Николай Олялин. Невоевавший фронтовик

Слыша такое, артист не мог сдержать слез. И ведь люди понимали, что он гораздо моложе, а значит, физически не мог с ними вместе воевать. Созданный актером собирательный образ бойца Великой Отечественной - солдата, офицера, разведчика, командира -  давно жил отдельно от него…

СИМВОЛ ВЕЛИКОЙ ЭПОХИ

К сожалению, большинство молодых людей его почти не знают. Между тем для нашей страны и искусстваэто кинозвезда первой величины, один из символов великой эпохи. Он сыграл в шести десятках самых разных фильмов, но главный кинообраз Николая Олялина  -  выразительно-фактурный и мужественно-убедительный советский офицер. Исхудалый, изможденный или победно шествующий по освобожденному городу -  это воин-защитник, выполняющий главную и трудную мужскую работу. Само его лицо и весь облик говорит, что он чужую боль чувствует, как собственную. А ведь сам артист не воевал, даже в армии не служил. Откуда же ощущение, что этот человек знает о войне все?! А он действительно знал - собственной детской памятью.

Николай Олялин родился на Вологодчине  в деревне Опихалино (вот откуда эта красивая русская фамилия) 22 мая 1941 года, ровно за месяц до начала Великой Отечественной, которую от начала до конца прошел его отец, человек с мирной профессией портного. Но, кроме отцовских рассказов, были и собственные незабываемые детские впечатления. Казалось бы, далекая от фронта вологодская деревня, куда оккупанты не добрались, тоже была полна войной: «Все шли через наш дом. Без ног, без рук, изуродованные войной люди, - рассказывал артист. - Я помню, у меня все время лезли глаза на лоб, когда вдруг они, выпив водки, начинали, вспоминая, плакать. Для меня это было непонятно, как это такие взрослые дяди, тети и вдруг плачут. А потом, когда с годами пришел ко мне смысл этих слез, я сам уже начал плакать».

Потому неудивительно, что, окончив  школу, по настоянию отца-фронтовика Николай отправился в Ленинград поступать в военное училище. Удивителен внезапный крутой поворот в выборе профессии: в 1959 году Николай Олялин стал студентом знаменитого Ленинградского института театра, музыки и кинематографии. Хотя Коля и ходил в драматический кружок, доставались ему там роли эпизодические, и те не очень-то получались, а однажды и

вовсе освистали. А еще был у юноши заметный вологодский говорок, да и вообще земляки актерство серьезной и достойной профессией не считали. Однако талант и волевой характер северянина  взяли свое - его актерская судьба сложилась сразу.

По окончании института в 1964 г. Олялина распределили в только что созданный Красноярский ТЮЗ. Любопытно, что вначале он проявил себя в жанре комическом и быстро стал лучшим комиком Красноярского края. Но тут же проявился и непростой своевольный характер, обернувшийся конфликтами   режиссером. Вроде бы именно Николаю принадлежит  охальная эпиграмма на главрежа, и поныне живущая  в актерском фольклоре.  Но и главреж не остался в долгу: эффективно отомстил подчиненному за острый язык, утаивая от актера приходившие от киностудий приглашения. Но в знаменитую эпопею Озерова «Освобождение» Олялин все-таки попал  вопреки всем козням театрального руководства. Для поездки на пробы пришлось сказаться больным и даже придумать байку о направлении в санаторий.

«Освобождение» с триумфом прошло по 115 странам. И с первой же кинороли  потряс и запомнился всем  артист с уникальным лицом, придававшим трагический, почти религиозный смысл любому образу, в котором представал.

И как горько переживали зрители великую жертву артиллериста  Цветаева-Олялина — гибель в затопленном метро — в освобождаемом от гитлеровского мракобесия Берлине! Рассказывали, даже боевой генерал Г.Н. Орел, консультант «Освобождения», не мог смириться и говаривал актеру: «Да как же так, что ты утонул, да я режиссеру скажу, пусть выведет тебя из проклятого метро через какой-нибудь люк». ..

«КОЛЯ, ТЫ БУДЕШЬ ЗНАМЕНИТЫМ!»

Побеждать на экране и противостоять житейским невзгодам Николаю Владимировичупомогала большая любовь. А для рождения этой замечательной долгой любви навсегда потребовался всего какой-то  месяц.

