Уйти, чтобы остаться: зачем западные компании приостанавливают деятельность в России

Отказаться от невыгодных договоренностей — такой ответ на удушающие санкции западных стран предлагают сейчас многие аналитики и экономисты. Может ли обернуться их громкий хлопок дверью подспорьем для российской экономики? Разбираемся вместе с экспертами.

Бешеный санкционный принтер работал на прошлой неделе так, что мы не успевали читать сводки с экономических полей. Бесспорными фаворитами гонки стали отечественные котики, которым перекрыли доступ к международным выставкам, и Тургеневский дуб, исключенный из участников европейского конкурса «Дерево года». Смешно...

А вообще Россия стала страной с наибольшим количеством санкций. Против нас введено их 5,5 тысячи — это больше, чем против Ирана, Сирии и Северной Кореи, следует из базы данных по отслеживанию санкций Castellum.ai. В ответ на них Россия начала оглашать свои. Не будем тут их перечислять — каждый из нас сейчас следит за новостями как никогда, так что все в курсе.

Между тем то тут, то там стали раздаваться предложениям воспользоваться ситуацией и послать куда подальше еще и те международные договоренности, которые сдерживают наше развитие в той или иной сфере. В конце концов, в 2020-м мы приняли поправки, ставящие приоритет Конституции РФ над международным правом, и если оно в чем-то вредит гражданам России, так и ну его тогда…

— Надо понимать, что все эти уходы компаний с нашего рынка — это в подавляющем большинстве случаев не коммерческие решения, связанные с санкционным напряжением, а решения сугубо политические, причем спущенные часто откуда-то сверху, — считает Василий Колташов, руководитель Центра политэкономических исследований Института нового общества. — Потому что никогда ни один бизнес ни в какой ситуации не пошел бы на такое свертывание, чреватое для него убытками и потерями на обширном российском рынке. Следовательно, и реагировать на это мы должны не как на рыночную случайность или некую неопределенность в компании. Нет, они получили директиву, и ответом должна быть продуманная и энергичная политика.

По мнению аналитика, в рамках этой политики сейчас мы можем, например, разобраться с патентным и авторским правом:

— Освобождение интеллектуальной собственности всех стран, которые ввели в отношении нас санкции, — это не совсем выход из соглашений. Это скорее решение на основе того, что внутреннее право для нас важнее внешнего. Следовательно, мы должны принять специальный закон о дружественных и недружественных странах (список таких стран был уже официально озвучен в понедельник, 7 марта. — «ВМ»), в соответствии с которым интеллектуальную собственность дружественных стран мы признаем, а других — нет. Такое освобождение означает, что как мы пользуемся кириллицей, латиницей, колесом, никому не производя никаких отчислений, так же теперь должно быть со всеми технологиями, зарегистрированными на Западе. Они перестают быть собственностью.

И речь должна идти не только о патентах — о фильмах, книгах, музыке, программном обеспечении, управленческих технологиях — обо всем. Серьезные шаги в этом направлении уже были сделаны в минувшую субботу, 5 марта, когда стало известно о том, что в проекте «Плана первоочередных действий по обеспечению развития российской экономики в условиях внешнего санкциионного давления» фигурирует пункт о снятии административной и уголовной ответственности за использование нелицензионного ПО, производитель которого относится к недружественному лагерю.

А глава кабмина внес изменения в методику начисления компенсаций изобретателю при использовании его изобретений. Владельцы патентов из «стран со знаком минус» получают 0%. Технари в лице историка науки Сергея Александрова не увидели в таком повороте ничего криминального — на войне как на войне. Да и промышленным шпионажем мало кто из стран брезгует:

— Россия не исключение. На самом деле мы это делали периодически, просто сейчас все можно поставить на поток и делать уже осознанно. Теоретически международные кары за такое заимствование предусмотрены. А на практике для того, чтобы они работали нормально, нужны нормальные взаимоотношения с теми, кто их захочет как-то применять. А если отношения враждебные, то, извините, на нет и суда нет.

