13 апреля исполнилось 80 лет со дня рождения Народной артистки СССР, Натальи Юрьевны Дуровой. Она родилась в Москве, в знаменитой семье цирковых артистов. После школы поступила в Литературный институт, однако, потом вернулась в цирк и поставила несколько уникальных для своего времени номеров с морскими животными. С 1978 года и до самой смерти в 2007 году она возглавляла Уголок дедушки Дурова. Незадолго до юбилея мы встретились с ее младшим братом, народным артистом России, руководителем уголка дедушки Дурова Юрием Дуровым.

- Юрий Юрьевич, скажите, какие отношения были между вами и Натальей Юрьевной?
- Они начались не сразу. В то время выступали четыре представителя династии Дуровых, и Росгосцирк тщательно старался развести их по разным уголкам страны, так что, когда я был маленьким, мы не общались. Более тесным наше общение стало после того, как умер мой отец, а Наталья Юрьевна начала работать в театре. Тогда она обосновалась в Москве, и между гастролями по стране, я приезжал в столицу и обязательно заходил к ней. Иногда даже обращался за помощью, потому что был значительно моложе и какие-то вопросы, например, связанные с приобретением животных, ей как человеку более авторитетному решить было проще. Мне отказывали, а ей нет.
- Каким человеком она была в повседневной жизни?
- Довольно спокойным, очень гостеприимным. Она никогда не сидела в кабинете руководителя театра, здесь находись клетки с огромным количеством попугаев, которые страшно орали, и я удивлялся, как она выдерживает этот крик. Комната, в которой она принимала посетителей, выглядела скорее как гостиная. Она находилась не за директорским столом с телефонами, а на диване около маленького столика. Кто бы к ней не зашел, она обязательно спрашивала: «Чай, кофе хотите ?» «Нет, нет Наталья Юрьевна, мы по делу.» « Но все равно без кофе не уйдете.» Гость брал чашку, начинался разговор, и человек через пять минут забывал, по какому поводу он приходил. А еще у нее была собака, которая на всех лаяла и могла за штаны ухватить, и ее многие боялись. Помню, пришла делегация японцев, она угостила их чаем, один из гостей потянулся было за конфетой, а собака с дивана начала на него рычать. Японец нерешительно убирает руку назад, не знает брать ему конфету или не брать. Наталья Юрьевна ему говорит: «Берите, берите конфету, пожалуйста». Он опять тянет руку, а собака снова на него тявкает. Так японец маялся и не знал, что ему делать. У себя дома, в повседневной жизни она была такой же гостеприимной, общительной. Она всегда говорила много, но это не раздражало, более того, ее правильным, литературным русским языком без лишних иностранных слов можно было заслушаться.
- Рассказывают, что Наталья Юрьевна была дамой весьма эксцентричной, в чем это проявлялось?
- Она всегда была одета так импозантно, что многие на нее обращали внимание. Любила большие шляпы. Видно было, что это незаурядная личность. А, эксцентричность? Я не знаю, насколько это по отношению к ней справедливо. Она была большая фантазерка, некоторые факты, я не буду сейчас раскрывать секреты, она придумывала на ходу, а потом начинала верить в то, что так оно и было. И даже рассказывала об этом в интервью журналистам. Но, не забывайте, она же была писателем, окончила литературный институт. А писатель всегда должен быть хотя бы немного фантазером. Так что пустить пыль в глаза она умела.
- Небылицы про себя она, действительно, рассказывала?
- Ну, иногда бывало.
-В интернете я нашел ее интервью, в котором она рассказывает, как спасла слоновник, дозвонившись Путину.