- Это была очень красивая, романтическая история, - вспоминает сын артиста Владимир Олялин. - . Моя мама была тогда вторым секретарем райкома комсомола — кстати, очень хорошим, в Красноярске ее помнят до сих пор. А еще она любила стихи и часто бывала на поэтических вечерах - тогда в 60-е годы молодые люди часто собирались где-нибудь в кафе и взахлеб читали стихи. Папа работал в то время в ТЮЗе, играл роли из разряда «кушать подано», но в искусстве декламации ему равных не было. Думаю, если бы он не стал киноартистом, из него получился бы великий чтец.

Одно из самых ярких моих детских воспоминаний: папа готовится к правительственному концерту — ходит по коридору и читает Маяковского. А я, 10-летний пацан, стою, буквально раскрыв рот, и по коже у меня бегают мурашки: сложный текст и драйв Маяковского благодаря отцовским интонациям ложатся мне на душу. «Надо почитать!» — думаю. Беру книгу, нахожу это стихотворение и — ничего не понимаю! А как он читал «Жди меня» Симонова — слезы на глаза наворачивались. В общем, папа часто устраивал поэтические вечера, и мама как-то пришла на однин из них. После этого в ее дневнике появилась запись: «Как хорошо Николай читает — просто завораживает!».  И когда она по комсомольской линии организовывала праздничный вечер к 7 ноября, пригласила актера Олялина почитать стихи. Это была их вторая встреча. Третья состоялась на Новый год, когда они случайно столкнулись на каком-то мероприятии. О том, что произошло потом, мама тоже записала в своем дневнике: «Он подошел, обнял меня и поцеловал». В новогоднюю ночь они ходили по подъездам — было очень холодно! — и целовались, а 6 января расписались…  Они очень любили друг друга. Конечно, как и все, иногда ссорились, но все больше по каким-то ерундовым, бытовым поводам, неизбежным в каждой семье. Возможно, у них случались и более серьезные ссоры, но мы с сестрой Олей  их не слышали. Для отца семья была самым главным в жизни, поэтому он считал невозможным выяснять отношения при детях.

Видно, он был однолюбом: его замечательная семья сложилась хотя и быстро, но по-северному прочно - раз и на всю жизнь. Это она, Нелли, которую он ласково называл Нэки, еще тогда, в Красноярске, провожая мужа на первые киносъемки, убежденно сказала ему: «Коля, ты только верь, что чудо свершится — ты будешь знаменитым!» . И сколько раз потом, когда что-то не получалось, возникали вдруг перед ним  глаза Нэки  и те незабвенные слова веры в него: «Невероятно, но в следующем дубле я чувствовал, что «поймал» суть своего героя…». Но она же была и самым строгим его критиком.

 НЕ УМЕЕШЬ? - УЧИСЬ. НЕ МОЖЕШЬ? - ОБЯЗАН!

К выходу военно-приключенческого фильма Юнгвальд-Хилькевича «Дерзость» о советском разведчике, где Олялин сыграл главную роль, он действительно уже был  знаменитым, и сам Олег Ефремов звал его в МХАТ, обещая московскую квартиру, но  Николай Владимирович предпочел Киев. Там и свалились новые испытания. Глава семьи, как, к сожалению, многие его коллеги, не выдержал внезапно  свалившейся славы: бесконечные банкеты, вина, коньяки… стали затягивать в омут, даже шла речь об увольнении со студии Довженко. Все катилось по наклонной, спасало, что Нелли всегда оставалась рядом: «Свою последнюю рюмку отец выпил 2 декабря 1973 года, когда родилась моя сестра Оля, - рассказывает сын артиста Владимир. - У нас тогда гуляла вся киностудия Довженко. Но потом мама вышла из роддома и сказала: «Хватит!»…Пришлось всерьез лечиться, зато, в отличие от большинства коллег, хватило ума и воли: с тех пор ни капли не только вина, водки или пива — даже лекарства на спирту не употреблял.

Но на встречи с фронтовиками  9 Мая, которые Николай Владимирович не пропускал даже когда из-за болезней стало трудно ходить, шел, непременно захватив с собой фляжку с водкой и две чашки, однако сам не пил, но ветеранам наливал. .Да и вообще компаний не чурался.  Высокий, стройный, элегантный, собранный и бесконечно веселый, любил рассказывать истории из детства, как мастеровые посылали его за водкой и как отец, когда шил ему  новые штаны, спрашивал. «Колька! Тебе карманы на две или на три бутылки шить?». И гениально подыгрывал общему застолью: наливал в рюмку минералку без газа, говорил тост, готовился, выдыхал, опрокидывал рюмку и смачно закусывал. Готовил феноменальные шашлыки, по собственному рецепту замачивая мясо на ночь в Кока-Коле. А еще  любил руль и блестяще водил машину, так как в молодости поработал водителем грузовика. Он вообще сохранил в себе много из детства и юности - например, виртуозно точил пилы - обычным напильником обычную ножовку, зато дрова под такой пилой просто таяли…А все свое свободное время проводил с книжкой. И детей приучал к чтению. «И ведь как хитро это делал! - рассказывает сын. - Возьмет томик, сядет в кресло и, читая, начинает либо громко смеяться, либо вслух комментировать. Мы из любопытства тоже заглядывали в эту книжку, ну а, прочитав пару страниц, уже не могли от нее оторваться».

