Командир с большой буквы

Зимой 1941 года отец сказал Юрию Зарудину: «Готовься, сынок, будем воевать с немцами». И восемнадцатилетний парнишка по комсомольской путевке поехал учиться в Грозненское военно-пехотное училище. Хотел стать военным в третьем поколении — продолжить кадровую службу. Вскоре стало ясно, отец был прав: 22 июня 1941-го Зарудин встретил в училище, но вместо двух лет военное искусство осваивал ускоренными темпами за полгода. И уже в конце декабря 1941-го был назначен командиром взвода в 58-ю стрелковую дивизию. Свежеиспеченный офицер за две недели должен был обучить 30 новобранцев всему, что освоил сам, пусть пока и теоретически.

18-летнему младшему лейтенанту Зарудину были доверены судьбы подчиненных, многие из которых годились ему в отцы. Смущаясь поначалу от такой разницы в возрасте, он очень быстро уяснил одно: настоящую власть командиру дают не кубики на петлицах, а уверенность и умение принимать в любой обстановке единственно верное решение, которое мгновенно передается подчиненным.

 Медаль «Золотая Звезда»(СССР) / Фото: Из архива

В конце 1941 года морозы стояли лютые, но они не были помехой подготовке. Дивизия располагалась в лесу, в землянках. На занятия ходили в поле. Справа и слева — деревни. Население — женщины, старики и дети. Солдаты в перерывах между боевой подготовкой забегали то в одну, то в другую деревеньку, успевали помочь по хозяйству: дров наколоть, воды принести.

Хозяева с радостью пускали замерзших солдат в избу погреться, угощали нехитрой крестьянской едой. Это было ощутимой подмогой: ведь солдатский паек — замерзшая буханка хлеба, которая делилась на всех.

В марте 1942 года дивизию перебросили в Сталиногорск (ныне Новомосковск Тульской области). Оттуда пешим строем направили под Юхнов Калужской области, где дивизия с ходу вступила в бой. Стояла задача: овладеть Зайцевой высотой.

Бои были кровопролитные, потери составляли до 70 процентов личного состава.

Высоту прозвали Горой Смерти.

 Медаль «Золотая Звезда»(СССР) / Фото: Из архива

22 апреля младший лейтенант получил тяжелое осколочное ранение. Когда солдаты выносили с поля боя командира, он терял сознание. В полевом госпитале хирург удалил из раны 18 осколков, а уже в подмосковном санатории Архангельское у Зарудина началась гангрена. Стал вопрос об ампутации, но офицер не дал согласие. Спас ногу профессор Павел Красин, сподвижник известного Александра Вишневского.

Тепло вспоминает ветеран многих врачей, медицинских сестер, санитарок, которые порой для спасения раненых сдавали кровь прямо в операционной. Вскоре Юрий Зарудин получил свой первый орден боевого Красного Знамени.

— Я не представляю, как во время войны муж остался жив, — рассказывает супруга Зарудина — Тамара Федоровна. — Ведь Юра начал службу командиром взвода, потом командовал ротой, и только под конец его назначили командиром батальона.

А по статистике, во время боевых действий взводный в среднем жил 2–3 дня, ротный 4–5 дней — именно они первыми шли в атаку, поднимая солдат из окопов...

Новое назначение после госпиталя Зарудин получил в 885-й стрелковый полк, вскоре его назначают ротным. Это было уже в Витебской области.

В ноябре 1943 года полк занимал оборону восточнее деревни Хандоги.

— Командир полка приказал взять к утру донимавший нас дзот, — рассказывает Юрий Федорович. — Он находился на возвышенности, подступы к нему заминированы, вокруг — проволочные заграждения.

Серьезная была огневая точка: пять накатов бревен, три амбразуры. Расстояние до него — около 70 метров.

Не хотелось посылать людей в лобовую атаку. Я прикинул, план начертил угольком на газете: один взвод сосредоточится на дзоте — будет вести огонь, второй и третий под его прикрытием атакуют справа и слева.

Атака тогда сорвалась — огонь прижимал к земле.

1945 год. Германия. Командир батальона майор Юрий Зарудин. Фото сделано во время проведения Берлинской операции / Фото: Из архива

«Как уничтожить этот дзот?» — спросил Зарудин у подчиненных. Один бывалый солдат, воевавший еще на финской, предложил: «Нужна неделя. Подкоп сделаем. Грунт — глина, на полметра углубимся и лаз диаметром в метр соорудим, чтобы можно было на полусогнутых пробраться».

