20 июля исполнилось 90 лет со дня рождения Татьяны Лиозновой — режиссера «Семнадцати мгновений весны», «Трех тополей» на Плющихе» и «Карнавала». Перед днем рождения Татьяны Михайловны, ушедшей в 2011 году, «Вечерняя Москва» поговорила с научным руководителем Библиотеки киоискусства им. Эйзенштейна Вячеславом Шмыровом, дружившим с Лиозновой в ее последние годы.

Шмыров и Лиознова познакомились в 1995 году. Вячеслав Юрьевич тогда работал в Киноцентре на Красной Пресне и предложил Лиозновой организовать вечер, посвященной «Семнадцати мгновениям весны».

- Потом наше общение продолжилось, когда я работал главным редактором киностудии имени Горького и считал своим долгом не забывать о тех режиссерах, которые принесли студи ее славу — Ростоцкого, Кулиджанова и, конечно, Лиознову, - вспоминает Шмыров. - С Татьяной Михайловной у меня в итоге сложились совершенно особые дружеские отношения. Что было для меня очень лестно — в свой круг она пускала очень немногих и жила в то время довольно уединенно.

- Известно, что в 80-е она собиралась снимать фильм про испытание первой советской атомной бомбы. Почему не сложилось?

- В общении со мной она никогда к этой затее не возвращалась - вряд ли для нее это был какой-то принципиальный замысел. То, что она хотела, всегда ставила - Лиознова умела добиваться своего. Конечно, какие-то нереализованные замыслы у нее были - я знаю, например, что она собиралась снимать военное кино о Черноморском флоте, об экипаже корабля, который вырвался из окружения и дошел до Владивостока. Но ей сказали, что это слишком дорого. Однако мне кажется, что если бы она была уверена в этом замысле, она бы его осуществила.

- Но с 1986-го и вплоть до своего ухода она не сняла ни одной картины - неужели не было идей?

- Последний период ее жизни стал исключением. Лиознова восприняла перестройку и последовавшие за ней события как время новых возможностей. И мечтала снять музыкальное кино. Она даже вела переговоры с Галиной Вишневской на предмет экранизации ее автобиографической книги. Однако когда эти две сильные женщины встретились, то поняли, что сотрудничество не получится. С большим уважением она относилась к Вячеславу Полунину и, как бы удивительно это не прозвучало, к кабаре-дуэту "Академия" - у нее были мысли сделать с ними кино. Но дальше разговоров дело не пошло.

- Существует ведь миф о том, что Лиознова, которой в советское время никто отказать не мог, просто не смогла вписаться в новые реалии производства кино - гордость не позволяла ей уговаривать и просить деньги. Это соответствует действительности?

- Тут нужно понимать, что и советский период ее биографии был не столь однозначный. Во-первых, не забывайте, что прошло 10 лет между моментом окончания ВГИКа и ее первой картиной. Это были очень тяжелые годы для всего кинематографа, послевоенный период "малокартинья". Все лиозновское поколение долго не могло стартовать, потому что денег на кино выделялась немного, и все они доставались корифеям. Во-вторых, это было время борьбы с космополитизмом. Она работала ассистенткой на студии имени Горького, и была изгнана оттуда за то, что была еврейкой. За нее, кстати, тогда пришли заступаться комсомольцы. Для нее до конца жизни тот факт, что на ее стороне оказались комсомольцы был куда важнее, чем то, что ее наказали за национальность. И только в середине 60-х годов она стала той Лиозновой, которую можно назвать "железной леди" советского кинематографа — путь был пройден долгий. Что касается 90-х, то это не миф. Она в то время пыталась сделать звонки каким-то своим очень хорошим знакомым, которые в то время были у власти. Но их недостаточное внимание ее покоробило и обидело. И она больше таких попыток не делала. А потом просто смирилась с тем, что наступило другое время. Понимаете, у нее не было потребности снимать только из-за того, что она режиссер. Татьяна Михайловна хотела, чтобы ее услышала аудитория. А если она потеряла контакт с этой аудиторией, то считала, что не имеет право выйти на съемочную площадку.

- Ее не смущало, что где-то к концу 90-х - началу 2000-х ее фамилию стали ассоциировать исключительно с "Семнадцати мгновениями весны"? Понятно, что "Три тополя" и "Карнавал" никто не забывал. Но ведь во фразе "говоришь Лиознова - подразумеваешь "Семнадцать мгновений" есть доля истины.

- Это же говорит не о том, что другие картины недостойны, а о том, что ее сериал о Штирлице стал мифом, феноменом грандиозного масштаба - даже тем, кому не известны все артисты по именам, знают кто такой Штирлиц. В истории XX века было только два фильма, которые породили серию анекдотов - это "Чапаев" братьев Васильевых и "Семнадцать мгновений весны" Лиозновой. Это те фильмы, которые определили код эпохи. Я вижу в этом глубокую закономерность. Она, конечно, не переживала из-за того, что "Семнадцать мгновений" в массовом сознании затмили другие ее картины.