Тысяча мелочей: какие трудности вызывает сломанный мизинец

«В моем детстве была такая считалка: «Ленин, Сталин и Чапай ехали на лодке. Ленин, Сталин утонули, кто остался в лодке?» Этот вопрос обычно два-три старших мальчика задавали младшему, который простодушно отвечал: «Чапай!» И тут старшие кричали: «Щипай!» — и начинали щипать младшего.

Обращаю внимание, что это балагурство происходило в 1937–1938 годах в Москве, я жил на улице Карла Маркса (ныне — Старой Басманной). Видимо, эти шалости проходили мимо внимания взрослых (родителей, соседей, управдома, паспортистки). А в доме, между прочим, как минимум четверо были репрессированы. Но как-то обошлось».

Спасибо, Игорь (простите, не знаю отчества), за этот, как говорил классик, сюжет для небольшого рассказа. К слову, в моем детстве бытовала более безопасная версия этой считалки: «Мишка, Гришка и Чапай». Но щипались так же больно. Продолжим, однако, прогулку по записным книжкам.

Чайная церемония

Восьмидесятые годы. Делегация узбекских хлопкоробов направляется с дружественным визитом в Индию.

В депутатском зале московского аэропорта к ним присоединяется сопровождающий — молодой парень из МИДа. «Чайку бы попить перед полетом», — просят передовики производства.

«Это мы сейчас устроим», — отвечает мидовец.

Ненароком в зал ожидания заходит крупный деятель из органов и видит чудную картину: сидят десять узбеков, и у каждого изо рта торчит нитка. «Что вы делаете, товарищи?» — спрашивает изу мленный «органист».

«Чай пьем, однако, — отвечает старший узбек, вынув изо рта чайный пакетик.

Оказалось, веселый мидовец рассказал хлопкоробам, что никто в мире уже не пьет чай из пиал, как в Ташкенте.

Изобретены специальные чайные пакетики, которые кладут в рот и жуют, запивая горячей водой. Так делегация и поступила. Парень, спрятавшись в туалете, хохотал до слез. А вскоре ему снова пришлось прослезиться — стоило лишь товарищу из органов стукнуть в МИД об увиденной им чайной церемонии. Милую шутку оценили высоко: карьерный дипломат на десять лет стал невыездным.

Let it be!

Постаревший рокер привез школьника-сына в Ливерпуль — провести по святым битловским местам. Старик-таксист сказал, что знает все нужные адреса и для начала повез их в клуб. «В молодости я ходил сюда послушать джаз, отличные музыканты играли. А перед ними на разогреве завывали четверо олухов. Кстати, это был квартет «Битлз».

Кузница кадров

Чикаго. Лето, открытый бассейн на крыше отеля, начало шестого утра. Сна ни в одном глазу, тупо сижу у воды со сместившимся в голове временем после перелета из Москвы. Появляется негритенок лет двенадцати, расставляет лежаки, протирает полы. Вопросительно смотрит на меня. Я машу в сторону бассейна — дескать, окунись, постоялец не против.

В руках у мальчика возникает рыжий мяч. А на противоположном конце бассейна закреплен щит с баскетбольной корзиной. Чернушка прыгает в воду и метров с десяти бросает мяч точно в кольцо. Я подсчитал: из четырнадцати трехочковых бросков он только дважды промазал.

Буквально на следующий день «Чикаго Буллз» выиграл чемпионат НБА. И я понял, откуда что берется.

Перфекционистка

Модница — бойфренду: «Если когда-то увидишь на мне что-нибудь коричневое, — пожалуйста, раздобудь пистолет и прикончи меня».

Железная леди

Как же я люблю девушек в фитнес-клубе, которые за секунду до вас подходят к тренажеру, позарез нужному вам для прокачки какой-нибудь мышцы, раскладывают на нем яркое полотенце, усаживаются и начинают строчить на айфоне. И хотя понятно, что меньше чем через полчаса она с этого железа не сойдет, поторопить красотку у вас не хватит духа. Во-первых, по причине деликатности, а во-вторых, это нарушило бы закон спортивного зала, согласно которому здесь тренируют не только тело, но и терпение.

