Храм примирения

[b]Называя главу общины, отца Иринарха «православным диссидентом», он умолял его стать духовным наставником общества, но был отправлен восвояси ни с чем. «У вас воинственный характер, а мы свою воинственность направляем против себя и своих пороков», — аргументировал свой отказ Иринарх. Последователи единоверия, седые мужики в черных кафтанах и косоворотках, не любят, когда их с чьей-то легкой руки называют «диссидентами».— Диссиденты — люди, кажется, немного больные, — смеется чтец Дмитрий (интеллигентские, в тонкой оправе очки делают его скорее похожим на буддиста). — Но по сути, если нас сравнивать с так называемым ведомственным православием — так оно и есть...[/b][i]В Михайловскую слободу можно попасть, свернув с Рязанского шоссе и проехав еще десять минут до главных ворот общины. За ними — устремленная ввысь, побитая временем колокольня XVII века. Чуть дальше — зеленый купол храма уже почему-то в стиле «деревенского» петербургского классицизма.— Из «Вечерней Москвы»? — переспрашивает высокий мужчина в алой косоворотке и с темной бородой-лопатой. — А что же вы, девушка, в брюках приехали? Женщинам на территорию храма только в юбке и платочке заходить можно. Мы смущенно поеживаемся и глупо застываем у ворот. Фотограф наш и вовсе в шортах. Бивисы и Батт-Хеды какие-то.— Ну ничего, — смягчается мужчина с бородой-лопатой, — сейчас я у отца Иринарха спрошу — может, придумаем что-нибудь.[/i]Придумали. Первая помощница отца, Татьяна Михайловна, вскоре приносит женскую одежду и приглашает к игумену Иринарху. «На чашку чая», как она выразилась.По траншеям, деревянным мостикам и под рассказ Татьяны Михайловны о том, что в здании храма уже восемь глубочайших трещин, мы пробираемся к трапезной. Через кладбище.— Вот видите, — показывает нам Татьяна Михайловна, — старые надгробия восстанавливать научились.Мы разглядываем древний камень: с одной стороны он еще покрыт темным налетом веков, а с другой стороны уже очищен.— Такой же сделаем нашей сестре, которую недавно сбила машина. А жила она — как светлый ангел...Первое время после строительства новой транспортной магистрали погибали много жителей из окрестных сел — не привык народ современные автодороги в положенных местах переходить. Погибли несколько членов общины.Заходим в трапезную. Женщин отсеивают моментально: — Женщины никогда не сядут за стол до мужчин.Да, тогда надо поспешить. Странно, но когда уставщик Георгий, как он представился позже, читал во время супервкусного супа книгу «Духовное зерцало», он колоритно так, по-волжски окал, говорил нараспев и вообще был похож на положительного былинного персонажа с гуслями. Хотя за пять минут до трапезы его речь напоминала скорее чистейший московский выговор интеллектуала, помешанного на Годаре и новой киноволне...Отец Иринарх старается возродить в общине давнюю традицию: после богослужений все прихожане должны трапезничать вместе. В будние дни за столом народу немного: несколько человек, постоянно живущих при общине. А по воскресным и праздничным дням в трапезной тесно, но, как всегда, уютно: большие старые иконы, нарядные занавески на стенах, белая скатерть на столе и как веяние сегодняшнего дня — телевизор и «видик». Набивается много народу — приезжие из Москвы, жители окрестных старообрядческих сел (раньше в каждом из них исповедовали свое направление старообрядчества, но в последнее время старики умирают, древние традиции уходят в прошлое и все «окружники» и «беспоповцы» постепенно собираются под началом отца Иринарха). На протяжении всего обеда мужчины по очереди читают вслух «Духовное зерцало», время от времени предупредительно предлагая друг другу: — Теперь давай я почитаю...Мы попросили объяснить разницу между старой и новой верой. Старообрядцы крестятся двумя перстами, в официальном православии — это прерогатива священников. Все службы проводятся только по книгам XVII века или их перепечаткам, не исправленным Никоном. И во время службы поют не по нотам, а по крючкам — старым, знаменным пением. Пение в обычной церкви называют портесным. Еще староверы пишут и произносят имя спасителя с одним «и» — Исус, тогда как все остальные православные христиане после Никоновской реформы молятся Иисусу....Потом мы сидели на простой кладбищенской скамейке с игуменом Иринархом, и он рассказывал о жизни общины: — С 1967 года храм был закрыт — советские власти устроили в нем какой-то архив. Постепенно древнее здание приходило в запустение, поэтому когда десять лет назад община возродилась, богослужения первое время проводились в домике по соседству, — Иринарх показывает куда-то вдаль. — Сегодня церковь постепенно возрождается, видите, идет ремонт, приходят молодые...Настоятель мечтает вернуть храму первоначальный облик XVII столетия.А главное — значительно выросло число прихожан, возрождается былое благочестие, всегда присущее русским старообрядцам.Издавна в этих землях жили служивые люди, стрельцы. В начале XVII века земля принадлежала московскому Георгиевскому монастырю, но после приказа Екатерины II стала государственной...Первое упоминание древнего храма относится к 1620 году. Спустя почти семьдесят лет старое деревянное здание было разобрано и на его месте возведено новое, тоже деревянное.— Храм был построен в честь первого царя из династии Романовых, Михаила Александровича, — рассказывает нам отец Иринарх.