Мама, мы все тяжело больны. Депрессия — модный недуг XXI века

Что делать, если весна не радует, а «Великая депрессия» — это не про экономический кризис, а про Вас самих?  

ВЕСЕННЕЕ ОБОСТРЕНИЕ

Межсезонье, похоже, скоро в принципе исчезнет как явление. Кажется, только неделю назад рассыпался последний снег, а сегодня Москва уже весело зазеленела. Вдоль тротуара между железными прутьями заново покрашенного желтой краской забора просовываются низкие ветки с бело-розовыми цветами-сердечками. Пытаясь вспомнить название цветка, я стараюсь отвлечься от постоянной боли в правой ноге — сезон натертых ног официально открыт.

Я тяну на себя тяжелую дверь — она открывается с мелодичным звоном и девушка у аптечной кассы резко оборачивается в мою сторону. Я занимаю очередь за ней, чтобы наконец купить пластырь.

— Забыла рецепт, — печально опустив глаза с аккуратными черными стрелочками объясняет девушка дородной скептичной аптекарше.

— «Флуоксетин» только по рецепту! — тоном, не терпящим возражений прерывает ее фармацевт, — девушка, что вы хотели? — Обращается она ко мне. — Такой подойдет? — Что, обострение? — смеясь спрашивает коллегу вторая женщина в белом халате, незаметно появившаяся из подсобного помещения.

— Не то слово! То боярышник, то антидепрессанты, — отвечает ей первая. — Постой за меня, я пойду чай хоть попью, — говорит она, и, забрав с кассы гематоген, скрывается в подсобке.

Я выхожу и сажусь на скамейку во дворе, наконец, с удовольствием снимая туфли. Рядом курят две девушки — одна из них минуту назад пыталась купить в аптеке лекарство без рецепта.

— Я не могу, меня так кроет, — затягиваясь говорит она своей подруге — та сочувственно пожимает ей запястье. — Как будто какая-то пустота, так тянет и тянет под ребрами.

— Может, попробуем через дорогу купить? — спрашивает она. — Или хочешь, я сама зайду спрошу?

— Да ничего уже не хочу, пошли кофе возьмем. Девушки уходят.

Я нагибаюсь чтобы надеть туфли, и снова вижу маленькие бело-розовые цветы.

— Дицентра! — я наконец вспоминаю название. Их еще поэтично называют «разбитое сердце».

ГРАДУС РАСТЕТ

По прогнозам Всемирной организации здравоохранения, к 2020 году депрессия выйдет на первое место в мире среди всех заболеваний, обогнав сегодняшних лидеров — инфекционные и сердечно-сосудистые заболевания. Также депрессия уже вышла на первое место в мире среди причин неявки на работу, на второе — среди болезней, приводящих к потере трудоспособности.

— От депрессии возникает определенный экономический эффект, это вызывает необходимость искать какие-то методы избавления от этого заболевания, — говорит Владимир Павлович Файнзильберг, врач психиатр-психотерапевт, доцент Московского института психоанализа. — Конечно же, депрессия бывает разная — если у человека кто-то умирает, он испытывает реактивную депрессию, если он перегружен на работе и долго не может выбрать время для отдыха, то у него развивается состояние, связанное со слабостью нервных процессов — невротическая депрессия. Кроме этого депрессия бывает не связанная с внешними причинами — она называется «черная», или эндогенная, депрессия и является одним из источников суицидального поведения. Как правило, у человека, который ее перенес, возникают мысли о самоубийстве. И должен сказать, что уровень самоубийств среди людей, страдающих эндогенной депрессией, достаточно высокий.

Чем больше нервная напряженность нашей жизни, тем больше и чаще встречаются невротические расстройства.

Об этом говорят работы, посвященные теме неврозов мегаполиса. Напряжение, которое испытывает человеческая психика от жизни в большом городе с его транспортными проблемами, насыщенной освещенностью, шумом, рекламным давлением, интенсивностью жизни, рано или поздно приводит к формированию депрессивных расстройств. Их также усугубляют алкоголь, тонизирующие напитки и лекарства, в том числе антидепрессанты, после которых происходит биохимическое истощение ресурсов организма. Так что некоторые блага цивилизации, которую мы строим, дают, к сожалению, и обратный эффект. Чем более развита цивилизация, тем выше шансы получить депрессию.