Пальчик-мальчик

Однажды я сломал левый мизинец. Наложили гипс. Подумаешь, велика ли беда — самый ненужный отросток на неглавной руке, младший в семействе пальцев! Проблем не предвидится, думал я. Но человек предполагает, а палец располагает.

Утро. Ты залезаешь под душ и, как обычно, собираешься левой рукой выдавить гель из тюбика на правую ладонь, но вспоминаешь, что гипс нельзя мочить, выдергиваешь левую руку изпод струи, а одной правой управляться страшно неудобно. Выставив вперед живот, выжимаешь на него моющее средство и начинаешь одной рукой размазывать по телу — очень противно, можете проверить.

Потом, взяв в левую руку гибкий шланг и оттопырив загипсованный палец, чтобы не намочить, поливаешь себя слабой струей — именно слабой, чтобы не летели брызги. Неуклюже ворочаясь и ударяясь о стенки душевой кабины, кое-как смываешь с себя пену, а когда отключаешь душ, все же неосторожно заливаешь загипсованный палец горячей водой. Но это только начало дня.

Далее выясняется, что чертов палец мешает тебе нормально одеваться, есть, работать, спать, вообще не дает нормально жить. И жестокая реальность приводит тебя к неоспоримому выводу, что в премудро устроенном человеческом организме нет ничего неважного. Спасибо за науку, пальчик-мальчик.

Чуть помедленнее, кони

Оказывается, очень легко можно возненавидеть красивейшие города мира. К примеру, опаздывая на важную встречу, едете за рулем или в такси по старинному центру Вены. А перед вами в карете, запряженной лошадкой со специальными шапочками на ушах, чтоб не пугалась шума, катят туристы, чаще всего любознательные китайцы. Обогнуть карету на узкой улочке нет никакой возможности, гудеть бесполезно, и мерно цокающие копыта в соединении с напевами ямщика очень скоро доведут вас до форменной истерики.

Эффект будет троекратно усилен, если лошадка по ходу движения справит естественную надобность вам под колеса.

Чувство локтя

Один знакомый, когда ему жалуются на жизнь, начинает приплясывать и напевать: «Не только мне хреново, не только мне хреново!»

Прости-прощай

Отпевали скрипача. Церковный хор голосил ужасно. «Я заметил странную вещь, — шепнул мне стоящий рядом пианист. — Когда хоронят музыканта, певчие так фальшивят, будто им специально заплатили». А может, в этом есть высший смысл? В последний раз усопший наслушается какофонии, а дальше — музыка небесных сфер…

Устами младенца

Мой сын, будучи еще малолеткой, выдал несколько не лишенных оригинальности высказываний, которые я за ним записал».

— Знаешь, что делают из волка? Шкуру!

— Я не буду чай с вареньем. Налей мне чай с паром.

— Ты почему проснулся так рано? — Меня сон разбудил.

— Когда дует ветер, в луже плавает вода.

— Зачем ты стучишь карандашом? Грифель сломаешь. — Я нарисовал дождь, теперь рисую гром.

Талантливый растет ребенок, подумал я и отнес эти перлы в редакцию. Их опубликовали под заголовком «Устами младенца» и даже выплатили гонорар — как сейчас помню, семь рублей. Они были торжественно вручены сыну в качестве его первого заработка.

Уяснив, за что получены деньги, сын немедленно заперся в комнате и через час явился с несколькими исписанными листами, которые бросил мне — дескать, ступай напечатай, завтра гонорар принесешь. Я прочитал новые плоды незрелого ума, все они оказались полной чушью, ни единого проблеска.

Чистые душой дети не должны работать на потребу, философски подумал я и обозвал сына халтурщиком.