В Грузии все поют. Нани Брегвадзе тоже

Возможно, в России полагают, что Нани - обычное грузинское имя и потому не задают вопрос о его происхождении. Но это имя литературное, и получила его певица так. Её отец, актёр, снимался в фильме "Золотистая долина", когда его жена была беременна.

По стечению обстоятельств, также были беременны примерно на тех же сроках партнёрши отца по кинокартине - Нато Вачнадзе и Верико Анджапаридзе. И режиссёр фильма, он же муж Вачнадзе, Николай Шенгелая предложил: давайте первую родившуюся в этой компании девочку назовём Нани, а первого мальчика - Георгий, как главных героев в нашем фильме. Так и условились. Первой родила девочку супруга Брегвадзе, затем у Вачнадзе появился мальчик (спустя годы он стал режиссёром и снял известный мюзикл "Мелодии Верийского квартала"). А дочку Анджапаридзе назвали Софико, которую мы знаем как киноактрису Чиаурели. Нани и Софико дружили всю жизнь. К Георгию и Софико вопросов не возникло, а насчёт Нани священник на крестинах поинтересовался: откуда такое имя, его нет в числе грузинских? И при крещении девочку назвали Ниной.

В России грузинскую певицу Нани Брегвадзе знают как исполнительницу русских романсов "Снегопад", "Только раз бывают в жизни встречи", "Калитка", "А напоследок я скажу" и ещё больше десятка. Некоторые из романсов Нани начала петь в детстве, ещё не понимая русского языка и потому страшно коверкая слова. Артистка рассказала нам, что начала "выступать" перед домочадцами лет с шести, исполняя "Тай милий друк на щасте куку мне". Её превзошёл правнук Димитрий, тот в два года изобрёл собственный язык – общался словами, неизвестными никому в доме, при этом говорил быстро, уверенно, помогая себе жестами.

5 ЛУЧШИХ РОМАНСОВ В ИСПОЛНЕНИИ НАНИ БРЕГВАДЗЕ

О своём детстве Нани Георгиевна рассказывает охотно в каждом интервью: "Сколько себя помню, вокруг постоянно звучали песни. В детстве я жила в огромном, заросшем виноградными лозами каменном доме под горой в Мтацминда, одном из самых красивых районов старого Тбилиси. По вечерам все мои родные — папа, мама, бабушки, дедушки, многочисленные тёти и дяди с папиной и маминой стороны — собирались за огромным овальным столом, ужинали, а потом обязательно пели, иногда до самого утра. В этом нет ничего удивительного, вся Грузия поёт — от мала до велика".

И ещё о тбилисской квартирке: "...на уютной улице Грибоедова, в нескольких шагах от консерватории и оперного театра. Квартирка была крошечная, четырнадцать квадратных метров, но старый мамин рояль всё равно там стоял, она очень хорошо играла и никогда с ним не расставалась. Имелась еще большая лоджия, которая служила нам второй комнатой. Какие были вечера! Шутки, смех, интересные разговоры, пение до утра. Дом большой, четыре этажа, у всех окна открыты, но не помню, чтобы хоть кто-нибудь из соседей крикнул нам: "Замолчите!". Да и незачем им было это делать, из всех окон дома по вечерам лилось пение".

С юности Нани пела на сцене. Самым популярным из её коллетивов в СССР был ансамбль "Орэра" в 1960-1970 годах. Слово "орэра" - идиома, сродни русскому песенному "ой, люли,люли". Уникальный коллектив соединил национальное многоголосие с современной эстрадой, что очень полюбилось слушателям а также зрителям - красивая солистка с компанией стильных пластичных парней в модерновых костюмах.

Нани Георгиевна и сейчас стройна, с прекрасной осанкой. Но фитнесом и чем-то подобным никогда не занималась, она считает, что данность у человека форм - от природы. Хотя йогой певица увлекалась, бывший муж пристрастил. Но больше она теперь занимается дыхательной практикой, потому и голос сохранился. По откровению артистки, она никогда не жаловалась на связки и не обращалась к врачам. А дыхательная гимнастика для неё столь естественна, что она порой делает её механически, почуяв хороший воздух.

В политике Нани Брегвадзе, по её признанию, ничего не понимает, только изумляется: "Почему бы нам не жить дружно?!". А самое дорогое для артистки - её родственники, её Тбилиси, где родной дом.

Нани Георгиевна часто повторяет: "У нас большая семья. Это трудно, но здорово — она моя крепость. Лучше в жизни ничего нет. А еще я благодарна Богу, что люди до сих пор хотят слушать мои песни". И объясняет, что на сцене она нисколько не играет, такая и есть, как в песнях, но сюжеты песен не перекликаются с её судьбой, во время их исполнения она думает не о собственных событиях, а переживает волнения лирической героини.