А вот по мнению политолога Алексея Рощина, подобное может нам и аукнуться:

— Есть большая вероятность оказаться в хвосте прогресса. Потому что ты получаешь, как правило, не полную картину, а какие-то куски — что смог урвать, то в норку и притащил. Ты всегда бежишь за уходящим поездом. И в конечном итоге ситуация таких постоянных догонялок будет только усугубляться. Так, кстати, сейчас происходит с Китаем, который преимущественно выдает технологические решения, отстающие от продукции мировых передовиков на одно-два поколения. Сейчас нам придется либо пытаться что-то красть у Запада (и не факт, что это будет легко), либо покупать у тех же китайцев их копии, что приведет нас к зависимости уже от КНР.

Еще одной дверью, которую можно пометить кириллицей как «выход», является, по мнению некоторых экспертов, дверь в ВТО (Всемирная торговая организация) и ряд других международных финансовых организаций.

— Но для начала я бы разобрался с решением о повышении ставки Центробанка до 20 процентов годовых, — считает Сергей Александров. — По мне, так это форменное вредительство. У нас и без того доходность банковских депозитов была в среднем в 2–4 раза выше, чем рентабельность промышленных производств.

Поэтому, естественно, любой вменяемый банкир будет вкладывать в депозиты, а не в производство, и пока так будет, «белый пушистый полярный лис» никуда из РФ не уйдет. И вот если эту проблему решить, санкции могут обернуться для нас сугубо благотворной вещью. Кроме того, уверен, что надо немедленно выходить из ВТО. Потому что формально эта контора должна следить за тем, чтобы конкуренция предприятий разных стран была честной, но этими санкциями она просто обнулилась. Со Всемирным банком — примерно та же история.

Причем они еще, видишь ли, дают кредиты под выполнение поставленных ими условий. Например, на такие резонансные вещи, как принуждение к поголовной вакцинации, QRкоды и приснопамятную пенсионную реформу, были прямые и конкретные указания Всемирного банка.

У Василия Колташова тоже нашелся зуб на мировые финансовые учреждения:

— Я считаю, что нам нечего делать в МВФ (Международный валютный фонд) и Всемирном банке, а из ВТО мы должны уйти, громко хлопнув дверью. Членство в последней больше вообще не является по сути фактом, потому что идет такая торгово-финансово-экономическая война, которая просто никак невозможна в рамках, декларируемых уставом этой организации. И мы де факто уже не там, и Запад. ВТО, считайте, больше нет.

Как и МВФ. Вон, госпожа Набиуллина следовала его рекомендациям, и в результате мы потеряли значительную часть резервов. Как мы можем при таком раскладе быть членами МВФ? Тем более что репутация этой организации, мягко говоря, не является кристальной. К слову, голоса о выходе из ВТО раздавались и раньше. Но у нас были связаны руки обязательствами перед ней, которые мы исправно выполняли все эти годы.

В январе 2020-го мы все их наконец отработали, но претензии в отношении нашей страны продолжали поступать. Не далее как в минувшем декабре нас, например, обвинили в том, что импортозамещением мы нарушаем нормы ВТО, так как создаем преференции для внутреннего производства.

Фото: Донат Сорокин/ТАСС

Не хотим, видите ли, сидеть на голодном пайке в условиях санкций, копошимся чего-то, рыпаемся… Но есть, разумеется, и эксперты, которые не очень приветствуют столь радикальную меру:

— Во внешней торговле есть такой принцип наибольшего благоприятствования, — говорит Михаил Беляев, кандидат экономических наук и финансовый аналитик «Рамблера». — Это значит, что вы торгуете с другими странами на нормальных условиях. Уйдем из ВТО, вслед за этим тут же полетят в тартарары и таможенные соглашения, и льготные тарифы, и много чего еще.

А главное, если у вас с кем-то возникнет какой-то спор, а они в международной торговой практике возникают постоянно, для члена ВТО это будет одно решение, а для бесправной страны «с улицы» — совершенно другое. Это как для человека жить без паспорта. Ну кому он вроде бы нужен? Порви, выброси — и живи в свое удовольствие. Но долго ли так можно прожить?

К довольно позитивным последствиям может привести Россию и пересмотр некоторых соглашений по климату, считает Алексей Рощин:

— Масса экспертов задолго до нынешних санкций предупреждали, что вся эта борьба с углеродной экономикой может быть полезной для Запада, который, выдавая нужду за добродетель, сейчас пытается переходить на альтернативную энергетику, но никак не для России. Чубайс, правда, всячески призывает следовать этим же курсом, и мы уже, кстати, в рамках экосоглашений уже напринимали законов, по которым и шахты начнем закрывать, и сократим добычу нефти, и будем нажимать на возобновляемые источники. Но для России это, по сути, обернется самосанкциями.