После раскола православной церкви местный стрелецкий люд продолжал придерживаться старых консервативных обрядов. Когда построили новый храм, стрельцы пошли в Москву, с благодарностью били челом государю, но молиться в новом храме наотрез отказались. На что Федор Алексеевич, по преданию, ответил: «Как отец наш небесный не принуждает вас, так и мы. Служите верно государю, так и дружите с церковью». И разрешил стрельцам отправлять богослужения по старому обряду. С тех пор стали и Михайловская слобода, и ближайшие села Кулаково и Чулково старообрядческими. Местные прихожане не вставали, подобно протопопу Аввакуму и соловецким старцам, в резкую оппозицию официальному православию. Вполне легально жили и молились по-своему. А в 1980 году при Синоде зарегистрировали единоверие и Михайловская слобода стала первым единоверным храмом, где примирились два, казалось бы, непримиримых...— В раскольнической церкви есть несколько направлений, — рассказывает отец Иринарх, — «окружники» и «неокружники», «поповцы» и «беспоповцы». А мы — единоверцы, еще нас называют церковными старообрядцами...В сегодняшней общине состоят вполне современные люди, хотя увиденное нами в трапезной напоминает скорее сцену из глубокой старины — ветхая старушка во главе стола, солидные, основательные мужики с окладистыми бородами. Вертлявые мальчишки в пестрых косоворотках смирнеют и притихают, с уважением и страхом поглядывая на взрослых.Женщины и молодые девицы — на другом конце, каждая в большом нарядном белом платке, аккуратно сколотом булавкой под подбородком («Повезло вам! Праздник сегодня — вот все нарядные и пришли»). Но за пределами храма у всех вполне мирские занятия: техник в автомастерской, ученый, студент.Среди слободских единоверцев есть и те, кто ради погружения в дух Святой Руси побросал московские квартиры, московскую бешеную жизнь и столичный комфорт. Мы разговариваем с молодым человеком, который не захотел представиться.— Года три назад я принял важное для себя решение и нисколько не жалею об этом. Теперь я живу здесь рядом — в Чулково. Конечно, мне пришлось что-то преодолеть в себе, но, по правде сказать, я не порвал с прошлой жизнью окончательно. Не продал квартиру. Не максималист, понимаете? Не было жестоких ссор с родственниками, я не хлопал дверью: просто тихо ушел. В свою веру. Быт меня не заботит настолько, чтобы я позволил ему подчинить себя, сделаться рабом ванны и ароматизированного мыла. Но это не значит, что я грязнуля... — смеется он.В этот момент на кладбище возвращается игумен. Он отдавал какието распоряжения бабульке: помойте полы, приготовьте соду. Обязательно соберите на заднем участке вишни, яблоки... Покивав, бабушка удалилась.— Вы исповедуете идеалы Святой Руси. Обращались ли к вам, отец Иринарх, из политических партий и обществ? — Видите ли, к нам, как я знаю, приходят молиться и убежденные коммунисты, даже высокопоставленные...— ...и зеленые, те, что экологи, — добавляет чтец.Игумену Иринарху нравится, когда, кроме начальства, в храм приходят солдаты из соседней военной части. «Это трепетное мероприятие для них», — считает глава общины единоверцев.Мы распрощались, и на выходе нас обволокло радостным детским верещанием. Большое семейство выбиралось из заезженной БМВ, празднично одетые родители привезли четырехмесячную девочку на крещение.— Почему именно сюда? — пытаемся мы перекричать розовое существо, замурованное в одеяльца.— А здесь-то все на совесть делают, а не конвейерно, как в других церквях. Да и в округе бабки про единоверцев только хорошее говорят.— Крестить нужно как положено, — убеждены прихожане, — сегодня зачастую просто побрызгают водой, молитву почитают, деньги возьмут — и до свидания! Крестит отец Иринарх по древним традициям, на совесть. Обязательно с троекратным погружением в воду.Летом — в водоеме, зимой — в купели.Но в храм Архангела Михаила приезжают не только крещеные именно в нем люди. Людмиле — девятнадцать.Четыре года она ходила в обычную церковь, но всегда помнила свою бабушку, которая была певчей в Михайловской слободе. Сегодня Людмила учится на юридическом факультете в Москве, но приезжает сюда на каждую службу.— У меня много друзей, все они — обычные миряне, но я их очень люблю, — задорно улыбается она.До ворот нас провожает проворная малышня в пестрых рубахах — дети потомственных старообрядцев из соседних Чулково и Кулаково.[b]От редакции. [/b][i]На очередном заседании Священного синода Русской Православной Церкви (РПЦ), которое состоялось 18—19 июля под председательством Патриарха Московского и всея Руси Алексия II, были рассмотрены отношения со староверами. Высший церковный орган РПЦ — Поместный собор — уже обсуждал эту проблему в 1971 и 1988 годах. На заседании были осуждены имевшие место в истории насильственные методы преодоления раскола, явившиеся результатом вмешательства светских властей в дела Церкви. Священный синод призвал церковные издательства при выпуске литературы, напечатанной в дореволюционный период, быть особенно осторожными, так как в то время старообрядчество критиковалось некорректными и неприемлемыми методами.Вопросы имущественного характера, возникающие у местных церковных властей со старообрядцами, а также вопросы использования зданий и земельных участков согласно синодальному определению надлежит решать в духе согласия, уважения сторон и в соответствии с гражданским законодательством. Было принято решение о создании комиссии по координации действий РПЦ со старообрядчеством.[/i]