Королева Парижа: как внучка Александра II стала звездой киноэкрана
Это был конец декабря 1981 года. Только отпраздновали Рождество. На Нью-Йорк падал снег — волшебный, белоснежный, пушистый. Пожилая женщина со следами былой красоты лежала на высокой кровати. Темнело; зимой день короток. И ее жизнь тоже подходила к концу. Яркая и пестрая жизнь, наполненная удивительными событиями, как быстро она прошла, кажется, только вчера еще с сестрой носились по дорожкам сада, рвали душистые розы, прятались в беседке от теплого дождя. Дама подняла свою руку и вдруг поразилась ее бледности и обилию морщин. На пальцах по-прежнему блистали огромные драгоценные камни. Вот этот ей подарил в день помолвки первый муж, модельер. Этот — писатель Эрих Мария Ремарк. А веселый летчик Сент-Экзюпери не дарил ей драгоценностей, но он написал: Она излучает свет молока и меда, а когда снимает платье — то это чудо, сравнимое разве что с рассветом». Антуан, ты уже почти четыре десятка лет на небе. А я все здесь — забытая, покинутая.
Я же знаю, что они говорят обо мне: пьющая, странная, живет в затворничестве уже двадцать лет, в этой своей роскошной нью-йоркской квартире; почти ослепла, вздорная, злая старуха. Как быть другой, если ушли все, кто помнил, что я излучала свет молока и меда?
Жизнь пронеслась как один день. Врачи сказали: перелом шейки бедра не лечится, теперь только неподвижность, только эта вот кровать, косой луч из окна, коробка с фотографиями. Дрожащими руками она перебирала старые карточки. И не могла поверить уже, что роковая богиня, изящная красотка с надменным взглядом серых глаз, светлой кожей, высокими скулами, одетая в меха, в маленькие причудливые — по моде тридцатых — шапочки и длинные перчатки, — она сама.
Наталья Павловна Палей, внучка русского государя Александра II, дочь великого князя Павла Александровича Романова. В предновогоднем Нью-Йорке лежит она сейчас совсем одна и слабыми руками перебирает фотографии. Глаза видят плохо, но за двадцать лет затворничества каждый из этих снимков она может описать в мельчайших подробностях.
Семейный снимок — один из самых старых в ее коллекции. Сухощавый отец, обаятельная мать — сколько в ней жизни и чудодейственной энергии!
Брак ее родителей был связан с великосветским скандалом: великий князь, генерал Императорской гвардии Павел Александрович полюбил замужнюю женщину с детьми. В том, что полюбил, высший свет греха не видел; но страсть достигла такого накала, что он решил еще и жениться на Ольге Валериановне Пистолькорс. И тайно обвенчался с ней в Италии. За «неповиновение» его лишили всех званий. Ну что ж, так вот и получилось, что русская княжна Натали Палей, в сущности, прожила в России совсем недолго — ведь большую часть времени ее родители провели за границей. Въезд в Россию был им запрещен. Жизнь вели безбедную, великосветскую. Вот разве что тосковали по пресловутым русским березкам…Родили троих детей — старшего сына Владимира, дочерей Ирину и Наталью…
Наташа родилась 5 декабря 1905 года во Франции, там и прошло ее детство. Через десять лет Павел Александрович получил прощение от императора и вместе с семьей вернулся в Россию. Его восстановили на службе, вернули звания…
И главное — позволили официально сочетаться браком с ненаглядной Ольгой Валериановной. Ах, как радовались они, возвращаясь на родину! И если б только могли знать, что счастье продлится совсем недолго. Октябрьская революция заставила их не раз пожалеть о том, что так беспечно вернулись они в Царское Село. В марте 1918 года князя Павла Александровича и его сына Владимира арестовали. Владимира, которому был всего лишь 21 год, казнили в июле под Алапаевском; Павла Александровича расстреляли в конце января 1919 года в Петропавловской крепости.
