Фестиваль «Век "Весны священной" – век модернизма», посвященный 100-летию этого шедевра Игоря Стравинского и Вацлава Нижинского, Большой театр открыл российской премьерой балета «Квартира» Матса Эка, однажды сказавшего: «Гротеск – это мое представление о красоте». Под живую музыку шведского квартета Fleshquartet хореограф раскрывает целую гамму человеческих чувств в абсурдистском движении вокруг четырех знаковых предметов квартиры: биде, кресла, плиты и двери. Этуали Большого театра вдохновенно исполнили эти изобретательные, не без юмора сочиненные сценки-метафоры. Особенно им удались «страдания» с биде, общий вальс, танец с пылесосами и адажио с дверью.

Вторым сюрпризом фестиваля должна была стать мировая премьера балета «Весна священная» в постановке Уэйна МакГрегора, но в последнюю минуту знаменитый британец ехать в Москву отказался. И тогда организаторы от отчаяния и безысходности предложили роль спасительницы – пассионарии российского contemporary dance Татьяне Багановой. Она согласилась – такой шанс упускать грешно.

В авральном порядке менее чем за два месяца силами артистов театра «Провинциальные танцы» из Екатеринбурга и кордебалета Большого театра г-жа Баганова сочинила свой балет… О жажде.

«О полном отсутствии воды, когда у людей происходит изменение сознания, просто оттого что они смертельно хотят пить, – пояснила хореограф в одном из своих интервью. – Они находятся в замкнутом пространстве, они обречены на вынужденное общение. И должны найти воду – это вопрос выживания».

Перед зрителями развернулась нешуточная борьба за выживание с доминированием озверевших от жажды мужчин. Серые стены замкнутого пространства (то ли завал в шахте, то ли каземат); мрачные люди в темном тряпье; распущенные волосы женщин (излюбленная метафора Т. Багановой); клубы пыли; масса каких-то предметов… Никакой природы, никаких игрищ предков, охваченных инстинктом продолжения рода и приносящих жертву ради весеннего обновления земли. Одним словом, первобытный хаос.

Не сочетается с «великолепием» этого перформанса только музыка Стравинского, напоминающая своей мощной образностью, завораживающим ритмом и чувственной заряженностью о сакральной весне рода человеческого.