Ротный докладывает комбату, а тот, испугавшись ответственности, отвечает: «Сам докладывай командиру полка». Зарудин обращается к майору Хомуло: «Задача выполнима, но требуется неделя, чтобы на смерть людей не посылать, лаз сделаем».

— Разрешаю, — ответил тот, — все равно в обороне еще долго сидеть.

По ночам грунт вытаскивали к себе в тыл. А чтобы обмануть немцев, днем рыли небольшие траншеи — впереди, в тылу. Гитлеровцы понимали, что русские что-то затевают, но что?

— Мы точно знали, что ночью дзот охранялся только одним часовым, — делится Зарудин. — Подкопали — и в три часа ночи вперед по лазу. Минут через десять — бросок: справа десять солдат, и слева десять, я был на фланге одиннадцатым. Часового сняли сразу. Врываемся в дзот, обер-лейтенант пьет французский коньяк, солдаты спят, оружие сложено в сторонке. Мы мгновенно перебили весь расчет. С нашей стороны — один легкораненый.

Бывало, получив задачу, Зарудин намеренно старался дотянуть до ночи, когда брали фрица без потерь. Однажды командир дивизии попрекнул его: — Что ты топчешься? Перед тобой полтора фрица. Направляю, чтобы расстрелять тебя!  — Да, я от фрица в 150 метрах, — последовал ответ. — Присылайте адъютанта! Будем вместе поднимать бойцов в атаку! Все обошлось нормально, и к утру деревня была освобождена. А 30 ноября Юрий Федорович был ранен в ту же ногу, пришлось провести в госпитале более двух месяцев. Лишь после войны Юрий Федорович узнал из книги своего бывшего командира полка Михаила Григорьевича Хомуло, что в декабре 1943 года он был представлен к званию Героя Советского Союза, но не получил никакой награды.

Получается, что его представляли дважды к Золотой Звезде. И оба раза — за кровопролитные бои на белорусской земле.

Второй раз к высокому званию Героя Советского Союза уже старшего лейтенанта Юрия Зарудина представили в июле 1944 года за то, что 23 июня он со своей ротой без потерь уничтожил взвод немецких солдат, а в боях за деревню Жевань 24 июня уничтожил немецкий гарнизон — 80 убитых немцев, с ходу форсирует реку Бася, занимает первые траншеи немцев и, будучи в окружении, в течение 14 часов отбивает все контратаки танков и пехоты противника.

И опять в его роте ни одного погибшего бойца.

В чем секрет Юрия Зарудина? А свое мастерство он объясняет просто:

— Получил задачу, начерти себе схему. Надо собрать взводных, командиров отделений, опытных солдат: человека 3–4. В Польше, например, в ноябре 1944 года мне приказали форсировать реку Нарев и захватить плацдарм. Мой батальон должен был переправиться за реку на лодках, в каждой по 10 человек. Но как это сделать бескровно? Недалеко на озере стал учить людей. Лодки опрокидывались, люди шли ко дну, но их спасали. И научились-таки мы бесшумно ходить по воде, гребешь веслами — ни одного всплеска. Я не взял с собой даже тех, кто кашлял.

Мы переправились через Нарев без единого выстрела.

Батальон броском захватил плацдарм. С нашей стороны — двое убитых и пятеро раненых. Сказалась подготовка на озере. Ее можно было бы не проводить, но какой же я после этого командир? А вскоре батальон под селом Снядово долго находился в обороне, и люди заболели «окопной» болезнью: им кажется, что на них наступают, даже во сне мечутся. И тогда Зарудин решил в 600 метрах от передовых позиций организовать «дом отдыха».

 Штандарт 2-го Белорусского фронта / Фото: Из архива

Соорудили там двухместные землянки с печкой. И по одному бойцу с отделения на двое суток отправляли туда.

Замполит предложил меню составить: пусть, мол, заказывают или «блондинку» (пшенную кашу), или «шрапнель» (пшенную кашу), или макароны, или гречку. К вечеру сготовим.

Наркомовские сто грамм лучше на ночь. Так сняли стресс.

Об этом узнал командир полка и потребовал показать «дом отдыха». А вскоре звонит: командарм приказал тебя самого отправить на недельный отдых. Вот так был поощрен за инициативу.

Самое интересное, что Юрий Федорович ни разу в жизни не выпивал.

