Зенит или закат доллара: может ли мировая торговля перейти на национальные валюты

Санкции Запада, прежде всего со стороны США, заставили Россию активнее переходить на внешнеторговые расчеты с партнерами в национальных валютах. Эта тенденция стала развиваться еще до начала специальной военной операции, но в последние два с половиной года заметно усилилась. Более того, о дедолларизации начинают говорить эксперты в самых разных странах земного шара.

Фрагментация, а вовсе не глобализация, мировой экономики растет. В настоящее время главными движущими факторами этого процесса являются причины скорее политического (геополитического) характера, а именно продолжающийся российско-украинский военный конфликт, напряженность вокруг Тайваня, перманентный кризис на Ближнем Востоке. Это накладывается на сокращение мировой торговли по ряду направлений, нарушение логистических цепочек и санкции как инструмент внешней политики «коллективного Запада». В частности, ближневосточный кризис и российско-украинский конфликт предопределяют рост влияния недолларовых расчетов в краткосрочной перспективе.

Такая фрагментация ведет к разделу мира на «торговые блоки». Дополнительным фактором является то, что растет доля африканских стран в мировой торговле, которые будут уделять все больше внимания валютным альтернативам доллару США, в том числе в целях укрепления своего постколониального суверенитета.

В случае усиления неоизоляционистских тенденций в США (скажем, в случае прихода к власти Трампа или иного правоконсервативного кандидата в будущем) сокращение присутствия США в роли «всемирного полицейского» или даже чисто экономического может ускорить дедолларизацию. Однако в случае экстремальных событий, в том числе в формате новой мировой войны или равного ей катастрофического события, быстрая дедолларизация маловероятна. Более вероятно постепенное ускорение дедолларизации, хотя переломный момент может быть достигнут тогда, когда наращивание долга США приобретет критический характер и Америке придется думать, как его дальше обслуживать. (В настоящее время он уже превысил 34 триллиона долларов.) Тогда это может привести к значительному сокращению иностранных активов в казначейских ценных бумагах США и депозитов в долларах. Это не вопрос ближайших лет, однако вероятность такого развития событий увеличивается. Равным образом будущим администрациям США придется подумать о большей сдержанности в применении экономических санкций, которые лишь могут ускорить сокращение иностранных активов в долговых обязательствах США.

Что касается российских компаний, то они активно дедолларизуются» уже третий год подряд, хотя взятый форсированный темп вынужденный (санкциями) и чреват большими издержками. Хотя бы потому, что даже в случае расчета в нацвалютах чаще всего пересчет идет через цену в долларах и связан с неоднократными конвертациями по невыгодному курсу.

ЦБ рапортует, что доля рубля в оплате российского импорта достигла рекордного уровня. Так, в июле рублями было оплачено 43,7 процента, что на 13,7 процентного пункта больше, чем в конце прошлого года. В экспортных расчетах доля рубля в июле составила 38,5 процента, что на 4,1 процентного пункта выше, чем в конце 2023-го. Доля евро и доллара в расчетах России с Европой за экспорт вообще упала до 21,6 процента в июле, а в рублях составила 66,7 процента. Одна из причин высокой доли расчетов в рублях именно с Европой состоит в том, что недружественные страны с декабря 2022 года должны платить за газ в рублях.

Расчеты за экспорт России в нацвалютах растут и с ее ключевыми партнерами. В частности, в июле их доля в расчетах с Азией выросла до 84 процентов, из них 33 процента приходятся на российский рубль, а еще 51 процент — на другие денежные единицы (например, юань или рупии). Расчет в рублях в этом случае тоже во многом вынужденная мера, которая дает возможность обойти санкции. Платить в рублях дороже, чем в долларах, евро или даже национальных валютах партнеров, однако это ускоряет расчеты.

Что касается торговли РФ с Китаем, то там доминирует юань (Китай вообще всячески приветствует его использование в своей торговле со всеми странами), на который уже приходится 75 процентов российско-китайского товарооборота. России удобно проводить экспортные расчеты в юанях, поскольку ими можно оплачивать китайский импорт.

Со странами БРИКС переход на расчеты в нацвалютах идет еще успешнее. По данным Банка России, расчеты России со странами БРИКС в национальных валютах выросли за последние три года до 85 процентов. Правда, президент Владимир Путин на пленарном заседании Восточного экономического форума в начале сентября года приводил другую цифру, согласно которой расчеты между Россией и партнерами из стран БРИКС проходят в национальных валютах на 65 процентов. Впрочем, такое расхождение может объясняться тем, что сейчас значительная часть статистики закрыта по соображениям безопасности. Основные надежды по налаживанию взаиморасчетов внутри БРИКС сейчас связывают с запуском платформы BRICS Bridge для расчетов в нацвалютах, в том числе цифровых. Речь может идти в том числе о цифровом рубле, юане или саудовском риале.