Если бы знать, как все закончится, — вернулись бы Павел Александрович и Ольга Валериановна в Россию? Сколько раз задавали себе этот вопрос Ольга Палей и две ее чудом оставшиеся в живых дочери, не счесть. А может быть, и не задавались глупыми вопросами вовсе. Не до того было. Надо было бежать. Спасать жизнь.
С этого снимка пристально смотрят две девушки, очень похожие и при этом абсолютно разные. Сестры. Старшая Ирина, младшая Наташа. Не по-девичьи серьезные глаза, точеные, красивые, но печальные лица. Они спаслись от пожара революции. Через Швейцарию — в Париж, в дом в Булони. Деньги на жизнь оставил предусмотрительный великий князь, и мать с дочерьми могли жить безбедно, хотя и не так роскошно, как раньше. Ольга Валериановна оправилась от потрясений и развила бурную деятельность: устраивала благотворительные вечера в модных домах Парижа, выводила своих девочек в свет. Кто мог спастись из охваченной революцией России, осели здесь, во Франции. После потрясений Первой мировой хотелось красоты, роскоши и моды. Организовала своей дом вышивки «Китмир» Мария Павловна, дочь князя от первого брака. Ирина и Феликс Юсуповы открыли модный дом «ИРФЕ», а сводный брат Ирины и Натальи Дмитрий дружил с Коко Шанель. Так девочки Палей оказались в эпицентре модной жизни. А Наташа, вернее Натали — так ее звали в Париже, — стала олицетворением русской аристократической красоты. Высокая, худенькая до прозрачности, с длинными изящными руками, с неулыбчивыми губами и лебединой шеей, она вмиг стала настоящей королевой подиумов. Почти треть парижских манекенщиц в то время были русскими, но манекенщица царских кровей заставляла замереть восхищенную публику не только своей красотой, но и изысканными манерами. На нее обратил внимание, пригласил работать к себе в агентство, влюбился по уши, а потом и развелся с законной женой и сделал предложение известный модельер Люсьен Лелонг. А она взяла да и приняла предложение, хотя не любила Лелонга ни дня.
Люсьен, смешной и восторженный Люсьен. Закутал ее в шелка и меха, посвятил ей свои лучшие платья и самые восхитительные ароматы. А газеты смеялись: «Ножницы подравняли королевскую корону». В бешенстве была мать, Ольга Валериановна, которая будто не замечала жизненную иронию — история мезальянса, который произошел когда-то с ней, повторилась. Только на этот раз «простолюдин» женился на представительнице рода Романовых. Но Натали было безразлично чужое мнение. Ей было двадцать два, она была удивительно хороша собой и делала исключительно то, что хотела. Она блистала. Украшала журнал «Вог» каждый месяц, участвовала в модных показах, задавала тренды, начала сниматься в кино, и даже в Голливуд ее пригласили. Там она снялась в двух картинах. С Натали Палей брали пример, ее копировали, причем не только прически и наряды — манеру ходить, разговаривать, томно прикрывать глаза, рисовать брови причудливой ниточкой…
Пожалуй, первым серьезным ударом в новой парижской жизни для Натали стал лондонский аукцион в 1928 году, на котором Советская Россия с молотка пустила личные вещи, реквизированные в Царскосельском дворце семьи Палей. Ольга Валериановна пыталась вернуть свое имущество, нанимала дорогих адвокатов, доказывала что-то… Бесполезно. Проиграли. Никто из «бывших» не мог требовать возврата своих вещей и драгоценностей. Изможденная судами, Ольга Валериановна умерла в ноябре 1929 года, а вскоре Наташа поняла, что не хочет жить с мужем. Потому что — не любит. Жизнь так быстротечна и непредсказуема, зачем проживать ее без любви? Она ушла без скандалов. Ушла в другую жизнь — легкая, стремительная. А Люсьен Лелонг остался безутешным. Он так и не понял — чего ей было надо, этой непонятной русской душе, дикому северному зверьку с большими серыми глазами… В честь потерянной любви Лелонг создал духи под названием «N». На несколько десятилетий они стали самыми популярными среди женщин. Вся горечь этой любви, но и ее сладость, и красота, и поэзия, казалось, были превращены в капли янтарного цвета и заключены в стеклянный флакон.
