Детская страшилка воплотилась в реальную жизнь

Каждый из нас помнит начало детской страшилки: темной-претемной ночью, в темном-претемном лесу… Для сотрудников МУРа история начиналась точно так же. С той лишь разницей, что страшилка получила реальное продолжение, когда при таких же обстоятельствах случайный прохожий нашел на краю Лианозовского лесопитомника расчлененный женский труп. Ужасный «самовар» Мужчина, работавший продавцом на Лианозовском рынке, приехал в Москву, как всегда, первой электричкой в четыре утра. Он шел привычной дорогой, срезая угол по тропинке в лесопосадке. Там, где тропинка делала изгиб, лежал объемистый сверток. Прохожий пнул его ногой – тяжелый, ногой не сдвинуть. Потом он пожалел о случившемся, но в тот момент любопытство взяло верх над осторожностью. Да и сверток был перевязан так заманчиво – аккуратно перетянут прочным жгутом со специально выпущенной ручкой, чтобы удобнее было тащить. Прохожий с трудом, отогревая дыханием замерзшие пальцы, подцепил ногтями один из узлов, потом растянул края упаковочного материала – толстого прочного полиэтилена – и обнаружил внутри… парное мясо. «Наверное, кто-то на рынок свинину нес, – подумал прохожий и сверток попробовал на вес, – килограммов пятнадцать, а то и больше! Можно мясникам сдать. Не искать же теперь хозяина. Мясо-то, судя по всему, свежее, только-только забили». Прохожий огляделся по сторонам: вокруг ни души. Он развернул находку еще больше, отодрал от туши начавший примерзать полиэтилен и внезапно в ужасе отпрянул: в полиэтилен был завернут обрубок женского тела. …Никаких улик, вещественных доказательств на месте найти не удалось. Судя по всему, сверток несли к станции. Но то ли хозяин притомился, то ли чего-то испугался. Так или иначе, сверток он бросил, а сам продолжил путь к поезду. Об этом «рассказала» служебно-разыскная собака, взявшая след около находки, – она и довела кинолога до платформы Лианозово. Дальше, как нетрудно догадаться, след обрывался. Ничего не дал и дополнительный допрос мужчины, обнаружившего сверток. Оставалось одно – работать с самой находкой. Патологоанатом определил возраст женщины. Жертве было не больше тридцати. Немного повезло с характерными приметами. На теле был длинный шрам от кесарева сечения и крупная звездообразная родинка на левой груди. Больше ничего запоминающегося. Не слишком вдохновили и результаты осмотра упаковочного материала. Правда, полиэтилен сохранил фрагменты маркировки. Начали искать изготовителя. Оперативники выяснили, что в подобную тару засыпают кормовые добавки для скотоводческих хозяйств и ферм. Кроме того, в той же упаковке отыскали кусок московской газеты с сохранившимися над названием издания цифрами. Но результатов не было, хотя раскрытие преступления и было взято на контроль руководством МВД РФ. Каждое утро начиналось с совещания штаба, сыщики изучали дела ранее судимых за аналогичные преступления, выдали негласным агентам соответствующие инструкции, участковые и сотрудники патрульно-постовой службы получили ориентировки. Велась проверка состоящих на учете психбольных, сыщики выезжали на каждое сообщение об обнаружении неопознанных трупов. Однако, несмотря на все внимание, дело забуксовало. Немного обнадежило сообщение из Тверской области, где производилась кормовая добавка. В МУР пришла телеграмма: продукцию запрашиваемой серии отгружали в три района Московской области: Домодедовский, Пушкинский и на столичный ипподром. Впрочем, радоваться особенно было нечему. Пойди отыщи среди сотен фермерских подворий и людей того, к кому попал тот самый мешок с кормовой смесью! И тут на помощь сыщикам наконец-то пришел случай. ИЗ РАССКАЗА ВЕТЕРАНА МУРА ПОЛКОВНИКА ВЯЧЕСЛАВА ПУЗЫРЕВА: «За мной домой заехала дежурная машина. Толком никто ничего объяснить не мог. Говорили, что в начале пятого утра в местное отделение милиции примчался дрожащий, с выпученными глазами мужик. Он заявил, что нашел в лесу изрубленную на куски женщину. Что за женщина, какой мужик – было непонятно. Пока добрались до места, стало светлеть. В сероватом утреннем освещении находка выглядела еще страшнее. Это был так называемый самовар – часть туловища без конечностей и головы. О том, что труп женский, можно было догадаться по вторичным половым признакам». «Начали ломать голову, как выжать хоть что-то из полученной информации. И вдруг – новая находка. На станции «Парк культуры» Кольцевой линии уборщица нашла картонку. В ней лежали две женские руки и правая нога. Привезли находку в морг. Патологоанатом подтвердил, что конечности «от лианозовского трупа». Но легче от этого не стало. Информация просочилась в прессу, уже на следующий день в газетах появились «красочные» подробности, а журналисты поспешили сообщить о появлении нового «лианозовского» маньяка. Понятно, что в такой ситуации от нас потребовали немедленных результатов». «В кабинет вошел крепкий мужик с грубыми чертами лица. Держался спокойно, охотно отвечал на вопросы. Когда он начал описывать приметы сожительницы, мы невольно переглянулись. Судя по всему, это и была найденная в Лианозове женщина. Решили свозить мужика на опознание. На всякий случай предупредили, что труп – без головы: «Выдержишь?» «Антураж такой, что впору «Петербургские трущобы» снимать. В подъезде хлам, мусор, а когда окрыли дверь, в нос ударил тяжелый запах. Оказывается, в одной из комнат жили пятнадцать кошек. Их, как пояснил хозяин, очень любила его сожительница Люба, тащила зверье отовсюду и прикармливала чем могла. Нам, разумеется, было не до любви к животным. Начали осматривать помещение и скоро нашли следы крови на обоях, дверном косяке, в углу на полу. Мужик пояснить ничего не мог. Нам все стало ясно». Это моя Люба В отделении милиции на Цветном бульваре с заявлением об исчезновении своей знакомой пришел сорокалетний мужчина. С его слов выходило, что сожительница третий день не появляется дома. Приехали как раз вовремя: санитары «приладили» к телу вторую ногу – ее накануне вечером нашли в районе платформы Ховрино. Подвели мужика к телу. Тот взглянул и побледнел: «Это она, моя Люба!» Откуда такая уверенность, уточнили сыщики? Заявитель, с трудом сохраняя спокойствие, обратил внимание сыщиков на две приметы: – Видите шрам на животе, – коновал указал на след от кесарева сечения. – У нее операция была два года назад. И вот еще родинка на груди. Я же знаю… Вышли на свежий воздух, закурили. – При каких обстоятельствах подруга из дома исчезла? – Да не знаю я, – угрюмо ответил мужик. – Я на работу ушел, а когда вернулся, ее и след простыл. В тот момент сыщики были почти уверены, что перед ними стоит «лианозовский потрошитель». Подозрения укрепились еще больше, когда сотрудники милиции и прокуратуры провели осмотр квартиры коновала. Мужчина привез их в центр Москвы. Дом стоял в Цветном переулке. Старый, почти целиком выселенный двухэтажный особнячок располагался в глухом месте. Квартира на первом этаже, окна – во двор-колодец. Прокуратура дала санкцию на задержание без колебаний. Коновал был взят под стражу на пятнадцать суток. ИЗ РАССКАЗА ВЯЧЕСЛАВА ПУЗЫРЕВА: «Оставалась последняя, почти иллюзорная, надежда – отыскать адрес по обрывку газеты, найденной в том самом мешке. На полях издания, там, где почтальоны пишут номер дома и квартиры, была едва различима надпись зеленым фломастером: «7–9». Сыщики обратились в агентства печати, почтовые отделения: кто из разносчиков прессы мог пометить