Члены БРИКС сейчас вообще сосредоточены на создании новых трансграничных платежных систем с целью диверсификации мировой финансовой системы. Китай «тянет одеяло на себя», ускорив разработку Трансграничной межбанковской платежной системы (CIPS) — механизма расчетов в юанях. По состоянию на середину нынешнего года CIPS имеет 142 прямых и 1394 косвенных участника. Хотя система SWIFT, рассчитанная на доллары и евро, попрежнему остается доминирующим игроком с более чем 11 000 подключенных банков в 200 странах и территориях, осуществляя более 42 миллионов транзакций на сумму в среднем почти 5 триллионов долларов в день.

В ЕАЭС дедолларизация идет еще успешнее. Ранее Владимир Путин сообщал, что уже более 90 процентов расчетов в ЕАЭС проводится в национальных валютах, на фоне роста взаимной торговли в прошлом году — до 89 млрд в пересчете на доллары (рост почти в два раза за год). Важным торговым партнером РФ стала Индия, которая тоже взяла курс на постепенное сокращение доли доллара в своей внешней торговле и на увеличение доли рупии, хотя индийская валюта неконвертируема (в отличие от ограниченно конвертируемого юаня). Поэтому увеличение ее доли во взаимных расчетах с партнерами Нью-Дели возможно только в условиях более или менее сбалансированной торговли. Поскольку у РФ в торговле с Индией огромный профицит (российский экспорт в Индию примерно в 10 раз превышает импорт), то это создает определенные проблемы.

Индийское правительство разрешает использовать рупии в международных расчетах по определенной схеме, открыв банкам из 22 стран специальные рупиевые счета «востро» (SVRA). Среди таких стран в том числе Россия и Белоруссия. Идут также взаимные расчеты в рупиях и дирхамах ОАЭ, а также расчеты в нацвалютах с Индонезией и Нигерией. Однако в силу огромного профицита в торговле в пользу России в нашей двусторонней торговле сложилась такая ситуация, что если российский экспортер хотел обменять на рубли полученные на счет «востро» рупии, то ему приходилось очень долго ждать, когда в индийском банке появится российская валюта. В результате рупиевые остатки российских компаний на счетах «востро» в индийских банках достигали эквивалента 8 млрд долл. (в СМИ ходила цифра в 40 млрд, но она была явно преувеличена). Однако на текущий момент, уверяют власти, никаких зависших рупий нет и любое количество рупий на российском рынке конвертируется в рубли.

Теоретически Москве и Нью-Дели было бы выгоднее в нынешней ситуации использовать во взаимных расчетах также юань — он все же конвертируем. Однако этому мешают имеющиеся политические противоречия между КНР и Индией (вплоть до пограничных споров). В частности, индийское правительство было очень недовольно случаями использования юаня для оплаты российской нефти индийскими госкомпаниями и пресекло такие действия.

Следует исходить из того, что процесс дедолларизации — это процесс долгосрочный. Не следует ждать немедленных результатов через годтри или даже 10. Качественного сдвига следует ожидать ближе к середине века. Роль доллара как основной мировой резервной валюты в краткосрочной и среднесрочной перспективе остается более или менее стабильной. Доллар продолжает пока доминировать в иностранных резервных активах, торговых счетах и валютных операциях по всему миру.

Так, несмотря на усилия Пекина, к концу прошлого года доля юаня в мировых валютных резервах всех стран снизилась до 2,3 процента по сравнению с пиковым значением в 2,8 процента в 2022 году. Финансисты многих стран воспринимают юань как геополитически «токсичную» валюту из-за опасений по поводу состояния экономики Китая, позиции Пекина по СВО на Украине и возросшей напряженности в отношениях с США и G7. Также в последнее время произошло еще несколько знаковых событий, которые подтверждают хотя и медленно, но развивающуюся тенденцию на дедолларизацию.

К примеру, ОАЭ начали торговать с Китаем нефтью за юани. В октябре 2023 года Китай впервые использовал цифровой юань для проведения первой международной нефтяной сделки на один миллион баррелей нефти с Эмиратами. В июне 2024 года в Саудовской Аравии произошло еще два важных события. Во-первых, 9 июня истек срок действия 50-летнего нефтедолларового соглашения королевства с США, что сделало его свободным для использования валют, отличных от доллара США, для торговли нефтью. Во-вторых, Саудовская Аравия присоединилась к проекту m-Bridge, инициативе по расчету в цифровых валютах, запущенной несколькими центральными банками в 2021 году, включая центральные банки Китая, Гонконга, Таиланда и ОАЭ. Проект направлен на обеспечение более быстрых, дешевых и эффективных транзакций, чем через SWIFT.