Фотографии, фотографии. Лица, лица. Ах, кто только не был влюблен в прекрасную русскую красавицу Натали Палей! Художник Павел Челищев, танцовщик Серж Лифарь, который предпочитал, вообще-то, мужчин. Легендарный Жан Кокто — от него Натали сделала аборт, любовь закончилась, Кокто возненавидел женщин. Сальвадор Дали со смешными усами и безумными глазами восхищался «породистой призрачной бледностью» внучки императора. Короткий роман с Антуаном де Сент-Экзюпери был в основном эпистолярным.
Но сколько прекрасных слов написал ей бравый француз… Говорят — в нее влюблялись не только мужчины, но и женщины… От страстей она захотела спрятаться в надежное укрытие, новый брак. На этот раз с американским режиссером и театральным продюсером Джоном Чепменом Уилсоном. Увы, и этот брак не принес ни счастья, ни даже покоя. Уилсон оказался гомосексуалистом. Какая страшная шутка судьбы — одна из красивейших женщин двадцатого века попала в ловушку к человеку, который не мог оценить ни ее утонченной красоты, ни страстного сердца… С головой Натали окунулась в помощь соотечественникам, без конца составляя рекомендательные письма, устраивая на работу, элементарно помогая деньгами. В 1941 году приняла американское гражданство. В ее салон приходили самые интересные люди сороковых годов: актеры, художники, музыканты.
Именно там произошла судьбоносная для Натали встреча с Ремарком. Их любовь продлилась долгих одиннадцать лет — они измучили друг друга страстью и ревностью, как это могут сделать только два очень одаренных и творческих человека. След этой любви просматривается в известном романе Ремарка «Тени в раю», где Палей выведена под своим именем: Наташа. На вопрос главного героя:
— Ты не можешь быть одна?
Наташа отвечает:
— Мне плохо, когда я одна... Я как плющ. Стоит мне остаться одной, и я начинаю стелиться по полу и гибнуть.
И в жизни так и произошло: Палей рассталась с Ремарком и вернулась к Джону Уилсону. Ведь ей было так плохо одной. Уилсон к тому времени уже почти спился — был буйным и неадекватным, но Наташа была с ним до последнего. До 1961 года. Уилсон умер от цирроза, а Наташа осталась одна в своей роскошной квартире в Нью-Йорке. Стала затворницей, погрузившись в глубокую депрессию. Пристрастилась к выпивке и никого не хотела видеть. Из этой своей манхэттенской квартиры она больше за двадцать лет так и не вышла.
Фотографии в коробке, фотографии рассыпаны по кровати, на стенах тоже фотографии. Мать, отец, последний император с семьей, брат Владимир, Ремарк, Экзюпери, Уилсон. Никого не осталось на этой земле. И десятки ее портретов, да бог знает, она ли это… Разве недвижимая старуха с дряблой шеей, с подслеповатыми глазами и эта величавая красавица на портретах — один и тот же человек?
За окном падал тихий снег. Такой же белый и пушистый, как где-то в далекой России. Заканчивался еще один год. Пора подводить итоги. Изящным почерком Наталья Павловна написала записку: «Хочу умереть с честью», — и выпила большую дозу снотворного. Она засыпала счастливая, будто вновь помолодевшая. По облакам памяти скользнула прочь, сквозь нью-йоркскую холодную ночь в июльскую Россию, где, взявшись за руки, бегут две девчонки, Ира и Наташа, по солнечному саду Царского Села — чтобы нарвать букет роз. Маменька просила свежих роз в гостиную…
Читайте также: Найти и уничтожить. Как советский лётчик лишил Гитлера единственного шанса на спасение