Практический идеализм Евгения Евтушенко

Выглядело все впечатляюще и слегка пестро. 84-летний Евтушенко - в песочного цвета пиджаке, клетчатых штанах и отливающим благородным золотом галстуке - неспешно сел в старинное кресло с резными подлокотниками и тут же потянулся к чаю. Было видно, что ему приятно все: и полный народа зал, и обрамление - развешанные по стенам картины Лентулова, Фалька и Кончаловского. Все это вполне соответствовало настрою мэтра.

"Я хочу быть поэтом страны и мира. Это очень амбициозно, но, кажется, у меня получается", - произнес он.

И после начал рассуждать о прошлом (Братская ГЭС, Бабий Яр и т.д.) и о прошлых (Борис Пастернак, Булат Окуджава, Фазиль Искандер). И еще - о пошлом настоящем, в котором разве что и радости - увидеть на фюзеляже стоящего в аэропорту Гаваны самолета надпись "Владимир Высоцкий"; и - уже когда почти никого из них не осталось в живых - еще раз осознать масштаб и величие шестидесятников.

"И мы, наследники Победы, шестидесятники Руси", - признавался он громыхающими рифмами. "И мы явились в этом мире, чтоб гибель мира не проспать", - продолжал он тему уже в другом стихотворении, что вполне укладывалось в вышеобозначенную концепцию "быть поэтом страны и мира". По тем же, собственно, причинам и другие монологи Евгения Александровича были посвящены явлениям мирового порядка. Это были мудрые слова.

Об идеализме: "Нам нужны идеалисты, но они должны быть практическими - как, например, Андрей Дмитриевич Сахаров, оставивший нам завещание, которым, к сожалению, мы не пользуемся".

О памяти: "Когда я впервые увидел, как шел Бессмертный полк, то обревелся. Люди несли портреты тех, кто погиб... Но я решил, что список этих погибших за нашу Победу нужно значительно расширить. Не важно, воевали эти люди или нет, главное, что без них не было бы сегодня нашей страны".

О национальной идее: "Сегодня пытаются создать самые разные бригады по поиску такой идеи. А зачем ее искать?! Она существует в русской классической живописи, музыке, литературе, поэзии. Для чего нам что-то другое, если достаточно просто перечитать Пушкина! Мы ведь все молимся ему, а не читаем, тогда как он лучше всех сформулировал цель человечества:

Когда народы, распри позабыв,
В великую семью соединятся..."

О времени: "Неправда, что есть такие времена, когда нельзя быть честным человеком. Не правда! Не уговаривайте себя".

И, конечно, о политике: "Мое мнение, конечно, любительское, но я считаю, что главам совершенно всех стран и правительств надо собираться хотя бы раз в три года. И чтобы каждый из них доложил человечеству о своих ошибках, а не тыкал в других. Ведь любой человек раскрывается именно тогда, когда начинает говорить откровенно, исповедоваться, как, например, герои фильма "12"далекого мне как публицист, но близкого, как режиссер, Никиты Михалкова".

И в этом было все - но, в первую очередь, те самые амбиции, конечно же, от которых и серьезность, и масштаб, и всеохватность. И еще - оттуда же - вот такая мелкая деталька: сознательное коверкание Евгением Александровичем слова "любовь" в ответ на просьбу одного из зрителей почитать, наконец, что-то романтическое. "Вы хотите про лубоввв? Так и скажите!" Так коверкают слова стесняющиеся подростки. Но тут, безусловно, дело было не в стеснительности. Просто любовь - слишком мелкая штука для мировой величины...

А что же стихи?

В них, увы, как раз и не хватало именно этого - былой легкости и романтики, наивности и хулиганства, ненужных связей, дружб ненужных, шёпотом, потом - полушёпотом, потом - уже молча: "Любимая, спи..." и прочего - банально-человеческого.

Где оно все? Стало музейным экспонатом. Застывшей лавой. Монументом...

Забавное совпадение: за день до этого, в субботу, в Театральном центре имени Вс. Мейерхольда прошла премьера поэтического спектакля "#ЧеСтихи" (режиссеры Александра Николаева и Сергей Сотников), подготовленного ребятами из Мастерской Виктора Рыжакова, прошлогодними выпускниками школы-студии МХАТ. Здесь читали стихи молодых поэтов. И эта не очень крепко сшитая местами постановка оказалась такой по-весеннему своей, такой легкой и близкой, что хотелось бесконечно сидеть в зале и улыбаться, и мечтать, и чувствовать что жизнь прекрасна, что нет никакой лубоввви, но есть лишь любовь, и она, пожалуй, самая лучшая идея, цель и смысл в масштабах и страны, и мира, и все, черт возьми, Галактики.