Строгая красота традиции видна без слов

Сегодня в Москве есть несколько хореографов, работающих с драматическими артистами. У каждого из них свой почерк и свои цели: Анжелика Холина в Вахтанговском театре языком танца рассказывает о любви и страсти, Олег Глушков на разных сценических площадках исследует пластические возможности актеров, а Сергея Землянского отличает интерес к корневым культурам. В прошлом сезоне – «Материнское поле» Чингиза Айтматова, в этом году – лермонтовский «Демон».

Юбилей Михаила Лермонтова, к которому приурочена премьера Ермоловского театра, в данном случае лишь повод. А в основе – стремление если не постичь, то прикоснуться к культуре и в какой-то степени философии Востока. Год назад – через текст о Киргизии, теперь – через поэму о Грузии. Именно традиция становится главным героем постановки Сергея Землянского. Сюжет о Тамаре и Демоне, о борьбе Демона и Ангела остаются яркой и красивой канвой, в которую режиссер-хореограф вплетает свое видение Грузии – его духовной культуры.

И культура эта изысканна и красива. Образно-контрастные декорации и костюмы Максима Обрезкова, монументально-пронзительная музыка Павла Акимкина отсылают к Грузии героико-романтической – той самой, с детства знакомой нам по лермонтовской поэзии. Той самой, тоску по которой испытывают те, кто вырос на фильмах Параджанова.

Объем этой стройной и величественной красоте придают актеры, впервые, кажется, отказавшиеся от своего главного средства воздействия на зрителя – от голоса. Складывается ощущение, что многие из них с удивлением открывают для себя возможности своего тела, словно заново учатся «говорить»: обычный, часто «расслабленный», актерский жест становится емким и аскетичным; мимика массовки «сглаживается» - вся эмоция уходит в орнаментальную пластику. Но тут же, рядом, существует, к примеру, Владимир Кузенков, играющий Старца. И его уже нельзя сравнить с ожившим барельефом – в нем, в его сравнительной неподвижности концентрируется тот самых дух традиции, на котором держится вся постановка. В его неспешных движениях, в его обращенном вовнутрь себя взгляде таится нечто, что не отпускает, к чему обязательно возвращаешься, как возвращаются к воздвигнутой его героем часовенке.

А в центре всего этого сотканного из множества деталек мира – Демон. Его властелин, погрузивший свою вотчину во мрак. Подобно пауку, висит он в своей «паутине», зацепившейся за огромный терновый венец, и оплетает, оплетает, попавших в его сети людишек, вытягивая из них живительные соки. Дмитрий Чеботарев – актер для Ермоловского театра новый, но, безусловно, интересный. Пластическая выразительность актера такова, что его Демон в буквальном смысле живет всем телом – вплоть до каждого пальца. Его тело, по сути, сливается с его духом, а потому понятие «обнаженный нерв» перестает быть красивой метафорой. Вот только ни в Тамаре (Зоя Бербер), ни в Ангеле (Всеволод Болдин) он пока не находит достойного противника: основная битва происходит внутри него самого - мятежный дух вступает в борьбу с мятежной плотью, обрекая на вымирание все окружающее…

ПРЯМАЯ РЕЧЬ

Сергей Землянский, режиссер-хореограф:

- Поэма Лермонтова «Демон» буквально отрывает тебя от земли, пронося над всей земной суетой, заставляя обратить внимание на неподвластные времени истины, провоцируя на творчество, вновь и вновь возвращая к главным вопросам. Ничто не может раскрыть и передать все грани и закоулки сложной человеческой души так точно и сильно, как язык тела. В моей версии "без слов" этой восточной легенды я хочу рассказать о борьбе человека со своей гордыней и манящими его соблазнами, о том, какого труда стоит обрести себя и как легко себя потерять.