— Жена за всю жизнь не видела, чтобы я хотя бы пригубил спиртное, — делится секретами долголетия Зарудин.

— А как же фронтовые сто граммов? — Я ими протирался. До конца 1942 года была вшивость в армии, а я только и спасался тем, что спиртное использовал в гигиенических целях.

Указ Президиума Верховного Совета СССР о присвоении звания Героя Советского Союза Зарудину состоялся 24 марта 1945 года — через 9 месяцев после подписания представления, а победу встретил вновь в госпитале, получив ранение на Одере.

Свою жизнь Юрий Федорович решил на всю жизнь связать с армией, вскоре поступает в Академию бронетанковых войск.

Когда Зарубин собрался в Москву, его товарищ попросил зайти на Тишинскую площадь передать письмо девушке, с которой переписывался с войны и ни разу не видел в глаза.

— Приятель попросил меня оценить собеседницу, чтобы понять, стоит ли с ней продолжать переписку, — шутит именинник.

Юрий Федорович зашел в нужный подъезд шестого дома, а навстречу женщина, которая спросила у незнакомца: — Вы к кому? Офицер назвал фамилию.

— Тогда вы к нам, — обрадовалась жительница дома, которая оказалась мамой девушки, и пригласила Зарудина в квартиру.

Вот тут и вспыхнули чувства: боевой офицер не мог оторвать взгляд от молодой красавицы. Они начали встречаться и вскоре поженились.

И вот уже бок о бок 68 лет.

— Но до сих пор Юре снятся бои в Польше, — рассказывает супруга Зарудина, Тамара Федоровна. — Бывало, в молодости он по ночам ходил в рукопашные схватки, как-то сбросил меня с постели. Но я понимаю, что он не со зла. Вой на у него — на всю жизнь. Да и без армии он себя не представляет! Не зря он после войны решил поступить в Академию бронетанковых войск: надоело ходить пешком! Экзамен сдавал наравне со всеми и успешно выдержал все испытания. А на медицинской комиссии не нюхавший пороху хирург, разглядывая раненую ногу, заявил, что он будет «обузой» для академии.

Однако на мандатной комиссии начальник академии Герой Советского Союза генерал-лейтенант Иван Васильев, тоже фронтовик, предложил зачислить Зарудина, и его поддержали.

И он не подвел, окончил академию с красным дипломом. Потом была Академия Генштаба, чуть позже — дважды! — высшие курсы при ней...

— Вы знаете, что меня больше всего возмущает, — говорит Юрий Федорович. — Много авторов в последнее время утверждают, что мы не умели воевать, не жалели солдат, завалили поле брани трупами. Но это было не так: врут.

Я начинал войну в 1941-м и верил, что победа будет за нами. Я заботился о солдатах, и они берегли меня. И так 730 суток.

Если завтра атака, то сегодня всех обойду, с каждым поговорю.

Когда была Белорусская операция, прорыв подготовленной обороны — серьезная ответственная задача. Я, ротный, выявляю, что из 105 человек 12 к бою морально не готовы. Один солдат из Тамбова, два раза ранен, женат, двое детей, все повторяет: «Убьют меня». Назначил его старшим группы моего резерва и в атаку не взял. Не имел такого права, скажете? А я и не спрашивал никого, я командир роты, мне вести людей в бой, и я принял такое решение: морально подавленный — в бою не жилец. Мы дрались, а они — мой резерв — передвигались за атакующими.

А потом все наладилось, каждый преодолел психологический барьер. И никто меня за это не упрекнул. А теперь нам говорят, что мы не берегли солдат.

Берегли!

1945 год. Германия. Майор Юрий Зарудин (крайний слева) с боевыми товарищами сразу после вручения медали «Золотая Звезда», которая так долго его искала / Фото: Из архива

СПРАВКА 

Зарудин занимал высокие командные должности в Советской армии: 1978–1984 гг. — командующий Северной группой войск, 1984–1985 гг. — первый заместитель главнокомандующего войсками Южного направления, 1985–1988 гг. — главный военный советник во Вьетнаме.

НАГРАДЫ 

● Медаль «Золотая Звезда»;

● два ордена Ленина;

● три ордена Красного Знамени;

● орден Октябрьской Революции;

● орден Суворова 3-й степени;

● орден Отечественной войны 1-й степени;

● орден Отечественной войны 2-й степени;

● два ордена Красной Звезды;

● орден «За службу Родине в Вооруженных силах СССР» 3-й степени.