Поклонники будут называть стену Цоя воплощением искусства, а противники - объектом, портящим город

МНЕ ВАЖНО, ЧТОБЫ НАРОДНЫЙ ПАМЯТНИК МОЕМУ СЫНУ ОСТАЛСЯ

Роберт Цой, отец музыканта Виктора Цоя

Улица Арбат, 37. Михаил и Оксана Жестковы с сыном Азаматом у Стены Цоя, места паломничества почитателей творчества легендарного музыканта Виктора Цоя / Фото: Артем Житенев

Я впервые слышу о том, что стену на Арбате хотят реконструировать или ликвидировать, что она кому-то помешала. Но если в Москве есть какая-то организация активных почитателей Виктора, то в обиду этот объект не дадут. Думаю, что поклонники сами найдут какое-то верное решение, среди них однозначно есть умные головы. Хочется верить, что к их голосам прислушаются чиновники и власти города.

Наличие в Москве такой стены памяти, настоящего народного мемориала, имеет для меня значение, мне это важно.

Когда Вити не стало, казалось, пройдет лет пять и о нем забудут. Но минуло четверть века, а слава его живет. И вокруг Витиной могилы на Богословском кладбище СанктПетербурга в памятные дни по-прежнему собираются толпы фанатов, большинство из которых никогда не видели Цоя живым.

Вот и в Москве стена образовалась сразу после гибели Вити и столько лет уже стоит.

А ведь это стихийное образование, и тогда чиновники не были против ее появления, никто не говорил ничего против.

Я и сам не раз туда приходил. Правда, давно уже не был — я не частый гость в Москве. Но в каждый свой приезд обязательно зайду, посмотрю, постою немного. Эту стену по телевизору периодически показывают, публикуют ее фото в газетах, вот таким образом я на нее и смотрю гораздо чаще, чем вживую, знаю, в каком она состоянии, что с ней сейчас происходит.

Хотя, мне кажется, что последние 10–15 лет она остается одинаковой и практически не меняется.

Когда я смотрю на эту стену, сразу понимаю, как же Витю любили люди, люди не России, а именно бывшего Советского Союза. Хотя меня очень радует и то, что туда приходит и современная молодежь. Все, кто туда приезжает, оставляют надписи, пожелания, пишут строчки песен. Поэтому я считаю, что стена на Арбате — это наглядный показатель того, как его любили. И еще это памятник нашему времени, наверное, нам самим.

Естественно, мне бы хотелось, чтобы этот народный мемориал остался.

Сейчас главный вопрос, и он должен был когда-то назреть, как это все сохранить. Я не знаю, чем это дело кончится в итоге, я туда встревать не буду точно. Думаю, общими усилиями властей и людей, которые любили и любят Виктора, приемлемое решение будет найдено.

ЕСТЬ РИСК СДЕЛАТЬ СТОЛИЦУ СПЛОШНЫМ МЕМОРИАЛОМ

Юрий Лоза, музыкант

Фото: Из архива

Мне очень сложно понять и принять феномен, когда какое-то непонятное место становится негласным мемориалом и трактуется как объект культурного наследия.

У нас в России очень много подобных стихийных памятников, к которым, как на святилище, приходят свои последователи. Это бывает так: группа молодых людей внезапно находит произвольное место и начинает творить там то, что считает нужным: рисовать, петь, устраивать сходки. Это неправильно, мы ведь не дикари. Я считаю, что дань памяти нужно отдавать там, где это принято — на кладбище, в месте, где человек похоронен, где он нашел свой покой.

У нас в России жили и живут тысячи выдающихся людей: музыканты, поэты, актеры.

Представьте, что начнется, если подобные стены в городе начнут появляться в честь Блока, Пушкина, Маяковского, Шаляпина.

Я рассуждаю без фанатизма, как спокойный, здравомыслящий человек.

В конце концов, отстаивать стену Цоя просто нелогично.

Вот, например, убили политика Немцова на мосту в центре города. Объясните мне, почему именно этот мост должен становиться его личным мемориалом? Теоретически политика могли убить в любом месте столицы, в каком-нибудь подвале или в ресторане. И что теперь, усыпать это место цветами и кричать о его святости? На мой взгляд, куда правильнее прийти к могиле человека и оставить цветы там, нежели устраивать сходки на мосту.

