Люди не боги. Они уходят…

Что мы обсуждаем в сегодняшнем номере «Вечерки»? Коррупцию в министерстве обороны, ужесточение правил дорожного движения, иностранные банковские счета депутатов Госдумы. Со всем этим, даст Бог, разберутся и благополучно забудут. А резкие, жесткие, ни на что не похожие фильмы Алексея Германа будут смотреть еще многие-многие годы. И когда человек такого уровня покидает нас и становится историей, лучше понимаешь всю суетность дня.

Есть люди, значение которых для нашей культуры, истории, собственного самосознания, наконец, мы понимаем далеко не сразу. Но именно они и являются двигателями прогресса, тем постоянно жужжащим буравчиком, который заставляет искать, читать, спорить, негодовать. Жить, в самом важном и серьезном понимании этого слова.

Вряд ли Алексей Герман сам осознавал ту роль, которую сыграл для нашего кино, да и культуры в целом. Он продолжал начатое отцом – замечательным и еще не полностью открытым нами писателем, чьи повести экранизировал скрупулезно и очень вдумчиво.

Да, нынешних молодых режиссеров нельзя назвать его учениками. Он шел, как и любой другой гений, своей дорогой. Но перед ним расступались, по определению отдавая должное таланту и особому взгляду.

На показ «Проверок на дорогах» выстраивались длинные очереди. И хотя далеко не все понимали то, что увидели, фильм переворачивал сознание, превращая черно-белый сюжет в красочный мир, где черное и белое – лишь малые оттенки существования. То же самое происходило и с повестью об уголовном розыске «Мой друг – Иван Лапшин».

[OBJ Фрагмент из к/ф "Мой друг Иван Лапшин", реж. Алексей Герман-старший. Автор видео: foxynose]

Историю переписывали и будут переписывать не раз. И многое мы воспринимаем глазами художников. Будь то художники слова или кино. Герман учил нас помнить о своем прошлом и думать о будущем. Каждым поступком. Как делал это он сам.

В своей неудовлетворенности достигнутым Герман не признавал компромиссов. Не идеально - значит, надо работать дальше, доводить, совершенствовать. И съемки затягивались до бесконечности, сначала нервируя, а потом выводя из себя директоров и продюсеров. Актеры, сперва вдохновленные приглашением мастера, лет эдак через пять начинали пожимать плечами, шептались о медлительности и тяжелом характере…

Но Герман не мог иначе. Слишком высоким профессионалом он был, чтобы сдавать хоть чуть-чуть недоделанную картину. Возможность нести людям выстраданную правду была его высшей целью. Фильмы получались как выстрелы – их язык сверхлаконичен, в картинах ни грамма лишней плоти. Режиссер никогда не боялся рассказывать неприглядную правду: что военно-окопную, что о сталинщине, что просто о человеческой сущности. Своей бескомпромиссной жесткой искренностью фильмы Германа близки к итальянскому неореализму.

Кино Алексея Германа может нравиться или не нравиться - но никто не оспаривал его высочайший культурный уровень. Именно Герман стал олицетворением высших достижений «Ленфильма» - хотя, скажем, Александр Сокуров снимает по-современному быстро и обласкан множеством престижных премий.

Порой Герману ставили в упрек, что он рассказывает о страданиях, с которыми сам, рожденный в благополучной писательской семье, не сталкивался никогда. Напрасный упрек. Его камерой водила врожденная нетерпимость к насилию, нетерпимость настоящего художника и потомственного питерского интеллигента. Таким совестливым интеллигентом он застрял во времени – сегодня этот типаж уже почти не встретишь. Герман был последним из могикан.

Новое время дало Герману шанс снять «Трудно быть богом» по братьям Стругацким – в СССР это было невозможно. Под имя мастера нашлись и деньги. Казалось бы, снимай быстро и интенсивно, как работают сейчас все режиссеры. А Герман опять застрял… Дошло до того, что картина стала главным долгостроем отечественного кинематографа, о ней слагались легенды и рассказывались анекдоты. Деньги то кончались, то появлялись снова, а Герман работал как привык – тщательно, точно и страшно медленно… Теперь фильм предстоит заканчивать его сыну.