Кстати говоря, об антидепрессантах — разумеется, назначать их самим себе нельзя.

Это опасно — чем шире диапазон применяемого препарата, тем больше у него будет побочных эффектов. Антидепрессанты нового поколения действуют точечно на нейромедиаторы, которые передают нервный импульс и отвечают за наше хорошее настроение. Искусственным способом поднимая их количество в крови, мы не думаем о том, что это вызывает истощение естественных ресурсов и что в итоге это рано или поздно может привести к ухудшению состояния.

Популярность антидепрессантов навязывается масскультом не случайно — во-первых, очевидно, что работоспособность фрустрирующего сотрудника резко падает, что приводит к финансовым потерям, а значит, нужно искать какие-то решения. Во-вторых — таблетки «на все случаи жизни» приносят огромную прибыль фармокомпаниям. Отсюда и обилие навязчивой рекламы противотревожных и седативных препаратов.

Надо понимать, что депрессия — серьезное психическое заболевание, влекущее за собой печальные последствия.

— Если плохое настроение у человека длится два часа — это нормально, но если вы замечаете, что настроение снижено, вы испытываете повышенную утомляемость, вас ничего не радует и все это длится уже две недели — это повод обратиться к специалисту, — считает психотерапевт Татьяна Айвазян.

Постепенно соотечественники начинают уделять внимание своему психическому здоровью. Внезапно возникшая несколько лет назад волна моды на уныние понемногу мягко отступает: позитивное мышление, бесконечные лайфхаки, стартапы и фотографии из разных уголков мира потеснили образ рефлексирующего страдальца с растрепанными волосами и печальным взглядом, растекающегося щекой по барной стойке. Однако одни модные диагнозы быстро сменяются другими.

БЫТЬ В ТРЕНДЕ

В разные годы в моду входили различные психические состояния. В XIX веке признаком элитарности считался сплин, сумасшествие тоже было весьма романтизированным явлением. Потом пришла эпоха истерии, следом — шизофрения и галлюцинации. Сейчас, после того как люди перестали уподобляться главной героине фильма «Меланхолия», настала эпоха загадочных аббревиатур.

— Вегетососудистая дистония, или ВСД, — у меня складывается впечатление, что это весьма надуманный диагноз, — считает Владимир Файнзильберг. Скорее это симптом, который проявляется в том, что наша вегетативная система становится податливой и на незначительный раздражитель мы бурно реагируем. Человек может разнервничаться по любому пустяку, краснеет, бледнеет.

Но делать это отдельным диагнозом неправильно. Это группа симптомов, входящих в формирование невротических синдромов.

Несмотря на критику, диагноз «ВСД» сегодня весьма популярен, что неудивительно, ведь к его симптомам относятся: апатия, сонливость, головные боли и головокружения, подташнивание, снижение памяти и внимания, повышенная утомляемость, затруднение дыхания.

Лечится ВСД при помощи лекарственных препаратов и соблюдения режима дня, спортом, положительным эмоциональным настроем... Причем предпочтение при лечении заболевания отдается немедикаментозным методам лечения, таким как физиотерапия, прогулки на свежем воздухе и массаж.

Обилие описаний синдромов различных заболеваний обеспечило широкий простор любителям самодиагностики. «Кухонные психотерапевты» выявляют у себя все новые и новые синдромы, а также запросто ставят диагнозы своим знакомым. Психология — это же не математика, в ней нет законов и широко применяется индивидуальный подход. Симптомы ВСД встречаются чуть реже, чем у всех, что дает доморощенным специалистам возможность приписать себе сей страшный недуг.

Диагноз дает человеку шанс почувствовать себя загадочным и сложным. Особенным. Современным weird hero.

Еще одно модное расстройство — ОКР, или обсессивно-компульсивное расстройство, — это навязчивые состояния, которые относятся к уровню невротических расстройств. Если человека преследуют навязчивые мысли — это уровень обсессии, а если они сопровождаются повторяющимися действиями — это обсессивно-компульсивное расстройство.

Это начальный уровень невротического расстройства. Если это не лечить — процесс пойдет дальше. Как с больным зубом — если вовремя не дойти до врача, зуб будет разрушен. Люди, страдающие навязчивыми состояниями, понимают, что их ритуалы не несут смысла, но продолжают их соблюдать — эта привычка оказывается сильнее человека, — объясняет Владимир Павлович Файнзильберг.

