Юрий Грымов: Театру нужен здравый смысл

Театр «Модерн» открыл новый сезон, растягивая это удовольствие на целый месяц. Предстоит еще сбор труппы в сентябре, но уже идут репетиции нового спектакля «Леонардо» (премьера ожидается осенью). И уже в августе зритель может посмотреть весь репертуар театра, включая масштабные спектакли режиссера Юрия Грымова «Петр» и «Война и мир». Начали сезон с аншлагового спектакля «Ничего, что я Чехоff» (пронзительная история жизни и любви Михаила и Ольги Чеховых) и премьерной комедии «Масквичи». Как рассказал в интервью «Вечерней Москве» художественный руководитель «Модерна» Юрий Грымов, сезон стартовал не без проблем, но тем и интересна работа в театре: он живой.

— Говорят, что вы режиссер-диктатор?

— У меня в театре никто не опаздывает. Допустим, репетиция в 12:00. Я сижу без пяти в зале. Когда я приезжаю на репетицию, я всех люблю. У меня желание только целоваться. Есть такой прекрасный полуанекдот-полупритча. Приходят к батюшке в храм миряне и спрашивают: «Отче, скажите, секс без любви — это грех?» Тот отвечает: «Как же вы надоели с этим вашим сексом. Без любви все грех». Я никогда не работаю и ничего вообще не делаю, если мне что-то не нравится. В моем условном рейтинге искусств театр — на высшей ступени, на нижней — телевизор. На ТВ все очень плохо. Я, правда, застал, когда на ТВ было все очень хорошо: новые передачи, Эдуард Сагалаев, Ворошилов, молодежные редакции и т. д. Мы за пять лет ухитрились что-то создать.

Но в театре я больше пяти часов не репетирую. Но в эти пять часов мы по команде ходим в туалет: делаем 10-минутный перерыв. Но нет жестокости, даже жесткости нет. Требования есть! И есть радость! Артисты профессиональные. Соединение света, звука — спектакль, которым мы открыли сезон, «Ничего, что я Чехоff», проще, чем, скажем, «Война и мир»! В «Войне и мире» задействованы 423 костюма! Вы представляете, сколько времени надо, только чтобы их надеть? А чтобы отвезти их в химчистку? Театр — это совершенный вид искусства, и я это понял недавно. Тут люди ходят служить — это не про деньги.

— А вы коммерчески успешны?

— Театр «Модерн» — имущество города Москвы. Что такое бюджет театра? Уборка снега, счет за электричество — это все город. А вот артистов «на бюджете» нет. Когда я сюда пришел, 26 тысяч рублей была средняя зарплата. А сейчас — 105 тысяч. Билеты стоили 350 рублей. А сейчас — от 1000 до 10 000, и на 90 процентов залы заполнены! И мы находимся не на Арбате, и у нас нет столетней истории. Я сокрушался, когда сюда пришел, что не могу передвинуть здание поближе к метро. А сейчас радуюсь. Если приходят — значит по любви! На Арбате ведь как? По пути в ресторан могут зайти. А тут осознанно. Но это большой труд. На открытии сезона были проблемы.

— То есть театру нужен хозяин?

— Нужен здравый смысл. Работа есть работа. На открытии сезона было несколько несостыковок: то не включался проектор и не было картинок, то выключался свет из-за скачков напряжения, вызванных жарой… Будем все еще раз репетировать, отрабатывать. Тут нет моих капризов. Зрители заплатили деньги. Вот вы пришли в театр — потратили 20 000 на билеты. Еще буфет. Доехать. Люди должны получить зрелище. По международным стандартам норма — когда после первого антракта уходит 10 процентов зрителей. Мы к этому относимся нормально: у кого-то живот заболел, кому-то не понравилось. Зритель для нас превыше всего! Можно критиков звать. Они будут писать хорошие рецензии. Вот у нас есть награды: мы получили статуэтку за «Петра Первого». Но это должно быть сделано качественно — свет, звук. И все вживую.

— Но вы долго работали в кино? В чем, по-вашему, главное отличие?

— Кино — это халява, примитивный вид искусства. Там очень много поддавков. Аль Пачино говорил, сравнивая актеров кино и театра: актер театра — канат натянут под потолком, и актер идет по нему над пропастью, а в кино канат лежит на полу. В кино столько уловок: переснять, подмонтировать, переозвучить — это очень удобно. А здесь живое! Вот приходите на «Петра Первого», на «Войну и мир» — это серьезные страсти, серьезные отношения.