Богомолов скрестил современный абсурд и духовные поиски шестидесятников
В МХТ имени Чехова с аншлагом идет «Новая оптимистическая». Гротеск Константина Богомолова отталкивается от фабулы пьесы Всеволода Вишневского. Используя деконструкторские приемы, гэги и фрик-шоу, режиссер осваивает типичную для шестидесятников территорию — духовные поиски на износ.
«Кем он себя возомнил? Недочехов! Убожество и цирк с конями от начала до конца!» — возмущались зрители старшего поколения в антрактах. Продвинутая молодежь хохотала, забив до отказа бельэтажи. С Богомоловым так всегда — возмущаются, смеются и забивают зал. А он об этом и ставит…
«Новая оптимистическая» — это прежде всего цирк. Цирк — как предтеча и первооснова театра. Цирк — как гладиаторская арена. Цирк — как антагонист благовоспитанной, обуржуазившейся Мельпомены. Как кунсткамера, место, где люди демонстрируют свои уродства.
«Люди веками приходили в цирк, чтобы увидеть творения смерти, как оступится канатоходец, как взбунтуется зверь. Это феномен зевак, толпы, собирающейся посмотреть пожары, казни, похороны»... Этот монолог произносит главная героиня, единственная женщина в театральной «голубятне», режиссер-комиссар и чин ФСБ Анна Чернова (Александра Ребенок), беседуя с небинарным Ангелином Марковичем (бритый наголо Артем Соколов в лодочках). Дочь выдающегося русского критика Марка Кифаредова рассказывает новому худруку осиротевшего театра о своей влюбленности в прежнего худрука Глотова, «отравлении воздухом кулис» и операции по смене пола. Глотов, а это, конечно, оммаж Роману Виктюку, девочек не брал.
Чернова Ангелине сочувствует, но в свою новую постановку «Три поросенка» не берет: «Овечка из вас мужеподобная, а волк неубедительный. Вам в цирк!» Звучит пугачевский «Арлекино»…
Собранная из математически точных мизансцен, с внятной, высвеченной «эффектом Кулешова», излюбленным приемом постановщика (трансляция на экран крупных планов. — «ВМ») сценографией, «Новая оптимистическая» иронизирует абсолютно над всей актуальной повесткой — тут и проблемы чернокожего населения в США, неприкаянные мужики «на сто проц», наши в Голливуде и неофашисты. «Досталось» Безрукову, Машкову и даже худруку МХТ Хабенскому.
— В русском театре очень не хватает ярких мужских индивидуальностей, нельзя же все время выбирать между Хабенским, Козловским и Петровым! — рассуждают герои.
Но Богомолов никогда не шутит просто так, он прикрывает смехом драму на разрыв аорты. Любовь, боль предательства, преданность сцене и даже желание умереть. Неслучайно в финале этой мультицитатной фантасмагории персонаж Александра Семчева произносит: «Плачьте, господа. Не все же время ржать». Гэги и лирика, провокация и философствования, правильный и ложный след.
КСТАТИ
Фильм Самсона Самсонова «Oптимистическая трагедия» по пьесе Всеволода Вишневского вышел на экраны в 1963 году. События разворачиваются в 1917-м. По сюжету ЦК партии направляет своего комиссара, молодую женщину, на военный корабль, чья команда попала под влияние анархиста Вожака. Считается, что «Оптимистическая трагедия» открыла традицию переосмысления мифа о революции. Благодаря ей появились иронические ленты на тему: «Неуловимые мстители», «Белое солнце пустыни».
