Дмитрий Хворостовский: Не надо видеть во мне второго Магомаева

[i]Дмитрий Александрович вновь в Москве. Он дал пресс-конференцию по случаю выхода в России двух важных для него компакт-дисков. Это «Шум берез. Песни советских композиторов» (10.02) и «Песни военных лет» (13.04). В первый вошли, в частности, «Как молоды мы были», «Подмосковные вечера», «Не спеши», «Нежность», «Три года ты мне снилась» и еще с десяток того, что давно признано несомненной классикой. Во второй – программа, звучавшая на Красной площади в концерте, который смотрел 41 миллион зрителей во всем мире. Приводим фрагменты вчерашней пресс-конференции.[/i][b]– Вы поете военные песни очень проникновенно. У вас в семье кто-то воевал?[/b]– Дедушка погиб под Москвой в 41-м.[b]– Билеты на ваши концерты у нас стоят баснословно дорого, до полутора тысяч долларов. Это в 10 раз больше пенсий ветеранов…[/b]– Мне тяжело и горько это сознавать. Я примерно с 90-го по 99-й год пел здесь бесплатно. Потом перестал. А сейчас запланирован тур по 7 городам России, по самым большим площадкам, где все будет иначе. Сначала 9 Мая пройдет концерт в Кремлевском дворце – по приглашению Путина – для глав государств, прибывших на юбилей Победы. А с 25 мая мы поедем по городам-героям. Точно известно, что 12 июня состоится концерт на Дворцовой площади в Петербурге. И я обязательно выступлю в родном Красноярске. Не так просто будет вернуться на оперную сцену…[b]– На ваш взгляд, культура в России в большом упадке?[/b]– Вы не преувеличиваете? Я только что пел три концерта в Москве. Например, и оркестр, и зал Дома музыки в прекрасном состоянии. Но если не думать об образовании… Я не уверен, что Россия уже не потеряла 1–2 поколения.[b]– Раньше хоть Кабалевский вел передачи для детей по телевизору…[/b]– Я согласен, что это важно. Я ведь сам преподавал в школе музыку. Лекции читал, на которых ученики часто спали. Пока я им не спел – показал, что такое бас на примере, кажется, Ивана Сусанина, что такое тенор, баритон – сел, сыграл и спел. С тех пор классы ходили за мной табуном. Образовался даже кружок из 15–16 человек, и я с ними занимался уже как дирижер-хоровик.[b]– Вы физически очень окрепли. Раньше весили килограммов 60. А сейчас, наверное, 90…[/b] – Нет, 60 – это было в далеком детстве. А интенсивным спортом я не занимаюсь, так только, форму поддерживаю. Тем, как я выгляжу, я обязан своим родителям, природе-матушке.[b]– Вы записали советские песни. А как относитесь к сегодняшней популярной эстраде?[/b]– Наверное, что-то заслуживает внимания. Но я ведь не поп-певец, а оперный. Не надо видеть во мне второго Магомаева.[b]– А джаз пробовали петь?[/b]– В детстве пытался. Я начал учиться музыке в 6–7 лет, играл на фортепьяно, 7 лет ходил в музыкальную школу, три года – в дирижерско-хоровое училище, 5 лет учился в консерватории. В семье звучала только классическая музыка… Были 2–3 года увлечения роком, джаз-роком, к ужасу моих родителей. Но я не могу хорошо импровизировать.[b]– Есть ли в ваших планах выступление в Большом театре?[/b]– Нет. Потому что нет и предложений. Хотя мне всегда хотелось там спеть.[b]– Вы как-то критически высказались о нем. Что вы видели там последний раз?[/b]– «Набукко».[b]– С Басковым?[/b]– А что, там поет Басков? С чем и поздравляю.[b]– Какие у вас ближайшие премьеры?[/b]– «Пиковая дама» в Ла Скала с дирижером Юрием Темиркановым. «Фауст» в «Метрополитен Опера».[b]– Прошел слух, что вы привезете в Москву великую певицу Рене Флеминг…[/b]– Мы давно говорим с ней об этом концерте. Она мечтает побывать в Москве. Да и в Большом театре спеть мечтала, но там же будет ремонт. Так что мы наметили концерт в начале февраля 2006 года в Большом зале консерватории.[b]– Из-за пиратства выпуск компакт-дисков в России себя финансово не оправдывает. Чего ждете вы?[/b]– Никаких финансовых выгод. Главная идея была – записать это все для вас, для моей семьи, для бабушки, для дедушки. Для нас всех! О дивидендах я думал в последнюю очередь.