Так было во все времена и во всех странах.

В России есть еще один выдающийся, если не сказать легендарный, автор песен и исполнитель — это Владимир Высоцкий.

Он жил в Москве и бывал во многих местах города. Но ведь мы не поклоняемся каждому дому, где он останавливался. Мы не сошли с ума после его смерти и не бросились устраивать мемориал из стен Театра на Таганке, не стали их разрисовывать. Мы идем на Ваганьковское кладбище и преклоняем голову перед могилой и памятью этого замечательного человека.

Даже будучи музыкантом, я не буду с пеной у рта отстаивать ценность стены Цоя. Нам всем следует лишний раз обдумать этот вопрос спокойно, повторюсь, без фана тизма.

Не стоит забывать о том, что такие места, как разрисованная стена на Арбате, если их не контролировать, могут превратить всю Москву в один сплошной мемориал.

РЕШЕНИЕ ПОМОГУТ ПРИНЯТЬ ЖИТЕЛИ

Евгений Герасимов, председатель комиссии Мосгордумы по культуре и массовым коммуникациям

Фото: Из архива

В своей работе я всегда исхожу из мнения жителей. В данной ситуации можно и нужно начать с опроса. Необходимо выяснить мнение жителей, поклонников, почитателей творчества Виктора Цоя.

Важно понять, какой они видят стену на Арбате и чего хотят. И мнения будут различаться. Есть разные предложения, и каждое требует обсуждения. Виктор Цой — это огромная величина, стоящая на стыке наших эпох. И в каждой он занимает весомое место. Важно найти приемлемое решение.

Придание статуса охраняемого памятника стене Цоя можно рассматривать как одну из форм. Она поможет защитить стену от вандализма, неприличного поведения. На это, кстати, нередко жалуются местные жители. Хотя в этом случае для меня непонятна миссия правоохранительных органов, которые не могут навести порядок на этой территории.

Вопрос о придании стене статуса памятника дискуссионный. И если понадобится, можно будет выйти с таким предложением. Но сейчас я не считаю, что стоит поднимать эту тему. Нужно дождаться конкретного решения, определив, что будет на стене.

Люди говорят, что записей, обращений того времени на стене почти не осталось. Теперь там много нового. Коегде отвалилась штукатурка, проводят обновление, и на этих местах — современные подписи. Насколько это исторично, тоже вопрос. Мне поступило предложение один раз в год полностью закрашивать стену. И так как значение Виктора Цоя не уменьшается, один раз в год почитатели таланта, представители современного поколения, в знак уважения смогут оставлять свои надписи. Это тоже может быть интересно.

Понимаете, жизнь меняется, а Цой как символ представителя периода перемен остается. Это один из вариантов, который также требует обсуждения. Пусть этим занимается общественность. Мне нравится идея, чтобы люди каждый год могли приезжать к стене Цоя и участвовать в ее оформлении. Но это нужно делать цивильно. И тогда, я думаю, к стене будут приезжать не только россияне, но и представители зарубежных стран. Такая стена будет привлекать внимание, она продолжит работать на имя Виктора Цоя — знаковой фигуры времени перемен в нашей стране.

КУЛЬТУРНАЯ ГОРОДСКАЯ ПРАКТИКА ИЛИ ИСКУССТВО

Виталий Куренной, профессор и руководитель школы культурологии Высшей школы экономики

Фото: Из архива

Памятник — это понятие, определяемое в первую очередь законодательно. Определить, что является памятником, а что нет, можно только после работы целого ряда специалистов.

Безусловно, памятник, или, выражаясь проще, место памяти, отличается от всех остальных проявлений уличного искусства. Его нельзя сравнить, например, с граффити, оно имеет особый, высокий статус, который ему присвоили знающие люди.

Определенной грани того, что можно считать искусством, не существует. Очень часто искусство поражает своей нетипичностью, необычностью.

Именно поэтому эксперты должны обратить внимание на историческую ценность, выявить степень культурного наследия. Тогда можно сделать вывод, как в будущем интерпретировать то или иное место или объект: как вести себя городским властям и как реагировать жителям столицы. Есть целый ряд других вещей, помимо исторической ценности и значимости личности, которые также следует учитывать. Например, огромную роль в подобных вопросах играет общественная значимость.

