Главным организатором этого праздника джаза является всемирно известный российский саксофонист, неутомимый Игорь Бутман, с которым побеседовал корреспондент "Вечерки".

– Игорь, в Москве проходит довольно много фестивалей каково место вашего в этом культурно–джазовом контексте?

– Я считаю, что даже при очень большом желании нельзя сказать, что в Москве так уж много джазовых фестивалей. Бывает, что собираются несколько не очень известных коллективов и исполнителей, и устраивают сборную солянку, которую называют джазовым фестивалем, но разве это серьезно? Что касается нашего фестиваля, то он – один из самых крупных джазфестивалей в России, к тому же – долгожитель. Старше нас, пожалуй, только фестиваль «Джаз в саду Эрмитаж», а так все остальные праздники джаза и в Подмосковном Архангельском, и театре «Эстрады» и так далее идут нам вслед.

– В концертной программе были очень яркие имена, знаменитый гитарист Ли Ритенур, прозванный «Капитаном Пальцы» за умопомрачительную технику, легендарный барабанщик Рой Хэйнс –джазовый ветеран, единственный из ныне живущих участников квинтета Чарли Паркера. Как вам удается таких музыкантов собирать, дело только в цене вопроса или в вашем авторитете?

– Тут все вместе, и цена вопроса, и мой авторитет, и наше желание показать этого замечательного музыканта, находящегося в великолепной форме в таком серьезном возрасте. Хотя Хэйнсу сейчас 87 лет, но если мы вспомним Владимира Зельдина, недавно отметившего свое 98-летие, то поймем, что у Хэйнса все еще впереди. А так, конечно, хочется привезти лучших, легендарных музыкантов, которые интересны и молодой публике, и людям зрелым.

– Cписок ваших гостей впечатление производит. А как же вы проводите подобную селекцию?

– Чтобы узнать, кто сегодня востребован, я изучаю различные зарубежные джазовые журналы, прежде всего, «Down Beat» и « Jazziz», просматриваю джазовые сайты, выспрашиваю у своих коллег за океаном, кто у них сегодня пользуется авторитетом. Получается длинный список. Ну а потом начинаем приглашать… И отечественных музыкантов тоже, обязательно.

– В этом году фестиваль проходил на трех площадках, в каком-то смысле он отражал то, что происходит в современном джазе. Так куда джаз сегодня движется?

– Не скажу, что он движется вперед, зато развивается вширь, подчиняя себе различные течения современной, классической, поп- и рок-музыки. Музыканты много экспериментируют. Быстро пройдя эволюцию до статуса академической музыки, джаз достиг современного уровня, и теперь расширяется… То течение, которые считают авангардным, насчитывает уже лет 30, если не 50. Сегодня появляются студенты, которые уже владеют языком так называемого современного джаза.

– Это в мире, а что происходит с джазом в России?

– Примерно то же самое. В России молодые музыканты играют современную музыку, авангард, джаз-рок, мейнстрим и би-боп. Санкт Петербург остается консервативным городом, там либо достаточно архаичный мейнстрим, либо радикальный джаз-рок, плюс немножко авангарда. А в Москве звучит больше современного мейнстрима, очень уважаем джаз-рок, но куда меньше джазовых консерваторов. В Сибири большая авангардистская группа музыкантов, возглавляемая Сергеем Беличенко. Краснодар и Ростов тоже больше тяготеют к традиции. Но тенденция такова, что появляется все больше музыкантов, которые работают на стыке разных культур.

– Скажите, а почему ваш оркестр переименован из биг-бенда Игоря Бутмана в московский джазовый оркестр?

– Потому что мы получили государственный статус, теперь поддерживаемся московским правительством и, соответственно, зарплаты у музыкантов повысились.

– Неужели вы стали бюджетной организацией?

– Да, после 13 лет свободного плавания теперь мы – государственный оркестр. И это замечательно. Нам дали стимул для дальнейшей работы, мы стали больше играть, у нас появилось новое место для репетиций, мы один из немногих оркестров, который имеет такие условия.

– Вы уже больше года преподаете в Гнесинке. И какие у вас впечатления от общения с молодежью?

– Неоднозначные. С одной стороны много талантливой молодежи, которая не всегда понимает, чего хочет, но и далеко не все педагоги соответствуют требованиям сегодняшнего дня... Но это очень сложный процесс, изменение менталитета русского, советского человека… Самая сложная задача, стоящая перед нашей страной. Как сделать так, что человек, получив свободу слова и передвижения, понимал, что со свободой пришла и ответственность? Впрочем, все равно у меня ощущения оптимистические: у нашего джаза –блестящие перспективы. У меня половина оркестра из Гнесинского института.