Мастер-класс Наташи Лагутиной: нет пределов совершенству, а рукоделье — не от безделья!

И не то чтобы простенькие какие-то там ноготки-бархатцы, а и редкие для Москвы, для газонов наших непривычные, названий даже не знаю, и с таким чувством, такой любовью все там посажено и растет, цветет, душу радует и греет! Вот с цветочков мы с Наташей Лагутиной и начали разговор — она дачница-цветочница тоже вроде меня оказалась. Только гораздо лучше и опытней.

Разобрали — перебрали: что у нее растет, что у меня, и что приживается, а что — почему нет; и что чем поливать, и кого когда подкармливать и т. д. и т. п. — курс популярной ботаники.

Вообще, честно говоря, я не знаю, в чем она НЕ разбирается и чего она НЕ умеет, — если дело касается того, чтобы сделать что-то своими руками, Наташа Лагутина, Наталия-искусница, мастерица-рукодельница, каких нынче мало.

…Рисовать Наташа любила с детства — но кто в детстве не рисует? Потом увлеклась фотографией — но кто опять-таки не «щелкает» у нас время от времени, не снимает «для себя»? Лепить, клеить, вырезать — тоже пожалуйста, поскольку ручки умелые, золотые, желание есть, а способности — в генах сидят: и бабушка, и мама рукоделием увлекались, а прадедушка — тот был самым настоящим художником, не так чтоб сильно знаменитым, но все же! А потом в какой-то момент пришло к ней осознание: увлечение может стать работой, хобби — профессией, только заниматься и учиться этому надо всерьез и долго.

И судьба тогда свела, подарила ей встречу с одной из первых и самых знаменитых у нас мастериц по декупажу, Ниной Четвериной, и Наташа стала ее самой прилежной, верной, талантливой ученицей…

…До чего же обожаю и уважаю я людей рукастых, рукодельных, мастеров и умельцев, способных в наш век пресловутых высоких технологий не только в кнопки компьютера пальцем тыкать, не языком чесать, но создавать красоту рукотворную, уникальную! Но преклоняюсь, просто на колени встать готова перед такими, как Наташа: инвалид с детства, колясочница, она окончила школу с золотой медалью, сейчас учится в Московском психолого-педагогическом институте; и сама учится, и других уже учит — рассказывает, показывает, не скупясь делится секретами мастерства: в реабилитационном центре «Преодоление» ведет мастер-классы по декупажу.

Что, по сути, не просто приятное времяпрепровождение, не «рукоделье от безделья», а очень важная, очень нужная и просто красивая арттерапия для людей, которые так же, как и она, прикованы к инвалидным коляскам, реабилитация творчеством…

КОЕ-ЧТО О ПРИОРИТЕТАХ

…Декупаж-декупаж. А вы-то знаете, что это такое? От французского decouper — «вырезать», искусство это было известно аж в Раннем Средневековье! Мастера украшали ткани, посуду, мебель, вырезая из кожи, тканей и бумаги разные изображения, приклеивали их на поверхность и покрывали несколькими слоями лака — шедевры получались! Декупаж был очень моден при дворе Людовика XVI, Мария Антуанетта и ее придворные дамы использовали для украшения работы знаменитых художников Ватто и Фрагонара.

А в Англии в ХIХ веке обожали вырезать-наклеивать-лакировать на всякие сундучки и комодики разных ангелочков и пастушек… Пасторали, в общем. В «Преодолении» до пасторалей пока не дошли, начали с цветочков и бабочек на разделочных досочках, а вообще декупажировать, говорит Наташа, можно что угодно — сумочки, посуду, одежду! …А знаешь, Наташ, вот ты мне про эти французские изыски сейчас рассказываешь, а я вспомнила: у Петра Бажова, сказочника нашего уральского, есть такой сказ, «Хрустальный лак» называется, так там не про малахитовые шкатулки и не про каменные цветы, а очень похожая именно на тот декупаж технология! Вот слушай:

«…Наши старики по Тагилу да по Невьянску тайность одну знали. Не то чтоб сильно по важному делу, а так, для домашности да для веселья глазу они рисовку в железо вгоняли.

Ремесло занятное и себе не в убыток, а вовсе напротив. Поделка, видишь, из дешевых, спрос на нее большой, а знающих ту хитрость мало. Семей, поди, с десяток по Тагилу да столько же, может, по Невьянску. Они и кормились от этого ремесла...

Дело по видимости простое.

Нарисуют кому что любо на железном подносе, либо того проще — вырежут с печатного картинку какую, наклеят ее и покроют лаком. А лак такой, что через него все до капельки видно, и станет та рисовка либо картинка как влитая в железо. Глядишь и не поймешь, как она туда попала.

И держится крепко. Ни жаром, ни морозом ее не берет…»

Ну и дальше там — про секрет этого самого лака, да как его хотели выведать иностранцы, а наши мастера-самородки, чалдоны наши уральские ни в какую, ни за какие деньги тайность свою не открыли, берегли… А?! Вот тебе и декупаж. Похоже, правда? Правда, говорит она, и я вижу, как у нее загораются глаза, и она выспрашивает у меня подробности, и вообще впечатление такое, что сейчас же, немедленно бросит все дела и полезет в первоисточники искать секрет чудесного старинного лака… Чтобы сделать самой!

РАБОТА ШТУЧНАЯ, РУЧНАЯ

Ну, насчет хрустального лака — это уж как получится, а вот мыловарение она уже с успехом освоила! Я когда про это мыло услышала — так и села: так это ж, говорю я Наташе, процесс сумасшедший, целый цех нужен и «вредное производство»?! Оказывается, не так все страшно: мыльная основа продается свободно, формы тоже, а уж фантазия, какими благовониями-маслами, травками-отдушками наполнить изделие.

Что и говорить: эксклюзив, штучная работа. Даже мыться таким мыльцем как-то жалко.

Не для тела ведь сделано, для души…

Или вот: висят у нее в прихожей часы. Ну, часы как часы круглый диск со стрелками, весь разрисованный «морскими мотивами».

Так это знаете что? Старая виниловая пластинка! Надо же было придумать: загрунтовать, раскрасить, прикрепить часовой механизм… Фантастика!

А еще очень любит она мастерить знаменитые венецианские маски. Кстати, никогда не знала, почему они такие «носатые»? Оказывается — Наталья читает мне краткую лекцию, называются они «доктор Чума и были когда-то вполне утилитарного, жизненно необходимого назначения. Потому что когда свирепствовала в средневековой Италии чума, врачи в этот «клюв» закладывали пропитанную разными снадобьями вату — и работала маска, как респиратор, спасались так от заразы… Вообще, послушать Наташу одно удовольствие и польза, а уж смотреть, как она работает!..

Мы все говорим и говорим с Наташей и не можем никак наговориться, перебираем разные виды рукоделий, как давеча — дачных цветов; и впечатление такое, что она знает все обо всем и нет такого рода занятий, которым бы она не увлекалась-занималась.

Погоди, говорит она мне, и уезжает на коляске в комнату, потом возвращается на кухню, где мы пьем вкуснейший зеленый чай.

— Вот! — и выкладывает на стол валеночки-чунечки, синие с красными цветами, и в каждом цветочке еще тычинки-пестики.

Ну, добила: это же валяние! И это умеет?! — Ага, — улыбается она, а знаешь, этому совсем нетрудно научиться, я люблю валять! Это я для бабушки сваляла, только она носить отказалась: не могу, говорит, такой красотой по полу шлепать. Ну, я другие ей сделала.

…И знаете? Я ее прекрасно понимаю, бабушку!