Главное
Путешествуем ВМесте
Карта событий
Смотреть карту
Приметы и советы

Автор

Анна Инцова
После «скорой»
[b]Случайный диагноз [/b]...Ольге С. 30 лет. Семилетний сын Илюшка собирается осенью в первый класс. Бывший муж сидит. Живет Оля с мужниным другом детства — собственно, вся их дворовая ватага таким монолитом перекочевала во взрослое состояние, не успев сообразить, что выросли, обросли семьями и детьми. Курят все с малолетства, пьют охотно, часто и давно уже не портвейн, а водку, разумеется, левую — на иную денег нет. Периодически кто-то из компании устраивается работать на месяц-другой, пока не попрут за пьянку.Скоро по амнистии должны выпустить мужа: оба — Ольга и ее друг сердца — уже начали бояться. Но страх этот мультяшный, не всерьез, оба надеются, что пронесет. Вот и к болезни своей она относится как к виртуальной реальности, хотя, наверное, и слов-то таких не слышала.Впрочем, какие-то зачатки интеллекта и такта у нее сохранились: она долго, дня три кряду, удерживала в себе привычно и вольно срывающийся с губ матерок, с интересом бралась разгадывать кроссворды, но успех был мизерным и с орфографией — швах. И при всем при этом видно — девка-то хорошая, светлая, и не вина ее, а беда, что по неразумению своему и нехватке силенок не может вырваться из омута, плена, порочного круга (выбери себе синоним по сердцу, читатель!).Родичи все не могли собраться принести ей одежду — она объясняла: мама с Илюшкой на даче, отчим чинит машину (работает водителем и машина — его хлеб), хахаль Сашка появится с минуты на минуту. Когда наконец-то, спустя трое суток, отекшая от возлияний фигура появилась в палате, первыми словами, произнесенными громовым голосом, были: «Ну что, допилась, шалава?!».Если раньше Ольга бодрилась, хорохорилась, то после его ухода сил притворяться уже не было. Да, он принес ей халат, но все пуговицы на нем были выдраны с корнем и, видно, уже давно, потому что в придачу к халату он принес ей тонкий пластмассовый поясок. Она пожурила: «А где мой новый халат — тот, красивый?». Он виновато забубнил: «Так грязный же совсем...».Он забыл полотенце, мыло, расческу, зубную щетку и пасту, чашку и ложку — необходимый больничный минимум. Спасибо, трусы принес.Ей сказали врачи: «Мы начинаем тебе ставить капельницы с лекарством за счет больницы. Выше отпущенного лимита подняться не можем. Остальное — десять пол-литровых склянок по 24 рубля — пусть купят и принесут родные». «Еще чего! — фыркнула она. — У меня дома есть 400-рублевый эссенциале, тот самый, из рекламы. Когда в феврале в больнице лежала, он мне наглухо помог». Детская наивная вера — что дорого, то хорошо.Ей сказали врачи: «Ты за эти полгода окончательно добила свою печень. Ты понимаешь, что в школу Илюша может пойти сиротой?! Пусть мама приходит, будем делать прямое переливание крови. А перед выпиской оформим тебя на инвалидность»....Едва ей стало получше, она удрала из больницы, уповая на дорогой спасительный эссенциале. А, может, заведомо знала, что мать не придет? Сашка принес очередные старенькие треники, и все отделение кричало ей с балкона: «Олька, Оленька, что ж ты делаешь, дурочка!». Когда пара скрылась с глаз, толстая, мудрая, прямолинейная повариха Вера вынесла приговор: «Умирать пошла наша девочка...».Как оказалось, никто, даже человек былинного (или былого?) здоровья, к числу которых до недавнего времени относила себя и я, не застрахован от больничной койки.Попадают в больницу буднично и просто — «скорая» умеет делить подопечных на тех, с кем может справиться сама, и тех, кому квалифицированная помощь нужна в более полном объеме. Жителей Южного и Юго-Западного округов, хотя и не только их, относящихся ко второй группе, привозят на Коломенский проезд, 4, в городскую клиническую больницу № 7.Здесь время замедляет свой бег.