Канны-2014. Турецкий гамбит

Александр Нечаев

28 мая 2014 16:38 Развлечения

Андрей Звягинцев на вручении призов на 67-м Каннском фестивале. / Фото: YVES HERMAN

Итоги Каннского кинофестиваля неожиданно вызвали у обывателя не самую здоровую реакцию — многие из тех, что еще вчера слышали словосочетание «Андрей Звягинцев» примерно два раза в жизни, вдруг активно включились в дискуссию о современном кинопроцессе. Причем включились, используя те прекрасные клише, которыми кишат интернет-форумы на другие, куда более народные темы — в диапазоне от «Евровидения» до чемпионата мира по хоккею. «Засудили!», «Побоялись дать награду в сложной политической обстановке!» При этом факт, что «Левиафан» Звягинцева увез с Лазурного Берега престижный приз за сценарий, уже не так для обсуждающих важен — нам нужна одна победа, мы за ценой не постоим.

Надо отдавать себе отчет в том, что Канны — не спортивное соревнование. Из года в год тут представляют на суд профессионалов срез лучшего мирового арт-кино. Иными словами, на юге Франции фиксируются все новейшие тенденции актуального кинопроцесса. И по поводу вручаемых тут наград никакой драмы возникать не должно. Бывают удачные решения жюри («Криминальное чтиво» в 1994-м), бывают и провальные («Комната сына» в 2001-м). Но пену рано или поздно смоет временем, а по-настоящему хорошее кино останется — вне зависимости от того, имеется ли у кино в анамнезе «Золотая пальмовая ветвь».

Решение жюри во главе с Джейн Кэмпион в 2014-м выдалось скорее неудачным. Не из-за того, что «обнесли» Андрея Звягинцева.

К новоявленному обладателю главной награды Канн Нури Бильге Джейлану из Турции вопросы у многих киноведов возникали давно.

В каннской номенклатуре он числится уже двенадцать лет — со времен фильма «Отчуждение», получившего в Каннах-2002 Гран-при (вторую по значимости награду) и приз за лучшую мужскую роль. С тех пор каждый фильм Джейлана участвовал в конкурсе Канн и ни разу не уезжал с набережной Круазетт без позолоченной цацки. При этом весь кинематограф Джейлана представляет собой имитацию большого фестивального кино, в которой перемешаны все фирменные ингредиенты — от русской классики до эстетики Тарковского и Антониони. Более раздутой фигуры, чем Джейлан, в современном фестивальном кинематографе найти трудно. Неслучайно в Турции его не очень любят, считая сугубо экспортным режиссером — ровно так же относятся, например, к Ким Ки Дуку в Южной Корее. Джейлан планомерно шел к этой «Золотой пальмовой ветви».

Занятно: ровно так же еще несколько лет назад относились у нас к Звягинцеву, который начинал с выспренных притч, играя в очередного наследника Тарковского. Но уже его «Елена» показала, что стиль Звягинцева подвержен эволюции. Которую и подтвердил «Левиафан».

С ним российское кино, похоже, обрело гораздо более значимую победу, чем награда Канн, — мы получили режиссера, который нашел самый удачный и честный способ говорить о нас здесь и сейчас. Не такая уж и распространенная вещь в российском кино, если задуматься.