Что касается стены Цоя, мы видим колоссальный интерес людей, съезжающихся со всей страны, к одному месту на Арбате. Идут к нему и иностранцы. Для многих поклонников Виктора Цоя стена и вовсе является сакральным знаком.

Остается только измерить круг людей, для которых эти рисунки имеют высокую ценность, и решить, какой статус присвоить этому городскому объекту и как в целом его идентифицировать.

Пока я могу назвать его не иначе, как «культурная городская практика».

В столице, как и в провинции, можно отыскать немало подобных примеров: например, пресловутые замки на мостах, которые очень любят вешать молодожены во время свадебных торжеств. Каждая пара добавляет свой элемент в уже существующую концепцию. Потом замки часто спиливают, чтобы не нанести урон мостам. Точно так же, как и стена Цоя, объект не остается в неизменном виде.

В данном случае разница лишь в том, что стена на Арбате имеет особый смысл, своего героя. Замки же воспринимаются лишь как метафоричный символ закрепления отношений.

Все это некие «городские ритуалы», без которых не обходится ни один мегаполис мира. Повторюсь, это определенная «культурная городская практика».

Безусловно, сказать, что стена означает какое-то искусство, мы можем только во вторую очередь, после соответствующих заключений специалистов. До этих пор споры будут продолжаться. Поклонники будут называть стену «воплощением искусства», противники — «стихийным объектом, портящим историческую картину города».

Стоит также учитывать, что во многих городах мира специально отводят пространства для проявлений уличной живописи. Например, неподалеку от Рурского университета в Бохуме, в Германии, можно увидеть целую развязку, отведенную под рисунки. Молодежь приходит туда, рисует что-то знаковое для себя. Остальные смотрят, восхищаются или высказывают негативное отношение.

Таким культурным «городским практикам» не стоит препятствовать, если они «живут»: если туда приходят люди, оставляют свой след, передают некие послания.

Ничего плохого, бескультурного, в этом нет.

ПРЯМАЯ РЕЧЬ

Антон Палеев, председатель комиссии Мосгордумы по делам общественных объединений и религиозных организаций:

— Возможно, нам удастся обратиться в Департамент культуры Москвы и сделать из стены Виктора Цоя памятник, учитывая авторитет председателя комиссии Московской городской думы по культуре и массовым коммуникациям (Евгения Герасимова. — «ВМ») и наших коллег. Но это произойдет в том случае, если мы приведем ее в порядок, облагородим, почистим.

В буду щем это даст отличную возможность сберечь стену Цоя, тогда ее можно будет охранять и там не будут больше собираться хулига ны, нарушители правопорядка. В этом случае никто не сможет заниматься плохими вещами рядом с памятником культуры, его портить, перекрашивать, осквернять. Стену будут охранять полицейские патрули, за нарушение будет административная ответственность. Фактически стена Цоя — уже памятник. Можно сказать, для фанатов, да и для простых жителей это сакральное место.

Евгений Бабенко, глава муниципального округа  «Арбат»:

— Стена возникла в 90-е годы.

Первая надпись: «Сегодня погиб Виктор Цой». Следующая: «Виктор Цой жив!» Надписей становилось все больше. Мы боролись с этим делом, пытались что-то решить.

Более того, мы помогли сделать там мозаичный портрет Виктора. Но я просто не представляю, как это превратить в памятник. Стена принадлежит Московскому окружному военному суду. Это задняя стена гаража. Кто возьмет этот памятник на баланс?! А к суду ходят контролирующие органы и говорят: «У вас стена грязная». Мы не то, что боремся с этой стеной. Мы хотели бы перенести памятник в другое место. Пишут же не только о Викторе Цое, появляются самостийные вообще надписи. Мы предлагали перенести стену в «Лужники», где был его последний концерт, или в Санкт-Пе тербург. Стена Цоя значится во многих туристических маршрутах. Люди ходят, вспоминают певца.

Но я не представляю, как назвать эту стену памятником.

МНЕНИЯ

Сара Танатбаева жительница района Арбат

Хотелось бы, чтобы стену Виктора Цоя изменили в лучшую сторону. Сейчас это место выглядит неаккуратно и довольно обшарпано. Больше того, зачастую рядом со стеной собираются люди не слишком приятного вида.