Торопиться некуда — ты уже остановлен болезнью. Здесь откровенны, как в поезде со случайным попутчиком. Можно рассказать приукрашенную биографию и не бояться разоблачений. Здесь делятся кулинарными секретами, рассказывают страшилки и анекдоты, вечерами сообща созерцают долгий закат.Это обычные москвичи — разного возраста, профессий и судеб.[b]Приемное отделение [/b]Кареты «скорой помощи» подъезжают к зданию с печальным постоянством: редко пустует пятачок перед раздвижными воротами приемного покоя. По словам 40-летнего охранника Сергея, чаще всего больных привозят вечерами и ночью, когда уже закрыты поликлиники и «03» становится последней надеждой.По тому, как водитель паркуется, охранники, по их собственному мнению, научились распознавать степень тяжести состояния больного: становится машина подальше в общий ряд — значит человек способен передвигаться самостоятельно; поближе и боком — его повезут на сидячей коляске; впритык к воротам — и тут же появляется каталка для лежачего больного. С носилок на каталку больных перекладывают точно так же, как в телесериале «Скорая помощь» — слаженно и практически мгновенно. За этой процедурой с любопытством наблюдают с открытых по случаю лета балконов многочисленные болящие.«Если больной в сознании, то как бы ни была тяжела болезнь, он все равно следит, чтобы его, избави Боже, не ввезли вперед ногами. Ну а здесь тоже все в этом отношении грамотные — такой промашки никогда не допустят!» — добавляет Сергей.Раненых, колото-резаных, окровавленных, переломанных — всех в режиме нон-стоп принимают травматологи. Кто-то после первой помощи отправляется домой, кого-то оставляют в больнице. Инсультыинфаркты, передозировка наркотиков, отравления, в том числе и алкогольные, — трудно даже перечислить все те напасти, от которых ежедневно, ежечасно, ежеминутно спасают народонаселение столицы верные клятве Гиппократа, не жалующиеся на невеликую зарплату милосердные наши доктора. Поверьте очевидцу и простите за невольный каламбур, но среди людей в белых халатах тут нет ни единого, кто относился бы к своей работе халатно.Здесь не столько лечат болезнь, сколько врачуют душу.[b]Горькие пьяницы [/b]«Отвернитесь хотя бы, я же голая!» — «Да нужны нам твои прелести! Ты нам одеяло поскорей давай», — и два дюжих санитара, вкатившие в палату каталку с завернутой в больничное одеяло худенькой женщиной, степенно удалились.Голых и нетрезвых в отделение общей терапии привозят нередко: человека в угрожающем его жизни состоянии дома оставлять просто нельзя. Если раньше всех пьянов-буянов, ничтоже сумняшеся, сбагривали в вытрезвитель, то теперь везут в больницу. Оно, по идее, конечно, верно, ибо и организмы у подобного рода контингента теперь пошли слабенькие, и водка все чаще «паленая», и поводов нажраться до глюков прибавилось.Врачи привыкли, хотя в душе-то, наверное, подобное положение вещей их не сильно радует. В первые дни такие больные не особо адекватны: еще не выветрился алкоголь из головы. 50-летнюю Светлану каждые пару часов выворачивало наизнанку, и очухалась она только на следующий день. «Я не пьяница! — позже убеждала она доктора. — Просто водка отравленная попалась».К врачам они относятся с детской доверчивостью, на уровне интуиции понимая, что те желают им только добра. Может быть, впервые за очень много лет попав в человеческие условия, через две недели лечения и вынужденной трезвости они покидают больницу другими людьми — с твердым убеждением, что смогут наконец-то завязать с этой треклятой водкой и начать новую жизнь. Насколько хватит их твердости? Боюсь, что очень ненадолго...[b]Она танцевала с Папаниным [/b]Клавдия Николаевна А. очень гордится своим возрастом — всем и вся она сообщает, что ей «пошел десятый десяток», а 90 лет исполнилось 15 мая.Характер крутой, властный. Даже лежа под капельницей, она командует соседкам по палате: «Поправь мне подушки, дай напиться, почему чай так густо заварила, подойди поближе, я тебе что-то скажу», — а стоит приблизиться, больно ткнет жестким пальцем в бок, усадит на край кровати и начнет рассказывать про свою жизнь.