Есть поэтический памятник московским ребятам, погибшим на войне – это песня «Москвичи». Вернее, все называют ее по самой знаменитой цитате – «Сережка с Малой Бронной». Или по другой цитате – «И помнит мир спасенный». А ведь в стихотворении Евгения Винокурова, которое легло в основу текста, этих строк не было. Оно вообще не было похоже на то, что стало потом песней.

Винокуров сам ушел на фронт семнадцатилетним школьником, из девятого класса. «Когда я его писал, мне больше всего представлялся образ моего школьного товарища, 17-летнего Саши Волкова, жившего в одном из переулков Арбата», - говорил об этом стихотворении поэт.

Марк Бернес принес журнальную публикацию композитору Андрею Эшпаю. «Стихи меня потрясли, - вспоминал Эшпай. - Они были просто снайперски из моей биографии. Я ушел на фронт с Бронной, правда, не с Малой, а с Большой… На войну еще раньше ушел и мой старший брат, Валя. Он погиб в самом ее начале — в июле — августе сорок первого (…) А мама все ждала и ждала его возвращения, не верила в его гибель до последних дней… Ложилась спать всегда очень поздно. И вот этот свет лампы воспаленной в стихах Винокурова – казалось бы, очень точные слова. В них я увидел свою маму, ожидающую и перечитывающую мои и братовы письма с фронта».
Но текст надо было переработать. Много в нем было того, что для песни не годилось: «Там синие просторы/ спокойной Сан-реки,/ Там строгие костелы/ остры и высоки (…) Где цоколь из фанеры/ Привал на пять минут./ По-польски пионеры/ О подвигах поют». Эшпай и Бернес разыскали Винокурова и стали упрашивать написать другой финал. У Винокурова было: «Пылает свод бездонный,/ И ночь шумит листвой/ Над тихой Малой Бронной,/ Над тихой Моховой».

Константин Ваншенкин писал в мемуарах:

«И сколько ни объяснял Марк, что эта концовка годится для стихов, но не для песни, что в завершении песни обязательно должна быть какая-то изюминка, что-то более определенное, поворот, удар, Женя не соглашался больше ничего менять, стоял на своем, убежденный не только в собственной правде, но и в благополучном исходе. Он говорил мне, весьма самоуверенно:

— Будет петь так, никуда не денется!..

Нет, он не знал Бернеса. В общем, дело застопорилось».

И тогда поэт Вадим Сикорский сочинил за него:

Но помнит мир спасенный,
Мир вечный, мир живой
Сережку с Малой Бронной
И Витьку с Моховой.

В своих книгах Винокуров продолжил печатать старый финал. А народ оценил коллективный памятник московским фронтовикам и строчки про «мир спасенный» вошли в нашу речь…