Николас Кейдж спасает мир от солнечных бурь
КОНЕЦ 50-х. Школа под Бостоном. Ученики младших классов под пристальным вниманием наставниц с халами на головах составляют коллективное послание потомкам. Все детки малюют ракетки, и только маленькая нервная Люсинда (Лара Робинсон) исписывает свой листок странными цифрами. Спустя 50 лет капсулу с посланием вынут из бетона, и этот листок достанется слегка глуховатому, но смышленому пацаненку (Чэндлер Кантербери).Его мама сгорела год назад в гостинице города Феникс, а папа (Николас Кейдж) донимает своей заботой и жареными хот-догами, а также приглашением глянуть в телескоп на Марс. Он астрофизик, читающий днем лекции о строении Солнечной системы и сильно сомневающийся в божественном промысле, а по вечерам заливающий тоску бренди под мрачного Бетховена.Глядя на него, даже инопланетным сущностям становится ясно – эксперимент с гомо сапиенс явно не удался, человечество должно обязательно самоликвидироваться.Но тут в руки безутешного вдовца-алкоголика попадают каракули дурной Люсинды, которые на поверку оказываются датами всех прошлых и будущих катастроф человечества, причем с координатами GPS и точным количеством погибших. Астрофизик Джон сначала не верит, потом верит, пытаясь склонить в свою веру коллег, которые, ясное дело, крутят пальцем у виска.Потом знакомится с дочерью Люсинды и ее дочкой и начинает бешеную борьбу за предотвращение трех последних катастроф и заодно за своего сына, за которым охотятся какие-то мутные блондины-метросексуалы в хорошей обуви.«Знамение» снял создатель «Ворона» и «Темного города» Алекс Пройас и намешал туда, как в хороший коктейль, всего понемногу: драмы, мистики, триллера. Основной удар принял на себя известный охотник за артефактами Николас Кейдж, утративший с возрастом свои хваленые синие очи, зато нарастивший неизбывную флегму. Он-то и тащит героически на себе весь этот апокалиптический прогноз погоды. В семейных сценах, надо сказать, актеру это удается успешнее, нежели в динамичных эпизодах вроде спасения погибающих людей в разбившемся «боинге».Кстати, сцена катастрофы самолета, похоже, уже войдет в классику Голливуда. Авторы, с одной стороны, ужасаются, с другой – явно смакуют детали этого ужаса, из которого выпрыгивают горящие фигуры каскадеров. Впереди еще пара ударных сцен со спецэффектами, среди которых солнечная волна протоплазмы, накрывающая Нью-Йорк и другие милые города восточного побережья. В общем, Содом и Гоморра отдыхают.Этой печальной участи с помощью тех же метросексуалов, оказавшихся типичными пришельцами, избегут невинные детки. Ведь им предстоит потом заселять собой невиданные, но очень красивые планеты – как про то еще в Откровении Иоанна Богослова сказано. Ну помните – о том, кто войдет в царствие Божие. Вопрос, стоило ли ради этого бить хорошие самолеты и автомобили, остается открытым.