Рассказ связный, изобилующий мельчайшими деталями, память потрясающая, но... длиться он может часами. Никто, конечно, столько не высидит, и вы вполне вправе пожурить меня за преувеличение, но как-то раз в тяжелую душную ночь, когда половина палаты не могла заснуть от жары, наша баба Клава в полусне-полубреду переезжала всей семьей с московской квартиры на подмосковную дачу.Она переезжала часов пять-шесть кряду: дома (с громкими и подробными комментариями) увязывались узелки со множеством необходимых предметов, без которых дачная жизнь невозможна....К рассвету вся палата благополучно перекочевала в Кратово. Или на станцию Отдых, уже не помню. Умиротворенная, Клавдия Николаевна забылась блаженным сном, а пять сомнамбул, периодически позевывая, отправились на положенные процедуры. Днем позже нам была поведана история о том, как она — заводская комсомолка-активистка — встречала героев-полярников в 34-м году и лихо отплясывала с Папаниным перед правительственной трибуной, на которой стоял сам великий и усатый.Глубокой ночью 23 февраля 1953 года умер ее муж. Как партийный руководитель районного масштаба он сутки провел на ногах в одном из избирательных участков (шли очередные выборы в Моссовет). Муж уже несколько дней чувствовал себя неважно, но не пойти, отказаться?! Такое и в голову не приходило! Вечером она, тревожась, побежала к нему на участок. Завершив все дела, отправились домой. Ледяной ветер в лицо — а ему нечем дышать.На каждом фонаре кумачовые полотнища победно полощутся, выборы прошли, как должно, на высоком идейно-политическом, так сказать, инцидентов не было, а сердце ноет, ноет... Останавливается раз через раз, за сердце хватается. «Давай «неотложку» вызовем, — просила она. — Само пройдет, не в первый раз, не будем врачей беспокоить...» Так и умер, не прожив и полвека, оставив жену с 9-летней Тамарой на руках. Вот уже 46 лет она одна.Впрочем, разве одна? Живет с дочкой и зятем, у взрослого внука давно своя квартира.Жить рядом с родными и оставаться при этом одинокими — удел многих стариков. Ноги не ходят, глаза не видят, уши не слышат... И не сказать, что домочадцы не уделяют им внимания, но ведь они не будут по сотому разу выслушивать долгую и подробную историю жизни бабушки-дедушки. Им работать надо, деньги заколачивать.Из вселенской тоски Клавдия Николаевна нашла временный выход — легла в больницу, попала в «общество». «Если умру, паспорт у меня в тумбочке»,— предупредила она медсестер во время сердечного приступа. «Баб Клав, вы со своим сердцем еще нас переживете! Выпейте лекарство, а мы вам сейчас таблеточку принесем».Часто по ночам, не решаясь беспокоить дежурного доктора, она перемогала сердечные приступы. И, едва уловим, доносился со стороны кровати горячечный шепот: «Прибери меня к себе, Господи! Позови меня, пресвятая Богородица! Помоги, Николай Угодник, — и людей мучаю, и сама мучаюсь...».[b]Полынь-трава [/b]Из больничного окна — прекрасный вид на лужайку, заросшую деревенским вольным разнотравьем. «А пошли, девки, мне полынь на баню соберем. Страсть как люблю париться!» — бывший зиловский шеф-повар Вера Игнатьевна вооружилась ножом. Взяли ножи и мы.Идут три бабы с ножами: одна хромает на правую ногу (сустав), вторая — на левую (ишиас), третья ходит-то прямо, но цвет лица желтоват (печень). Стоим на полянке спинами к солнцу, серебристую полынь ножами пилим. Мимо народ фланирует — приемные часы, советы дает.С удовольствием делюсь с вами полезными свойствами полыни: высушенные в тени веники берут с собой в баню. Распаривают в шайке до дивной красоты и полезности запаха, не грех и на угли такой водой плеснуть — здоровеешь на глазах.