В Каннах пятница, 25 мая, прошла под знаком Роберта Паттинсона. Визг и вопли сопровождают каждое его появление на публике – даже на чопорном фотоколле. Криков такой величины децибеллов давно не слышали стены Дворца фестиваля. А орали ведь не фанаты – фотографы, приветствующие кумира!

Паттинсон сегодня представлял в Канне новый конкурсный фильм Дэвида Кроненберга «Космополис». Это, напомню, мастер большого жесткого жанра. На сей раз картина сделана более мягко, хотя сцены насилия там присутствуют – а как же иначе? Паттинсон играет миллионера-крововсоса, для которого, похоже, нет ничего святого. И живет герой в аквариуме-лимузине, оснащенным всем необходимым – вплоть до компактного унитаза. Но живет всего один день - и в сумасшедшем ритме. Его идея фикс – попасть к парикмахеру, который знал его отца и поговорить о папе.. Но попутно он не отказывается от быстрого секса с самыми разными женщинами (в том числе и - с Жюльетт Бинош!), выясняет отношения со нежной невестой, слушает умных психологинь, наконец, разоряется и получает тортом по репе от задорного антиглобалиста (его играет Матье Амальрик - браво!). Шикарный лимузин демонстранты разукрасят погаными надписями, охранника герой вдруг застрелит и логично решит, что дальше так жить не может. А как можно – в картине не знает никто.

Причем Паттинсон играет тут с неожиданной до того тонкостью. В целом же, это во многом театральная постановка с длинными монологами, диалогами и камерными декорациями. Этот фантастический мир, населенный странными персонажами особого одушевления у журналистов не вызвал – после сеанса раздались вялые вежливые аплодисменты нескольких фанатов Кроненберга и Паттинсона.

Часом позже, на пресс-конференции, в которой приняли участие, кроме режиссера, сам Роберт Паттинсон, актер Пол Джаматти, автор книги и автор сценария Дон ДеЛилло, Кроненберг чуть приоткрыл дверь в свою творческую мастерскую, за чем с интересом наблюдал и Паттинсон, с берлинского появления отрастивший волосы и ставший явно солиднее… Журналисты конечно, терзали экс-вампира вопросами в первую очередь.

- Правда ли, что Кроненберг ленивый?

- Нет, не ленивый. Он просто почему-то постоянно ходит к себе в трейлер после каждого кадра. И я все думал, зачем он это делает? Устает и хочет телек посмотреть? А может, выпить пива? Я шучу. Он конечно просто смотрел отснятый материал. Я думаю, Дэвид просто устает от того, что все вокруг него все время что-то говорят, и в какой-то момент он хочет просто послушать себя Обычно режиссеры без конца задают нам вопросы и быстро устают. Дэвид нас слушает. Он все замечает. Работая с ним, нужно быть очень внимательным!

- Как вы готовились к роли? Научились ли чему-нибудь у Джаматти, Бинош и Амальрика?

- Я провел две недели в номере отеля, размышляя о персонаже, и не знал, что делать дальше. Тогда я пошел к Дэвиду, чтобы поговорить о фильме. Он мне сказал: «Начнем, а там видно будет!» К этой роли было невозможно подготовиться, как к любой другой. Мне понравился сценарий, потому что он был очень лиричен. Казалось, что мы пели песню. В фильме показан бессмысленный мир, нуждающийся в очищении.

- Вы тоже смотрите на мир сквозь стекло автомобиля?

- Я сознательно ничего не приношу в свою работу. Мой герой не сдается, он действует. Он асоциален, а я не очень. Да что это такое? Почему я вообще должен отвечать на такие вопросы? Они меня как-то из колеи выбивают!

Журналисты переключились на режиссера.

- Что скажете о персонаже Паттинсона? Насколько он реален?

- Легко сказать, что персонаж Роберта – вампир, пьющий кровь Уолл-Стрит, - говорит Кроненберг. - Но актер не может сыграть абстрактный концепт. Это настоящий персонаж со своим прошлым. Cosmopolis ассоциируется с призраком капитализма. Мы практически дословно цитируем манифест Карла Маркса. У меня вообще было ощущение, что мы снимаем документальный фильм, и все очень конкретно. В Европе когда-то бродил призрак коммунизма, сейчас, возможно, где-то ходит призрак капитализма

- Почему ваша картина так театральна?

- Последние двадцать две минуты фильма - большая сцена, которую разыгрывают вдвоем Роберт и Пол Джаматти. Она похожа на театральную постановку. Это как бы короткометражный фильм в фильме. Камера то приближается, то удаляется от актера. По моему мнению, в кино должно говорить человеческое лицо. Я возвращался в свой фургон и пересматривал отснятые кадры, освещение… Я следил за мельчайшими деталями. Этот фильм было непросто снимать.

- Вы вспоминаете свои старые фильмы?

Нет. Иногда в интервью я вынужден анализировать свои прошлые работы, но в жизни я так не делаю. Я думаю о конкретном фильме, работаю с ним. Не надо путать наши профессии. Анализируйте вы. Кстати, у меня такое ощущение, что Роберт не видел ни одного из моих прошлых фильмов…