Проще говоря, человек с ОКР регулярно страдает от одних и тех же мыслей и опасений, которые, в сущности, беспочвенны. Клинит каждого на чем-то своем — одни переступают порог только правой ногой, другие считают красные машины по пути на работу или впадает в панику от несимметрично расположенных предметов на столе.

«Я сижу только на 11-м месте в кинотеатре» или «принципиально не ем апельсины» — личные странности, которые наши друзья привыкли воспринимать как некий флер эксцентричности.

— Граница между личными странностями и нездоровым поведением довольно зыбка, — говорит Владимир Файнзильберг. — То, что мы принимаем за чьи-то «странности», может быть привычкой, особенностью или поведением, принятым в среде, где человек воспитывался. Думаю, критерий такой — как только они начинают мешать социальной адаптации — это патология.

ВМЕСТО ЭПИЛОГА

У моей одногруппницы Марины есть младший брат. Ему 18 лет. В отличие от сестры, рефлексирующей и впадающей в трусость в принципе каждый день, этот блондин под два метра ростом только за последние две недели успел: посадить деревья в городском сквере — была акция; на общегородском субботнике мыл скульптуры в парке искусств; участвовал в Вахте памяти на Смоленщине — раскапывал останки солдат Великой Отечественной; рванул с другом на дачу, где самозабвенно учился водить автомобиль.... При этом он пишет стихи, встречается с девушкой, готовится к школьным ЕГЭ. Мечтает стать телерепортером. Подружка, томно убирая локон со лба, вздыхает: «Депрессии у него я не наблюдаю...» Мне кажется, она искренне переживает, что не все молодые люди похожи на нее.

МНЕНИЕ ЭКСПЕРТА

Дмитрий Шпаро, писатель и путешественник, чья экспедиция 1979 года первой в мире достигла Северного Полюса на лыжах:

- Для начала отмечу, что антидепрессанты — это колоссальный бизнес, особенно в США. Гигантские фармакологические компании, прошу прощения, подспудно заинтересованы в том, чтобы у людей выявлялись понятные и непонятные депрессии.

Поднятые в статье проблемы касаются специфических разделов медицины, они сложны, и ими должны заниматься специалисты. На мой взгляд, подростки в силу своего возраста склонны к «самокопанию». Это нормально, так происходит взросление.

Но иногда вся жизнь ребенка замыкается в кольце этих переживаний, он чувствует себя одиноким, беззащитным. (Это промах, недогляд, беспечность родителей, школы.) К известным зависимостям — от наркотиков, алкоголя, курения — добавилось сегодня четвертое зло: интернет-зависимость. И речь тут уже не о депрессии, а о многих других медицинских расстройствах .

«Залечить» подавленное состояние можно — врачи, психотерапевты, специальные центры помогут в этом. Но это, по-моему, очень опасный путь! Возможен эффект бумеранга. Нередко такие меры только укрепляют границы мирка, в котором застрял ребенок, словно ведут к новой зависимости — от лечения.

Как же исправить ситуацию, а лучше — не допустить ее? Вовлечь ребенка в деятельность, которая интересна для него. Здоровый образ жизни, физическая активность, единение с природой, общение с друзьями — вот залог успеха.

Подросток, который увлечен любимым делом, не может себе позволить никаких депрессий — ему некогда! Самые надежные друзья тут — спорт, творчество, путешествия, труд.

Книгу о нашем карельском приключенческом детском лагере мы назвали «Жизнь за пределами интернета». Поверьте, попадая в лагерь, самые «увядшие» дети взбадриваются, лучше сказать, оживают или, еще лучше, перерождаются.

Главный наш козырь — предложенные для детей занятия, причем активность ребенка должна его вести к личному достижению. Личное достижение — вот что главное! Родители, школа, страна, мы в нашем Фонде «Клуб «Приключение» обязаны предоставить детям возможность проявить себя. Депрессии отступят. Для меня это бесспорный факт.

ОБ АВТОРЕ

Ксения Ракитянская – сотрудник медиацентра «ВМ», студентка социологического факультета МГУ. Депрессиями не страдает.