Свежесрезанную полынь укладывают меж капустными грядками — говорят, прожорливые гусеницы дохнут тут же. С неменьшей интенсивностью покидают собачье-кошачью шерсть препротивные блохи, если вы, размяв в ладонях свежую полынь, хорошенько натрете мятой зеленью своего питомца. Если наглые блохи скачут прямо по полу квартиры и кусают уже лично вас, ветки полыни нужно разбросать вдоль плинтусов.Вот как полезно лежать в больнице! [b]Крысиная семейка [/b]На прибольничном газоне — канализационный люк. Вокруг люка — норы разного калибра. В них живут крысы. Грациозная мамаша с рыжей спинкой. Новорусский пахан с толстым задом и наглой мордой. И очаровательные детки (точное количество не установлено).Наблюдают за ними часами — тому, кто только что вышел на балкон покурить-подышать, умильно пересказывают забавные сценки из крысиной жизни. Когда шел дождь и крысы не высовывались пару дней, переживали: «Потравили их, бедненьких!», а чуть волнения остались позади, ликовали, как дети: «Живые, живые!».Я давно подозревала, что когда у человека вдруг образовывается целая куча свободного времени (работать не надо, готовить не надо, телевизор только по вечерам с 17 до 22, детективы осточертели от пошлости и одинаковости), он превращается в Человека. Встречает рассветы и провожает закаты. Кормит голубей и воробьев. Вспоминает, что есть такая птица — чайка, что облака бывают перистыми и кучевыми...Через несколько дней такой природотерапии он меняется.В лучшую сторону.И это очень важно.[b]Возрождение [/b]Последние пять лет не случайно называют сейчас «временем рухнувших надежд». Все меньше и меньше предприятий, учреждений, не пораженных неприкрытой корыстью, казнокрадством, коррупцией.Но они есть.У них, конечно, свои проблемы, огрехи, но зато относятся они к категории ос-но-во-по-ла-га-ю-щих.Больницы вообще и ГКБ № 7 в частности — тот самый островок стабильности, спасительное прибежище, где есть еще место таким понятиям, как профессиональная честь, милосердие и достоинство....Каждое утро в начале восьмого, а то и раньше, к зданию больницы начинает стекаться народ — молодой и не очень, одетый побогаче и победнее, оставляя дурное настроение и домашние невзгоды за бортом профессии. В слякоть, морозы, в жару — каждый день. Каждое утро. Когда думаешь об этом, жить — легче.[b]Вздох в помощь[/b]Я покривила бы душой, если бы сказала, что в больницу попадают люди только по «скорой», единственно по «скорой». Разумеется, нет: по-прежнему сюда на стационарное лечение приходят люди по направлениям из районных поликлиник.Никто такую практику не отменял и отменять не собирается, но...Процент «скоропомощных» больных растет и растет, все чаще причиной многих серьезных недугов становятся запущенные болезни, на которые нет ни времени, ни денег. Дурная экология, отвратительное питание, резкое снижение иммунных функций организма, а еще стрессы... Не случайно заведующий отделением общей терапии Владимир Андросов, добрый доктор с грустными глазами, с поразительным спокойствием философа не устает повторять больным: «Не надо нервничать, дорогие мои, не надо нервничать!».
Общество
Эксклюзивы
Вечерка ТВ
Приметы и советы
Проще, чем кажется
Мнения
Андрей Кошкин
Андрей Кошкин

Деньги тут уже не помогут: почему кредит от США еще сильнее загонит Украину в яму

Татьяна Еременко
Татьяна Еременко

Лучшие среди равных: наша замена «Оскару»

Екатерина Рощина
Екатерина Рощина

Молодильные яблочки: почему стыдно быть старым

Георгий Бовт
Георгий Бовт

Боится ли заяц волка

Александр Лосото
Александр Лосото

Сколько будут жить наши внуки

Александра Ерошенко
Александра Ерошенко

Как мы видим идеальную семью

Никита Миронов
Никита Миронов

Иноагентов нужно сажать?

Все мнения
О проекте
Спецпроекты
images count Мосинжпроект- 65 Мосинжпроект- 65
▲
vm.ru

Установите vm.ru

Установите это приложение на домашний экран для быстрого и удобного доступа, когда вы в пути.

  • 1) Нажмите на иконку поделиться Поделиться
  • 2) Нажмите “На экран «Домой»”

vm.ru

Установите vm.ru

Установите это приложение на домашний экран для быстрого и удобного доступа, когда вы в пути.