Трупы у моих ног

— Не уговаривай… мне ехать надо… да все в порядке, я доведу, — упрямо твердил он, упираясь взглядом в пол.

Я к этому моменту уже устал от попыток его успокоить и убедить бросить дурную затею. И злился очень сильно. Настолько, что почти протрезвел. Ненавижу тупое упрямство, эту вот бычью упертость, что по пьяной лавочке вдруг полезла из Марата, воспитанного и образованного столичного бизнесмена. Об этот монолит разбивались все мои речи, предложения, идеи. Например, вызвать ему «пьяного водителя».

Поправки в Уголовный кодекс, приравнивающие бегство с места автомобильной аварии, где погибли люди, к совершению ДТП в состоянии опьянения, вступили в силу. Закон вводит поправки в части 2, 4 и 6 статьи 264 («Нарушение правил дорожного движения и эксплуатации транспортных средств») УК РФ. Ими регулируется ответственность для сбежавших виновников аварии соразмерно наказанию за совершение ДТП в состоянии алкогольного или наркотического опьянения.

До сих пор «беглецы» в прямом смысле могли убежать от ответственности, бросив людей истекать кровью в (или возле) искореженного железа. Им грозило только лишение права управления автомобилем на срок от одного года до полутора лет или административный арест на срок до 15 суток по статье 12.27 КоАП РФ. Новая поправка в УК плющит преступника свинцом санкций! Если водитель скрылся с места ДТП, в результате которого был причинен тяжкий вред здоровью потерпевших, предусмотрено наказание в виде лишения свободы на срок до 4 лет, в случае смерти человека — от 2 до 7 лет, если погибли двое и более лиц — от 4 до 9 лет.

Против шофера возбуждено уголовное дело / Фото: www.pixabay.com

Просто сравните. Это не ужесточение наказания, а криминализация деяния! Превращение административного нарушения в уголовное преступление.

— Я доведу, и до машины щас дойду, все брат, обнял! — заявил Марат и захлопнул дверь.

Я стоял в прихожей с тягостным ощущением неправильности, незавершенности происходящего. Не торопясь прошел на кухню, взгляд прошелся по тарелкам с остатками закуски, пустым бутылкам на столе… Минут через двадцать я набрал телефон Марата. Абонент был, что называется, «не абонент». В животе собрался тягостный ком, вырвался в пищевод, поднялся вверх, скользнул в мозг и лопнул там холодным взрывом. Не предчувствие беды, нет. Это было обреченное ледяное ощущение — все уже случилась.

Потом был звонок его рыдавшей подруги Дарьи и такси до места аварии. И мощный внедорожник Марата, развернутый поперек движения, со сложенными лонжеронами, вывернутым капотом, парящим антифризом и подтекающим маслом. Картину разрушения довершал какой-то беззащитный белый седан со смятым в гармошку салоном. Вокруг в ночи сверкали ало-голубые огни полицейских машин, ходили за ограждением неповоротливые гаишники с бумагами, хмурые спасатели в сине-оранжевых куртках с гидравлическим инструментами в руках. Хрипели рации, ложился на мокрый асфальт свет из распахнутых дверей реанимационной машины.

Водка сделала свое дело: Марат уснул за рулем, вылетел на встречку — лоб в лоб со злополучным седаном. Два трупа — водитель и его жена, она ехала впереди. Шесть подушек безопасности премиального джипа в лобовом столкновении подарили Марату жизнь: отделался ушибом ребер и парой царапин на лице.

Позже я смотрел видео в Сети. Вот Марат, потерянно бродит среди спасателей, и никто им не интересуется. Гаишники почему-то не отправили его на экспертизу и даже не задержали. И он, страшно боящийся тюрьмы, предпочел сбежать. Воспользовался шансом и теперь, вроде бы, в Тайланде. Или в Аргентине. Мы иногда обмениваемся парой дежурных вялых фраз в мессенджере. Дружбы между нами больше нет.

И я никогда не говорю ему, что считаю себя виновным. Даже больше, чем он. Ну почему я не догадался просто врезать ему по голове и отобрать ключи?     

Мнение колумнистов может не совпадать с точкой зрения редакции