- Такая легенда ходит по театру. В это я могу поверить легко, потому что помню, как она поднимала трубку и напрямую звонила, если не в правительство, то в мэрию или министерство культуры. И ее сразу, беспрекословно соединяли с мэром или министром. Возвращаясь к вашему вопросу, то рассказывают такую историю. Когда под театром просел фундамент, возникла аварийная ситуация, всем рекомендовали покинуть здание, она сказала, что никуда не уйдет, останется здесь. Этот эпизод попал в теленовости и Владимир Путин, посмотрев их, позвонил Наталье Юрьевне. Они поговорили и вскоре со всей Москвы сюда согнали строителей, фундамент выровняли, ямы засыпали, так что театр стоит до сегодняшнего времени. Такая история рассказывается сотрудниками тетра. В какой степени в ней соотносятся вымысел и реальность, я судить не берусь, это произошло задолго до моего прихода сюда.
- Скажите, что в вашем театре сохранилось со времен Натальи Юрьевны, а какие нововведения появились?
- Главное, что сохраняется в нашем театре, причем, не только со времени Натальи Юрьевны, но еще и с самого его основания - это отношение к животным, принцип гуманной дрессуры. Мы никогда не стремились к умопомрачительным по сложности тюкам, находящимся за пределом возможностей животных. Мы показываем детям только то, что животные могут делать легко с удовольствием и радостью. Ну а привнесенное мной новшество заключатся в том, что если последние годы своей работы Наталья Юрьевна выпускала дивертисментные спектакли, точнее представления, напоминавшие цирк с животными на сцене, то мы сейчас ставим сюжетные спектакли с участием животных. Наши питомцы не просто показывают, что они умеют делать, а несут какие-то образы, дети увлечены какой-то сюжетной историей. А дрессировщики также выступают и в качестве драматических артистов. И вот этот синтез дал свой эффект, наш театр стал репертуарным, если раньше одно и то же представление шло по полгода, то сейчас у нас в афише несколько спектаклей.
- Также хотел спросить вас про наследство Натальи Юрьевны и внезапно возникшую наследницу. Хотя, знаю, вы не любите говорить на эту тему.
- Почему же, я спокойно могу этот вопрос прокомментировать. Наследство Натальи Дуровой получил ее сын - Михаил Болдуман, мой племянник, очень талантливый, хороший и добрый человек, смерть которого меня безмерно расстроила. У нас с ним не было тесных отношений, но только в силу того, что я находился в постоянных разъездах. В течение трех лет он распорядился своим наследством так, как считал нужным. Миша был закоренелый холостяк, он считал, что ему лучше оставаться одному, детей не планировал. И когда Миши не стало, его гражданская жена, мадам Соловьева стала претендовать на часть его наследства. Было решение суда, подтвердившее, что Лиза является дочерью Миши, и все, что ей полагается по закону она получила. Личные вещи Натальи Юрьевны, находившиеся в театре, я отдал только после того как получил разрешение департамента культуры. Так же она претендовала и коллекцию из 150 с лишним икон, но я передал ее православной церкви, как сама хотела Наталья Юрьевна. Так что с наследство никаких вопросов нет. Журналисты пытаются из этой истории раздуть скандал, выдумать какие-то небылицы как с теми же голубыми брильянтами.
- Но разве их не было?
- Я не могу сказать, что знаю точно существовали они или нет. Но Наталья Юрьевна была таким человеком, что обладай она таким сокровищем, то на встречу с Путиным, Ельциным, торжественный вечер в каком-нибудь посольстве она бы обязательно эти украшения одела. Иначе, какой смысл в брильянтах? Также я беседовал с историком, изучающим наследие Екатерины, которой якобы эти брильянты принадлежали, и, по словам ученого, в списках драгоценностей Екатерины никаких голубых брильянтов никогда не числилось. Кроме того, вы представляете, сколько эти брильянты могли стоить? У Натальи Юрьевны не было никаких возможностей заработать такие деньги. Поэтому я убежден, что никаких голубых брильянтов не было. Естественно, какие-то драгоценности у нее были, и все они достались Мише. Другое дело, как он ими распорядился. Друзья рассказывали, что он позвал ювелира, сложил все крошения в мешочек и продал за 150 тысяч долларов, а ювелир хвастался, что потом заработал на этом 100 тысяч долларов.