Жизнь — это иллюзия большого художника

На сцене Театра Наций в рамках фестиваля «TERRITORIЯ» всемирно знаменитый американский режиссер и актер Роберт Уилсон прочел «Лекцию о ничто». Это спектакль итальянской компании «Change Performing Arts» — метафоричное эссе культового композитора-минималиста ХХ века — музыкального философа, экспериментатора и провокатора Джона Кейджа.

Впервые «Лекцию о ничто» прочел сам Кейдж в 1949 году в Нью-Йорке. В России много позже попытки ее интерпретации предпринимались неоднократно. Но только ныне эта лекция, по сути монолог художника, прозвучала в Москве на языке оригинала (с титрами), что очень важно для полномасштабного восприятия именно этого спектакля, звуковая среда которого ключевой — фактор его понимания.

Действие, конечно же, начинается с простой провокации. Первые минут десять из восьмидесяти, что идет спектакль, по ушам зрителей бьет грубый индустриальный грохот, вся сцена усыпана смятыми газетами, а за спиной лектора нагромождение плакатов с «митинговыми» лозунгами. Все это воспринимается как протест против современной среды обитания и способов коммуникации между людьми.

Имя Кейджа в России, по большому счету, известно лишь тем, кто профессионально погружен в среду ультрасовременной музыки. Но его манифесты, созданные по принципам, присущим настоящему авангарду, не ограничены лишь музыкой, размышлениями о ее структуре и форме. Даже задумываясь о природе музыки, Кейдж говорит о вещах гораздо более пространных и значимых для большинства.

77-летний Роберт Уилсон, одетый во все белое, как в саван, с выбеленным лицом читает текст Кейдж аскетично и саркастично. Придает авторским словам еще и неизбывное чувство разочарования человека, неотвратимо приближающегося к финалу своего жизненного пути. Тем самым усиливая осознание того, что эфемерна не только музыка, которая есть только в момент своего звучания, но и слова, что произносят люди. А главное, уверен Кейдж и за ним Уилсон, все наши жизненные цели — они ложные по сути.

На первый взгляд, как всякий истинный авангардист, Кейдж стремится к обнулению культурных кодов, видя в этом способ выживания в современном мире машин. А на самом деле устраивает еще одну, высококлассную художественную провокацию, которую прекрасно реализует Уилсон, призывающую или даже принуждающую каждого человека взглянуть внутрь самого себя.