Главный немецкий знаток российской драматургии Петер Штайн поставил в Театре Et Cetera под руководством Александра Калягина драму «Борис Годунов». В эпоху осовременивания и интерпретаций классики пушкинский текст, произнесенный со сцены, звучит свежее и актуальнее всяких экспериментов.

Немецкого театрального режиссера Петера Штайна отличает приверженность одной традиции, которую кто-то назовет старомодностью, а кто-то — благородным консерватизмом. Уже много лет Штайн исповедует принципы Станиславского: в его спектаклях глубокая проработка психологии персонажей, реалистичный стиль игры, декораций, костюмов. Так он ставил в Москве и у себя на родине Чехова и Горького, так в минувшую субботу он напомнил столичным театралам о настоящем Пушкине.

Показ спектакля «Борис Годунов» в постановке немецкого режиссера Петера Штайна в театре «Et Cetera». / Фото: Александр Казаков, «Вечерняя Москва»

Достоинства «Годунова» Штайна становятся лучше видны в сравнении этого спектакля с другой нашумевшей премьерой сезона — «Борисом Годуновым» Константина Богомолова, поставленным в «Ленкоме». Там тоже звучит оригинальный (с небольшими выпусками) пушкинский текст, но намерение режиссера сделать остросовременный спектакль делает из драмы как бы «трамплин», на котором разгоняется эксцентричный сатирический высокохудожественный «капустник». Штайн же самоустраняется, позволяя пушкинскому стиху самому быть двигателем сюжета. В Et Cetera — аутентичность костюмов и декораций изображаемому времени; взять хотя бы сцену в лесу, где Лжедмитрий (Сергей Давыдов) оплакивает своего коня: ночной зимний лес, созданный с помощью видеопроекции, очень натурален, как и «мертвое» животное. В «Ленкоме» — современное минималистичное офисное пространство, обычные деловые костюмы.

У Штайна актеры «по старинке» вживаются в образ и стараются показать конкретного исторического персонажа. У Богомолова образы многомерны, и боярин из 17 века оказывается также и современным коррумпированным генералом. В «Ленкоме» звучит китчевая попса для контраста с высокой поэзией; в Et Cetera — старая добрая актерская декламация, напоминающая, что стих сам по себе может многое сказать. Пожалуй, единственное, чем две большие премьеры соприкасаются — это образы Бориса Годунова, созданные выдающимися артистами Владимиром Симоновым (Штайн) и Александром Збруевым (Богомолов). Но и они, хоть и одинаково ярко, играют разного Годунова: Збруев — саркастичного, жестокого, властолюбивого царя, Симонов — сомневающегося, рефлексирующего временщика.

Показ спектакля «Борис Годунов» в постановке немецкого режиссера Петера Штайна в театре «Et Cetera». Исполнитель главной роли Владимир Симонов после спектакля «Борис Годунов». / Фото: Александр Казаков, «Вечерняя Москва»

Глупо было бы говорить, что какой-то из этих спектаклей лучше, какой-то хуже. Чем дольше живет по-настоящему классический текст, тем больше неожиданных его интерпретаций появляется. И тем ценнее «обнуление», возвращение к изначальному тексту. Постановка Петера Штайна словно очищает драму от наслоений режиссерских амбиций. Не скатываясь в буквализм пересказа, Штайн последовательно и аккуратно озвучивает смыслы пушкинской пьесы. Миф о ее якобы «несценичности» он игнорирует: если в пьесе есть народ, то и в спектакле он должен быть — на сцене иногда одновременно находятся до 30 актеров. Многоплановость действия также передана со старательной реалистичностью: декорации (Фердинанд Вегербауэр) выстроены так, что события развиваются на трех сценах — по бокам от основной пристроены две «коробки».

Но при всей свой традиционности «Борис Годунов» Петера Штайна не чужд и тонкой игры с деталями. Так, у военной формы поляков (художник по костюмам — Анна-Мария Хайнрайх) подозрительно современный крой, и вообще она странно напоминает мундиры и камзолы будущей петровской эпохи. Художник-постановщик Вегербауэр после премьеры подтверждает, что это сделано нарочно, что незначительной стилизацией костюмов можно передать конфликт между старой, уходящей Русью и приближающейся европейской Россией.

Так что традиционная постановка не значит музейная, и Штайну с командой Театра Et Cetera удалось показать, что классика в чистом виде на сцене по-прежнему увлекательна и актуальна. В начале заметки прозвучало слово «благородный». В том, чтобы ставить сегодня не собственные фантазии, амбиции или комплексы, а авторский текст, действительно есть некое благородство. И зритель обязательно оценит это и отблагодарит и рублем, и аплодисментами.

ФОТОГАЛЕРЕЯ С ПОКАЗА СПЕКТАКЛЯ "БОРИСА ГОДУНОВА" В ТЕАТРЕ "ET CETERA"

ПРЯМАЯ РЕЧЬ

Владимир Симонов, народный артист России, исполнитель роли Бориса Годунова:

Показ спектакля «Борис Годунов» в постановке немецкого режиссера Петера Штайна в театре «Et Cetera». Владимир Симонов в роли Бориса Годунова (в центре). / Фото: Александр Казаков, «Вечерняя Москва»

— Эту роль можно назвать одной из самых сложных для меня. Если смотреть со стороны, то кажется, что работы там не очень много; но внутреннее напряжение было серьезное. Спектакль устроен довольно просто, но внутренних затрат требует немалых — в этом весь Петер Штайн.

В традиционности и в хорошем смысле буквальности этой постановки — ее рискованность, если сравнивать ее с другими сегодняшними спектаклями. Нужно набраться смелости, чтобы просто стоять на сцене и читать Пушкина, разговаривать об очень важных вещах. Это сейчас самое сложное.

Режиссеры