. Там проступают и контуры идеи сверхчеловека, — рассказывает мой собеседник.

Представителям древних элит охота помогала понять политический вес друг друга: по тому, какие у человека птицы, собаки, лошади, как он с ними управляется.

Представляю себе, как охотник снимает с головы сокола клобук, слегка подбрасывает птицу — та взмывает ввысь и на скорости двести километров в час пикирует на жертву. Одно прикосновение когтей! Все. Охотник переманивает птицу на меньший кусок мяса, забирает добычу. Так? Да, но не только. Как у любого искусства, здесь много граней. Одни птицы предпочитают охотиться в воздухе, другие на земле.

Константин рассказывает, каким может быть день хищной птицы.

— Утром чистит перышки, приводит себя в порядок. Потом хочет есть — значит время охотиться. Тогда мы выпускаем птицу в небо на тренировку, она делает прыжки в высоту, полеты за приманкой... После этого на нее, сытую, довольную, надевают шапочку — клобук, и она засыпает, — рассказывает наш герой.

Пора посмотреть соколиный двор! Выходим из юрты на залитое солнцем поле. Больше десяти птиц сидят на присадах в длинном шатре. На наше появление реагируют щебетом: «Кья, кья, кья!» Константин ласково подзывает одну из них, та садится к нему на перчатку. Дульсинея, Дуся — сокол-балобан. Она звезда — снималась в фильме «Рюрик».

Веки и лапки желтые, глаза — черные, как ночь. Сокольник поднимает руку, Дуся расправляет крылья… Оглядывает меня — будто измеряет расстояние до объекта. Недаром здесь птицам показывают людей, а не наоборот!

Прошу разрешения ее подержать. Миг, и пушистый комочек на моей ладони в перчатке. Сердце замирает от восторга. Круглые глаза охотницы, ее острый клюв — прямо передо мной. Перья приподняты — значит, расслаблена, вот если прижмет их — жди беды.

— Вы очень чутки к птице, — хвалит меня Константин.

Перед уходом мне показывают козлят. Чумазые, вислоухие, два часа от роду, но уже стоят на шатких ножках! К ним в хлев забрался гусь, хлопает крыльями. Рядом ревет ослик, мирно пасутся кони.

ИСТОРИЯ

Соколиная охота распространена во множестве стран, но большинство традиций остаются общими. Важное значение имеет экипировка сокола и других ловчих птиц.

Между полетами и охотой хищная птица сидит на так называемой присаде. Они могут различаться конструктивно, но обычно выглядят как столбик с подставкой, вкопанный в землю.

Экипировка птицы традиционно включает в себя «опутенки» — тонкие веревочки из кожи для привязи сокола на охоте, их привязываются к лапкам. К ним крепится шнур под названием «должик».

А «одалживать» сокола — значит привязывать его к перчатке или присаде. Сокольнику при этом не обойтись без объемной перчатки.

ПРЯМАЯ РЕЧЬ

Сергей Ярцев, сокольничий музея-заповедника «Коломенское»:

— В России охота с ловчими птицами развивается. Конечно, нельзя говорить о расцвете, как при царе Алексее Романове в XVII веке, но есть перспективы. В Тимирязевской академии профессор Ильдар Еналеев читал курсы по охоте с ловчими птицами. Эта тема многим интересна. Сокольники могут пополнять ряды орнитологов Московских аэропортов. Соколы и балобаны тоже «служат» там, распугивая других птиц, чтобы те не попадали в двигатели самолетов. Я думаю, этому искусству, тесно связанному с нашей культурой, нужна поддержка государства.

Читайте также: Как герой боевика. Может ли женщина стать бойцом спецназа