газету зеленым фломастером? Мы сами не верили в успех. Где среди сотен тысяч подписчиков живет тот, кто нам нужен? И вдруг…» «На многие вопросы могла бы ответить хозяйка квартиры. Но где ее искать? Жившие отдельно от дочери родители ничего пояснить не смогли. С их слов, она нередко пропадала на месяц-другой. А где ее искать – они не знали. Теперь вместо одного подозреваемого у нас появилось уже двое. А ясности в деле так и не было». – В этой истории очень занятный конец. Мы, конечно, «примеряли» к Змеерезу и пропавшую Любу. Но тот стоял на своем: соседку я порешил, а к той бабе никакого отношения не имею. Тем мы и утешились. Змеерез отправился на нары, а история Любы из церковного хора так и зависла. Ее сожитель-коновал был отпущен на свободу – против него улик не было. Он вернулся на свой ипподром. А у нас на душе кошки скребли: что за чудеса, кто стоит за исчезновением сердобольной кошатницы? Девушка пела в церковном хоре Коновал, как называли его между собой муровские опера, наверняка имел к своей даме немало претензий. Женщина была полной его противоположностью. Сожитель не курил, выпивал в меру, деньги нес в дом, а главное терпеливо сносил все фокусы своей Любани. Та же отличалась весьма эксцентричным поведением. Барышня нигде не работала, одну из трех комнат своей квартиры превратила в приют для бродячих кошек, регулярно ходила в соседнюю церковь, где пела в хоре, и при этом вела разгульный образ жизни. Ее хорошо знали в округе все любители выпить. Такая вот сложная натура. – Ну, – подсказывали опера, – расскажи, как дело было. Ведь ты ее поколачивал? Было ведь за что? Пила, гуляла… Сними ты грех с души, легче станет! Но мужик замкнулся в себе, никаких показаний не давал, свою причастность к преступлению отвергал напрочь. Не действовала на него и логика: – Шрам на животе ее? – Да! – Грудь большая, сам же говорил – ее размер… – Ну. – И пальцы ее – форма, педикюр, размер ноги… – Да сам вижу. Но не убивал я. Поверить ему было трудно. Но тут пришли результаты «биологии» – исследования пятен крови, найденных в квартире Любани-кошатницы, не подтвердили их происхождение от человека – кровь оказалась кошачьей. Расследование забуксовало. А тут еще одна немаловажная деталь. Голову убитой найти так и не удалось. В такой ситуации, да еще при упорном молчании подозреваемого, доказать его причастность к преступлению почти невозможно. Звонок участкового из Бескудникова сотрудники МУРа восприняли как чудо. И немедленно выехали на почту, где нашелся сотрудник, пользовавшийся зеленым фломастером. Совпало все: название газеты, номер дома и квартиры. Только вот номер корпуса почему-то помечен не был. Может быть, ошибка, тупик? Почтальон равнодушно, не догадываясь, что от ее ответа так многое зависит, равнодушно пояснила: «Нет никакой ошибки. Я никогда корпус не помечаю. Потому что он есть только на бумаге, а на самом деле там один дом с таким номером. И так все ясно». По найденному адресу располагалась двухкомнатная коммуналка. В одной комнате жила незамужняя тридцатилетняя женщина, в другой – ранее судимый за хулиганство мужчина. Оба нигде не работали. Причем женщина почти постоянно отсутствовала. А ее сосед, напротив, большую часть времени находился дома – он занимался резьбой по дереву. Мужчина выискивал в лесу необычной формы коряги и изготавливал из них различные фигурки. Особенно ему удавались различные змеи с вставляемыми вместо глаз красными стекляшками. Сыщики размножили фотографии Любы и прикрепили их к стенам кабинета – ориентировки, любительские снимки, фото из анатомички. Десятки фотографий в разных ракурсах. Но вызванный в МУР для допроса мужчина никак не отреагировал. Скользнул взглядом по стенам и сел