Что бы такого почитать детям

А потом придет отрезвление, и выяснится, что теперь ты стоишь ногами на земле и единственное доступное тебе счастье — читать, вдыхая запах старых книжных страниц, слушая, как за окнами бушует ураган. Перебрать, что ли, полки? Вон как прогнулись под тяжестью! А что там ценного? Все — пыль. Как спадет жара, так и в печь! Как просторно станет в шкафу!

Да, книг много. Полки шкафа глубоки, и часть книг давно прячется там. Какая ностальгия... Забытые Алексин и Тендряков, Яковлев и Коваль вдруг выглядывают из второго ряда, и я вспоминаю, как много лет назад обмирала над страницами их томиков. Что случилось потом? Дело же не во «взрослости»... Время, похоронившее советскую систему, отбросило целую плеяду детских писателей советской поры в этот несправедливый «второй ряд», как будто все они писали исключительно о пионерах и октябрятах, «переставших быть актуальными»...

Шкаф на даче раздут от старых книг / Фото: Никита Нестеров, «Москва. Центр»

Обидно! Начав перечитывать Алексина, где не устарело ни одно слово, ощутила стыд за собственное беспамятство. Как же здорово он писал. Как легок и умен Тендряков. Как солнечен Носов и ироничен Кассиль... Почему они — там, позади новых ярких, цветастых книг ни о чем? Юрий Яковлев — еще один забытый детский писатель: «А Воробьев стекло не выбивал», «Где начинается небо», «У человека должна быть собака» — помните? А «Умку», белого медвежонка из мультфильма, ну уж его-то не забыли точно. Но что это Яковлев — вряд ли кто вспомнит...

Нет, не отправлю их в печку. Переставлю из второго ряда. Этих книг нет в «цифре», они живут на полке, превращаясь в раритеты, и ждут руки, что тронет за корешок. Как много я потеряла, забыв о вас. Живите! И простите меня.

Мнение колумнистов может не совпадать с точкой зрения редакции