А еще очень любил лыжи — не горные, обыкновенные и  постоянно таскал гири - пудовку и двухпудовку. Потому сам, без дублеров выполнял сложные трюки во многих фильмах —  и на МАЗе гонял в фильме «Мировой парень», и на саблях рубился в «Думе о Британке», и на лошадях скакал. Не всегда это было безопасно. Однажды на съемках фильма «Долг» ему в последний день Олялину заменили спортивное седло на кавалерийское. Домой актер приехал весь в крови — стер этим седлом себе кожу до самого копчика. Но никогда не жаловался, мог сниматься с температурой, с воспалением легких… Наверняка потому так убедительны его герои-воины - он сам работал по армейскому принципу: «Не умеешь?  - Учись! Не можешь?  -Обязан!».

Немалой проблемой для семьи были поклонницы, и их можно понять. Стоит только вспомнить кадры из «Освобождения», когда капитан Цветаев-Олялин с сигаретой в губах спокойно и уверенно идет по горящему и взрывающемуся Берлину «Гитлера брать» - сегодня сказали бы: «настоящий секс-символ!»  Но и здесь Нелли проявила замечательную мудрость :«Когда мне было лет пятнадцать и мой голос стал похож на папин, одна поклонница перепутала меня с отцом и прямо по телефону стала ко мне приставать, -.вспоминает Владимир Олялин. - Видимо, во мне взыграл юношеский максимализм, потому что я  очень грубо ей ответил, за что тут же получил нагоняй от мамы. «Пойми, — говорила она мне тогда, — папа нравится женщинам, и тут ничего не поделаешь. Не будешь же ты ругаться с каждой особой, которая ему симпатизирует!»

Да что там поклонницы - сам актер вспоминал случай совершенно невероятный: «…вот мы заходим в Кремль, все достают документы. Я подхожу, тоже достаю. А мне милиционеры почему-то отдают честь и пропускают…».

И в семье авторитет был непререкаемый.  “Папа нас не ругал - просто в этом не было необходимости, - вспоминает сын. - Достаточно было одного его взгляда, чтобы все расставить по своим местам. Если у нас с мамой начинался какой-то серьезный спор, все решал вопрос «А что папа скажет?». При этом отец ни разу в жизни не поднял на меня руку. Если у меня возникали какие-то проблемы, мы с ним спокойно их обсуждали, и сначала он давал высказаться мне, а потом говорил сам. А однажды, вернувшись с очередных съемок, папа услышал, как я повысил голос на маму. Он как раз пил кофе на кухне и очень спокойно, но строго спросил меня: «А чего это ты с утреца на маму орешь? Не сметь орать на нее! Запомни: мать — это святое». Он очень ее любил».

Как и многие родители, он хотел, чтобы дети продолжили его дело. Но когда сын выбрал профессию дедушки-портного, отнесся к его выбору с пониманием: разве  сам когда-то не стал актером вопреки родительскому желанию?.

НИ ШАГУ НАЗАД

Актерской судьбе Николая Владимировича можно позавидовать .Но, конечно же, были и несбывшиеся мечты. Например, он грезил ролью Ивана Грозного, готовился к ней — изучал документальные материалы, читал историческую литературу. Он мог часами говорить об эпохе царствования Ивана Грозного, как будто сам жил в то время. Даже на несколько лет переехал из Киева в Вологду, Дело в том, что Иван Грозный, решая, где быть российской столице, колебался между Москвой и Вологдой? Но, по преданию, во время службы в одном из соборов вологодского кремля оторвался кусок потолка и упал на царя. Грозный посчитал, что это знак свыше, и столицей стала Москва. А он любил Вологду и в начале 90х мечтал сделать из нее русский Голливуд. Даже нашел спонсоров, начал строить киностудию, но потом все как-то заглохло... Как и запуску картины, помешала грянувшая перестройка  Еще одна невоплощенная мечта — Остап Бендер, где развернулся бы во всю давно неиспользуемую силу комика. 