Также за последние несколько лет страны АСЕАН заключили двусторонние соглашения о расчетах в нацвалютах. Например, Индонезия, Малайзия, Сингапур, Филиппины и Таиланд приняли универсальную платежную систему QR-кодов для трансграничных транзакций, поощряя использование местных валют. По прогнозу американского банка J.P. Morgan, самый вероятный сценарий ближайших десятилетий — это частичная дедолларизация, при которой юань возьмет на себя лишь некоторые из текущих функций доллара среди государств, не входящих в блок коллективного Запада.

Против доллара работает не только агрессивная санкционная политика США (не только против России, но и против многих стран), но и проблемы в самой американской экономике. Так, уже два международных рейтинговых агентства понизили рейтинг долга Америки на одну ступень, до AA+. Это объясняется ожидаемым ухудшением финансовой ситуации в течение следующих трех лет, в частности, значительным бюджетным дефицитом, повышающим уровень государственного долга. Бюджетное управление Конгресса США, в свою очередь, прогнозирует, что федеральный долг США превысит исторический максимум (106 процентов ВВП во время Второй мировой войны) в 2027 году. МВФ также выразил обеспокоенность быстрым ростом государственных расходов США и существенным ростом федерального дефицита до 1,7 трлн долларов США в 2023 году. Между тем предвыборные платформы ни Камалы Харрис, ни Дональда Трампа не дают ответа на вопрос, как власти собираются хотя бы в среднесрочной перспективе решать проблемы накапливающегося долга. И там и там просматривается либо еще большее увеличение государственных расходов, либо (как у Трампа) сокращение налогов. Правда, демократка Харрис может попытаться компенсировать растущие госрасходы повышением налогов, но для этого нужна еще и поддержка Конгресса, чего добиться будет сложно.

Пока на доллар США приходится почти 90 процентов мировых FOREX-валютных операций, касающихся торговли и инвестиций, и доллар значительно опережает другие значимые валюты, такие как евро и китайский юань. Также доля доллара США в распределенных резервах стран всего мира на конец 2023 года составила 58,4 процента. Так, тот же Китай, который в последнее время стал активно замещать доллары в своих золотовалютных резервах именно золотом, все же по-прежнему большую часть своих активов в размере 3,2 триллиона долларов США держит именно в американской валюте. Тем не менее в мировом масштабе по сравнению с 2015 годом доля доллара уменьшилась, тогда доллар занимал 66,3 процента резервов.

Однако если брать только торговлю, то еще до начала военного конфликта на Украине в долларах выставлялось около половины всех счетов-фактур в международной торговле, около 40 процентов трансграничных платежей с использованием системы SWIFT было номинировано в валюте США. Второе место по использованию в глобальной экономике после доллара занимает евро: на его долю, в частности, приходится около 20 процентов всех мировых резервов и порядка 22 процентов платежей по каналам SWIFT (12 процентов — без учета платежей внутри еврозоны). Тем не менее, как говорил один известный политик, процесс пошел. Просто он будет очень долгим.

КСТАТИ

В 1999 году, когда новорожденный евро заменил французский франк и немецкую марку, доля доллара в международных резервах стран составляла 71 процент, к концу 2022 года она снизилась до 58 процентов (в так называемых распределенных резервах, то есть структура которых известна МВФ, — это порядка 93 процентов всех мировых резервов). Однако доля доллара в резервах по-прежнему намного опережает долю его ближайшего «соперника»: доля евро в 20 процентов не демонстрирует тенденции к заметному росту. Если доля доллара продолжит снижаться прежним темпом, то понадобится 70 лет, чтобы она сократилась до нынешней доли евро. Евро, в свою очередь, намного опережает занимающую третье место иену (с долей 5,5 процента на конец 2022 года), за которой следует фунт стерлингов (5 процентов) и юань (2,6 процента).

В ТЕМУ

На угрозы дедолларизации, исходящие прежде всего от стран БРИКС, уже обратили внимание в Вашингтоне. Кандидат в президенты от республиканцев Дональд Трамп осознает, что утрачивается политическая и экономическая роль США, и пригрозил ввести 100-процентные пошлины на товары из стран, которые отказываются от доллара. Это прямая угроза прежде всего в адрес Китая, который является одновременно крупнейшим торговым партнером России (у которой товарооборот с Америкой остался мизерный) и еще более крупным — с США. Для Китая США — самый крупный рынок сбыта, КНР вообще сильно зависит от экспорта в силу вялого внутреннего спроса. В августе текущего года на США пришлось 14,4 процента всего китайского экспорта. По мнению Дональда Трампа, США не могут потерять доллар как мировую валюту, так как это будет равносильно поражению в войне.