Каждый человек не случайно появляется на свет. И не случайно уходит. Вся великая русская литература — об этом. О ценности каждой человеческой личности и о том, что с физической смертью жизнь души не кончается. И если с этой точки зрения подумать о смертной казни, то сам ее факт становится чудовищным вторжением недалекой человеческой воли в высший мировой порядок.

Путь души не может быть остановлен решением суда человеческого. Пусть он будет даже самым справедливым. Если хотим оговориться, что мы не людоеды, мы, мол, уничтожаем только террористов, которые убивают тысячи невинных людей, тогда мы должны понимать, что судьба смеется над нами. Потому что, как правило, террористы — это смертники, для которых смерть — благо, а не наказание. Может ли смертная казнь сыграть воспитательную роль? Нет, лихого человека чужой урок никогда не останавливал, все равно ему кажется, что он-то проскочит. Не говоря уже о нашем правосудии, которое хромает на обе ноги. Как страшно ошибиться. Сколько невиновных было казнено, а маньяк продолжал лютовать. Может быть, смертная казнь — это возмездие, взаимозачет такой, по ветхозаветному принципу «око за око, зуб за зуб».

Но ведь мы вроде бы в основном христианская страна. И в таком миропонимании казнь никак не может быть оправдана. Недавно вышел замечательный документальный фильм «Брат мой Каин». Режиссер Ирина Васильева 15 лет переписывалась и несколько раз ездила к преступнику, бывшему прокурору Вячеславу Шараевскому, который убил двух женщин и был осужден на смертную казнь. Он три года просидел в одиночке, в камере смертника, прежде чем ему заменили приговор на пожизненное заключение в связи с мораторием на смертную казнь. Три года в муке непрерывного ожидания смерти открыли ему такие возможности богообщения, которые высоко подняли его над ужасным положением, а может быть, даже и над обычной жизнью. Отец Александр Борисов, настоятель храма Космы и Дамиана в Шубине, сопровождает героя фильма уже 27 лет. Он считает, что весь духовный опыт страдания, пройденный этим человеком, является искуплением его вины. А если бы смертная казнь состоялась, у него была бы отсечена возможность духовного пути. Отец Александр говорит, что самое важное, каким преступник предстанет перед вечностью — или озлобленным, загнанным зверем, или раскаявшимся, очищенным человеком. В рассуждениях о смертной казни это решающее звено. В общем, нечеловеческое это дело — быть судьей в страшных и уму непостижимых вещах — жизни и смерти.

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ

Мы милосерднее американцев

Периодически в российском обществе оживляется дискуссия на тему «А не начать ли снова казнить людей за тяжкие преступления?» Как правило, эту тему вспоминают всякий раз, когда возникает угроза или предложение выйти, наконец, из Совета Европы, раз уж мы там все равно лишены права голоса после (и за это) присоединения Крыма. Подразумевается, что мы «сдерживаем себя» только лишь потому, что взяли на себя соответствующие обязательства. (далее...)

Террористов нужно уничтожать

Мораторий действует с 1996 года. И можно смело сказать — результаты его применения не впечатляют. В первую очередь это касается защиты главной ценности — человеческой жизни. По данным Генпрокуратуры, в 2015 году в России было убито более 14,5 тысячи человек — в среднем 10,2 человека на 100 тысяч жителей. (далее...)

Мания справедливого возмездия

Мне кажется, грезы о смертной казни связаны с ощущением собственного величия. Так, во всяком случае, у маньяков. Они и приговор выносят, и собственноручно приводят его в исполнение. Лучшее время для кровавых маньяков — Средневековье, когда мании культивировались в религиозных практиках, а казни совершались на миру. Рождались все примерно одинаково. (далее...)

Самый гуманный метод — око за око

Есть преступления, за которые просто необходима смертная казнь. Это умышленное убийство, насилие над женщиной и ребенком, продажа наркотиков несовершеннолетним. Смерть в данном случае — не наказание, а воздаяние. Око за око, насилие за насилие. (далее...)

Мнение колумнистов может не совпадать с точкой зрения редакции