Я даже не понимаю, имеют ли они отношение к почитателям творчества Виктора Цоя. Скорее всего — нет. Что касается самой стены, то хотелось немного ее переменить. Если бы там было чуть больше красок, она выглядела бы намного привлекательней. Цой — это настоящая легенда, исполнитель, к памяти которого нужно относиться с уважением.

Но закрашивать стену не стоит. Не нужно лишать народный мемориал его собственной, самобытной истории.

Маргарита Злобина жительница района Арбат

Проект реконструкции не должен касаться надписей, которые уже есть на стене Цоя. В первую очередь из-за того, что это просто бесполезно — напишут снова и еще больше, чем раньше. Сейчас складывается впечатление, что стена именно в таком виде, в котором она существует — на века, что бы с ней не пробовали сделать. Она не смущает нас, и мы не хотим, чтобы она исчезала с Арбата. Но люди, которые собираются около стены, вызывают опасения и неприязнь. Думаю, Виктор Цой сам не хотел бы, чтобы рядом с его мемориалом собирались подобные люди. И все-таки если говорить об обеспокоенности, то это скорее шум. Но, как видится нам, жителям, это напрямую не связано со стеной.

Влад Ковальский гость столицы

Стена Виктора Цоя — это память о легенде, о певце, который смог изменить сознание сотен тысяч людей. Ну, может быть, конечно, не сотен тысяч. Это очень пафосно получается. Но многих. И не только он один, поколение рокеров конца восьмидесятых, начала девяностых велико, слава богу. Но стену Цоя, ее нужно оставить в первозданном виде. В Великобритании же никому в голову не приходит трогать настенную живопись художника Бэнкси. Здесь нужно поступить так же. Я довольно часто бываю в Москве и иногда прихожу сюда, чтобы просто вспомнить человека, на песнях которого я вырос.

Юлия Курчатова поклонница группы «Кино»

Для многих поклонников Виктора Цоя стена — это символ. Сюда можно приехать, сделать фотографии, выразить свои эмоции, свое отношение к его творчеству. Мы, например, приезжаем к стене, как правило, не реже одного раза в месяц. Наверное, это как паломничество. Здесь особенная атмосфера для общения с людьми, которые тебе близки. Другое дело, что за ней нужно следить, контролировать, что здесь происходит, чтобы не появлялись люди в состоянии сильного опьянения, не было лишнего шума. Это, конечно, дело как почитателей, если хотите — фанатов творчества Виктора, так и власти.

Олег Аносов поклонник группы  «Кино»

Это неотъемлемая часть истории нашей страны. Каждая эпоха в любой стране имеет свои памятники. Мы их иногда сносим. Увы. Кардинально менять стену — то же самое, что сносить известные памятники. Даже если примут решение закрасить надписи, это ничего не даст.

Здесь так же будут собираться люди, а граффити появится снова. Что же касается людей, которые собираются здесь, то кардинальные перемены в облике стены могут сыграть с инициаторами реконструкции злую шутку — нынешние завсегдатаи покинут это место, а за ними могут прийти гораздо более маргинальные персонажи.

ИСТОРИЯ

Стена Цоя «появилась» в 1990 году, сразу после гибели Виктора Цоя. Надо напомнить, что в ту пору еще не было мобильных телефонов, и для поклонников группы «Кино» стена постепенно стала чемто вроде «почты» — на ней оставляли послания для друзей, с которыми не удалось встретиться, назначались новые свидания. Постепенно возникли и свои ритуалы: например, поклонники творчества Виктора начали оставлять в пепельнице у стены надломленные прикуренные сигареты. В 2006 году стену закрасили неизвестные, но вскоре она была восстановлена фанатами.

А первая акция в защиту стены была организована молодежными движениями «Местные» и «Молодая Гвардия» в 2009 году.

«Стены Цоя» существуют и в других городах — в Сыктывкаре, Минске, Днепропетровске. Сохранилась стена и в Киеве, там же на озере Тельбин есть «дерево Цоя».

В 2015 году в Новгородской области открыт памятник Виктору Цою.

Скульптурная композиция изготовлена из бронзы московским художником Алексеем Благовестновым в 2002 году. Музыкант изображен сидящим на мотоцикле, одна фара которого разбита.