Потому что если мы до 2030 года отказываемся от газа, нефти и угля, получается, мы отказываемся от всего того, чем страна живет на самом деле. То есть мы сами себя, получается, лишаем всех источников валютных поступлений и большой части своей экономики вообще. Не говоря уж о том, что живем мы в северной стране. И тотальный переход на возобновляемые источники, которые пока очень дорогие и ненадежные, обернется не тем, что мы будем поеживаться с декабря по январь, а тем, что в какую-нибудь особо суровую зиму просто начнем вымирать.

Согласился с Рощиным и Сергей Александров:

— С научным обоснованием всех этих экологических договоренностей нужно очень тщательно, серьезно и непредвзято разбираться. А для этого нужны объемные и обширные климатические исследования. У меня сейчас друг-почвовед занимается тем, что мотается по всей стране, изучая выделение метана из озер и водохранилищ.

Дело в том, что экоактивисты очень громко кричат, что нужно позакрывать все ГЭС, потому что водохранилища якобы выделяют много метана. Но вот его данные показывают, что да, метан там присутствует, а вот про «много» говорить вряд ли можно. Да, парниковый эффект — это не фантазия, действительно есть корреляции с потеплением, проблема существует, но она предельно политизирована, в том числе и потому, что у нас соответствующие работы были, мягко говоря, приторможены лет 40 назад. Друг-то вот тоже не на российский грант работает, а на японский. Можно подумать, нам эти знания вообще не нужны.

По мнению Александрова, пересмотром финансовых и климатических обязательств «отказной» список отнюдь не исчерпывается.

— Что нам делать, например, в Парламентской ассамблее совета Европы, откуда нас постоянно исключают, но требуют при этом денег? Из соглашения по внедрению Болонской системы, которая является убийцей нормального образования, я бы тоже вышел. Потому что тут все просто — либо мы ее, либо она нас. Пересмотреть наши отношения с ВОЗ тоже не мешало бы. Когда-то она много чего полезного делала, но сейчас с головой погрузилась в политическую повестку. В частности, из последней версии Международной классификации болезней убраны сексуальные девиации. Со всеми вытекающими — вплоть до того, что педофила теперь предлагается лечить лишь в том случае, если его тяга причиняет ему дистресс, то есть душевный дискомфорт.

А если он не переживает по поводу своего состояния, то и психическим расстройством это не является. А усиленное проталкивание доказательной медицины? Ведь методы классической статистики начинают работать в медицине, если изучаемых случаев больше определенного числа. Грубо говоря, на 10 они не работают, на 1000 работают, а на 100 — бабушка надвое сказала.

А люди-то довольно сильно различаются, в том числе и по восприятию методов лечения, и искусство врача в том и состоит, чтобы в каждом конкретном случае выбрать то, что исцелит. Пересмотреть договоренности с Международным агентством по атомной энергии, которые ограничивают запуск атомных энергоустановок летательных аппаратов, тоже стоит. Потому что это очень сильно тормозит использование атомной энергии в освоении космоса.

Три года назад мы создали атомную крылатую ракету «Буревестник», но надо двигать эту тему дальше, потому что на ее базе можно построить уже космическую. Тем более что еще в 1970-х годах было доказано, что можно сделать корпус для ее реактора таким, что он будет выдерживать падение с высоты 20 км на скальный грунт. В общем, возможности обернуть минусы в плюсы у страны есть. Главное, увидеть последние и не забыть реализовать.

КСТАТИ

Россия уже выходила однажды из ВОЗ. Это было в 1949 году. Причинами были упор организации не на профилактику, а на обращение по факту болезни, раздутый штат и непомерные расходы для стран-участниц. Вернулись мы туда лишь в 1955 году в рамках хрущевской политики разрядки.

ИСТОКИ

Первые задокументированные экономические санкции были наложены в 432 году до н. э. Афинским морским союзом на город Мегару, который принимал у себя беглых афинских рабов и распахивал священные приграничные территорий. В результате начавшейся Пелопоннесской войны Афины потерпели поражение, а Афинский союз был уничтожен.