на стул – ни один мускул на лице не дрогнул. ИЗ РАССКАЗА СЫЩИКА ЮРИЯ СТЕПКОВА: «Когда мы задали Змеерезу (так мы его между собой прозвали) вопрос по поводу соседки, он безразлично ответил: «Понятия не имею, где ее носит. А газеты, о которых вы говорите, я на помойку выбрасываю. Кто там их дальше «читает» – понятия не имею». Формально придраться не к чему. Тем более что с «нашей» Любой Змеерез знаком не был и нигде с ней пересечься не мог. Провели обыск в квартире – нулевой результат. Опросили знакомых, соседей – то же самое. Тогда мы решили провести психологическую атаку. Вдруг сработает?» Нагая красавица Оперативники не сдавались. Уломали следователя провести еще один дополнительный обыск в квартире Змеереза в Бескудникове. На этот раз получили возможность осмотреть и комнату соседки, которая в ее отсутствие была заперта. Поначалу никаких сдвигов. Да и какое настроение: в который раз копаться в чужом барахле, заглядывать за старый диван, лезть под ржавую ванну. И вдруг… Когда вскрыли комнату соседки, один из сыщиков, перебирая фотографии, поднял одну из них и присвистнул. Пузырев бросил взгляд в его сторону. На снимке была обнаженная хозяйка комнаты – симпатичная светловолосая барышня. – Давай-ка делом займемся, – проворчал Вячеслав Анатольевич, – а потом баб будем разглядывать. – А ты взгляни получше, – настаивал сыщик. – Это же вылитая Люба: шрам на животе, родинка на груди. И фигурой похожа. Разве нет? После этого осмотр помещения пошел веселее. Когда сняли дверь с петель, присутствовавший при обыске биолог сообщил: на самом верху пятна, похожие не следы крови. Но главная находка поджидала сыщиков на кухне. Когда они начали двигать холодильник, внутри что-то громыхнуло. Приподняли корпус, и из-под него вывалился остро заточенный туристический топорик. Даже непосвященному было ясно, что он выпачкан кровью. Помогла экспертиза. На этот раз ответ был категоричен: на топорике и двери были следы крови, группа которой совпадает с группой крови хозяйки бескудниковской коммуналки. Вызвали Змеереза, положили перед ним топорик: – Ты соседку убил? Он долго не думал: – Я! Даже после этого признания оставалось немало вопросов. С убийством в Бескудникове полная ясность. Змеерез конфликтовал с соседкой давно. Женщина постоянно водила к себе кавалеров, шумела, мусорила и даже воровала еду из его холодильника. Последний скандал случился из-за того, что он застал соседку за поеданием гуляша прямо из его кастрюли. На замечание дама ответила бранью. Завязалась словесная перепалка, которая закончилась дракой. Женщина схватилась за нож, Змеерез за топорик… Когда сосед понял, что совершил убийство, то паниковать не стал. Тщательно замыл пол в комнатах и на кухне, постирал вещи. Перетащил тело мертвой соседки в ванную комнату, расчленил с помощью пилы и топорика. После этого по частям стал выносить фрагменты убитой из дома. Голову хотел спрятать получше, понимал, что это главная улика. Положил в рюкзак, сел в электричку Киевского направления – решил вывезти куда-нибудь подальше. Задвинул поклажу под скамью, заскучал, вышел в тамбур покурить. А когда вернулся… понял, что рюкзачок кто-то стащил. Понятно, что о пропаже он заявлять не стал, так же как ничего не сообщил в милицию тот, кто польстился на плотно набитый рюкзачок. Каково же было удивление сыщиков, когда спустя несколько недель в отделение милиции пожаловал первый подозреваемый… под ручку с ожившей «покойницей». Люба оказалась живой и невредимой. Выяснилось, что импульсивная дамочка возжелала съездить в Ригу, а сожителя предупредить не сочла нужным. Вот такая концовка этого уникального дела с убитыми «двойниками», железными доказательствами и необъяснимыми совпадениями.