[OBJ Фрагменты картины Алексея Германа-старшего "Трудно быть богом". Автор видео: drLanhan]

Трудно быть режиссером. Алексей Герман годами снимал фильмы и годами ждал дороги к зрителям

У Алексея Германа всего шесть законченных фильмов. «Хрусталев, машину!» снимался семь лет. «История арканарской резни» – тринадцать. «Проверка на дорогах» четырнадцать лет пролежала на полке. Но он не изменял своей творческой манере.

Режиссер не отказывался от своего нарочито сложного языка и умел ждать.

В его фильмах и война, и мир выглядели не так, как того хотели критики. В «Проверке…» героем – во всех смыслах – стал бывший военнопленный. Да не просто пленный (эту тему советское искусство хоть и с неохотой, но принимало), а служивший немцам, а потом перешедший в партизанский отряд. У Лазарева был один шанс искупить свою вину: угнать со станции, контролируемой фашистами, эшелон с продовольствием. В «Моем друге Иване Лапшине» одну из главных ролей – журналиста Ханина, бывшего романтика – сыграл Андрей Миронов. Редкий фильм, где он выступает не в роли водевильного певуна и вертопраха. А в «Двадцати днях без войны» тоже в непривычном для  него драматическом амплуа выступил комик Юрий Никулин (далее...).

Алексей Герман: «Кино должно не разоблачать, а очищать»

21 февраля не стало выдающегося режиссера Алексея Германа-старшего. В распоряжении редакции оказались два интервью наших журналистов. Они раскрывают всю многогранность личности великого режиссера.

Мы выбрали лучшие моменты, которые и предлагаем в виде монолога (далее...).

Распад кино в который я угодил

- Я часто вспоминаю свое детство и юность. Сколько было разговоров о кино в нашем доме, и не потому, что папа - кинодраматург, а потому что мир тогда был заполнен кино. Вот, выходит «Война и мир» Сергея Бондарчука. Кто будет играть князя Андрея – это вопрос волновал всех? Кто будет играть старого князя, кто станет Пьером Безуховым, и как Бондарчук может одновременно снимать картину и играть в ней?.. Эти темы носились в воздухе, было частью содержания нашей жизни...

Почему же теперь это ушло? Мне кажется, это ушло по неумению правительства нашей страны, когда все это подменилось дурным телевидением и, увы, дурным кино (хотя, конечно, исключения были и есть). Но ведь достойное кино не может вовсе уйти, выветриться из России, из Ленинграда, как не могут уйти из нашей жизни книжки, музеи, памятники,

У нас был очень достойный кинематограф , интересный,  сильный, но он рассыпался, как карточный домик. И первую очередь бойню кинематографу, на мой взгляд,  устроили сами кинематографисты. С началом перестройки в кино хлынуло огромное количество денег - от каких-то спонсоров,  от каких-то "отмывщиков", от ЦК КПСС - не знаю еще откуда. Это был первый удар в челюсть нашему кинематографу. Фильмы снимала всякая шелупонь, стоило вытащить из кармана деньги - и иди, запускайся.

Киностудия "Ленфильм" всегда выпускала определенное количество картин, они имели своего зрителя, но все было смыто мутным потоком.

Вместо 16 картин "Ленфильм" стал выпускать 60 фильмов в год! Их никто не смотрел, никто  не оценивал, художественные советы были ликвидированы. Монтажеры монтировали по три-четыре  фильма одновременно. Вы представляете  себе, что  это такое? Монтаж - это сложнейшая работа, когда надо держать в голове всю картину, ощущать ее ритм, дыхание. А эти девчонки, ничего не умеющие, ходили царицами  по студии, получали по три-четыре  зарплаты. Операторы  снимали одновременно несколько фильмов. Когда одному, кстати, неплохому оператору сказали, что  у него в картине брак, он спросил: "В какой?" Это был распад, и в этот распад я и угодил.

Леонид Ярмольник: Алексей Герман изменил мое представление об актерской профессии

Народный артист России Леонид Ярмольник рассказал питерскому корреспонденту "Вечерки", почему режиссер не успел завершить работу над картиной "Трудно быть богом" по роману братьев Стругацких. (читайте далее...).