С глобальными переменами в стране пришло много новых трудностей.  В 1990 году Олялин выступил как режиссер двух мелодраматических картин — «Теплая мозаика ретро и чуть-чуть...» и «Неотстрелянная музыка» по собственному сценарию, где исполнил одну из главных ролей. Но ни у прокатчиков, ни у телевизионщиков эти добрые фильмы о любви не нашли спроса. «Кино сейчас не творческое, а материальное. Погоду заказывают малопонимающие в искусстве господа, именующие себя продюсерами, для них главное — получить деньги. А кино им любить или хотя бы знать совсем не обязательно. Идти на поводу у такой “методы” я не могу», - - с горечью констатировал Николай Владимирович И -  просто стал писать очерки о коллегах. В сентябре 2008 года ему была назначена государственная стипендия как выдающемуся деятелю культуры и искусства Украины.

И многие режиссеры не забыли о его выдающемся таланте - до последнего Олялин был востребован как актер. Запомнился в статичной роли Инквизитора из Дневного и Ночного «Дозоров» (2004, 2005 годы), которую сам предпочел после предложения  Т. Бекмамбетова «выбрать любую», а также в сериале «Охота на изюбря» (2005 год). Но с самым большим удовольствием на самом излете 90-х Олялин сыграл Кольку Полуянова в фильме «Окраины» П. Луцика. Роль одного из главных героев в экстремальной «притче об обездоленных сатанинским олигархом крестьянах, в своей непреклонной жажде справедливости доходящих по трупам до самой Москвы и покидающих ее охваченной пламенем» - своеобразный  гражданский ответ Олялина волчьим временам 90-х, когда, по его словам, «пришло уничтожение, то есть наше поколение взяли и выкинули из жизни. Наступил такой мрак, что все, даже ехать некуда, предел».  В отличие от официальной критики, назвавшей картину «ироническим вестерном», «черной комедией», «стебом», Олялин вместе с автором были убеждены в полной серьезности и важности повествования о людях социальной окраины, чья жизнь и судьба и сейчас мало кого интересует. Однако они есть и готовы драться за то, что у них отнимают

Последние лет десять Николай Владимирович сильно болел, перенес несколько тяжелых операций на сердце. Но продолжал оставаться собой. Каждая встреча с друзьями, каждое приветствие -  это был ритуал. Не было наверное случая, чтобы он не рассказал какой-то новый анекдот, и даже самый старый, «бородатый» в его исполнении оживал заново. Даже когда у него почти пропал голос, продолжал шутить над собой и улыбаться. Ни разу не сказал, что чья-то работа коллег в кино ему не понравилась - в таких случаях просто отмалчивался. Зато, уж если ему что-то нравилось, всегда говорил об этом с радостью, от чистого сердца. .В общении ценил  простоту и душевность, ненавидел хамство и вычурность и сам был человеком доступным, своим в доску -: недаром все одноклассники детей называли его просто дядей Колей. А на праздники в их доме собирались самые разные люди - строители, водители, милиционеры…Конечно, дружил и с актерами. Добрые отношения были с Софией Ротару и Иосифом Кобзоном. А как трогательно они общались с «буржуем» Валерием Николаевым!. Валерий приезжал к старшему другу отовсюду, даже из Америки в Москву летал через Киев. Они каждый день созванивались — обсуждали сценарии, спорили. А на поминках Николаев пообещал воплотить в жизнь все задумки Николая Владимировича

Народный артист Украины Николай Олялин ушел от нас 17 ноября 2009 года, всего лишь два с половиной года назад. Ушел тихо и , хотя уже не однажды останавливалось больное сердце, как-то внезапно и нелепо . Как его герой майор Топорков из сериала «Обратной дороги нет» - выдержав колоссальные испытания, проявив стальную волю, невероятную силу духа, выполнив сложнейшее задание, вдруг упал замертво, потому что отказало перетруженное, ответственное, страдающее за чужую боль сердце…

Похоронили воистину народного артиста Николая Владимировича Олялина в Киеве на Байковом кладбище после прощания в Успенском соборе Киево-Печерской лавры. А в памяти кинозрителей он так и остался вот таким: худой, контуженный, почерневший и надежный защитник Родины  - будь то погибший майор Топорков или  освободитель-артиллерист Сергей Цветаев, за спиной которых Отечество, которое они заслоняют от нашествия врага. Образ — вневременной, вобравший в себя и русскую историю с ее воинами-подвижниками, и трагедии новых времен.