Ковровые письмена

Крепкое рукопожатие, вежливое приглашение и сразу: чай, кофе, вода? Невеликая комната с единственным окном. Станины огромного деревянного ткацкого ковра с неожиданными металлическими пружинами. Так мне показалось. Десятков пять мотков. И четыре ковра. Не удержалась, потрогала поверхности каждого. Седовласый мастер смотрит на меня с любопытством.

- Тадевос Самвелович, я встречала в Средней Азии мужчин-ткачей. Но редко.

- Все меняется в мире. В древности именно мужчины ткали. Но ткачи – это немного другое. Любого человека можно научить ткать. А вот реставрировать – нет. Если человек решил стать реставратором ковров, то он должен набраться терпения. Очень много терпения. Очень… И иметь общее понятие в технологии реставрации. И тут сразу все и выявиться – дано человеку этим ремеслом заниматься. Или надо искать себя в чем-то ином. И тут не стоит расстраиваться, такое уж это дело… Да.

- Это наследственное мастерство, передающееся на кончиках пальцев, или Бог дает?

- Даже и не знаю. Вот я почти полвека занимаюсь реставрацией ковров, а ответа так и не нашел для себя… Хотя, наверное, от Бога. И, если Он дает, то обязательно способности твои выявятся, выйдут на поверхность. А, если нет – учись, сколько хочешь, все равно не сможешь работать с коврами. И больше ничего.

- Главный инструмент для реставрации – станок. Вы его сами сделали?

- Идея, как раньше говорили, рационализаторское предложение, моя. Конечно, и чертежи. Но изготавливал не я. Хотя проверял сам, да, да, не отходя от кассы. Станок немного отличается от тех, что были в прошлые века. Вот этими мощными железками. Без них тоже можно все нити натянуть вручную, но с ними основу натягивать гораздо проще. Благодаря им натяжение идеальное. Мне всегда важно, чтобы все было в работе просто и быстро.

- Самое главное – основа.

- Конечно. Как ее натянешь, так и будешь ткать.

- А что главное в вашей работе?

- Подготовительный процесс. Станок хороший есть? Тогда определяем размер ковра и подготавливаешь именно под него основу, подбираешь нити по колеру. Красишь, если требуется. Сколько может занимать подготовительная работа? Полгода, может год.

Я отхлебнула ароматного кофе. Покатала клубки по столу. Выделила три – ярко-красного цвета.

- Я читала, что для красного цвета используют специальных кошенильных жуков.

Мастер оживился.

- Да, да, кошениль. Сейчас дефицит страшный, достать тяжело. Как и индиго - практически нет натурального. Исчезло вообще, были такие корни растения индиго, в Индии росли. Цвет такой ночного неба, знаете?

А жуки, чтобы добыть краску, на них делали специальные ловушки, потом под солнцем сжигали, оставались только крылышки. Вот из них и делали красную краску.

- Всегда?

- Сколько человечество себя помнит, всегда красную краску так делали. Вы читали о Пазырикском ковре, которому больше двух тысяч лет? Так вот и на нем есть нити, окрашенные кошенилью.

- И они никогда не выцветают?

Выразительный жест руками сказал яснее слов: никогда.

- И я в своей работе пользуюсь только натуральными красителями. Орехи грецкие дают двадцать оттенков: от насыщенного черного цвета до зеленоватого. Ну, а поскольку кошениль достать трудно, я пользуюсь мареной. Из нее можно получить красный, розовый, пурпурный, оранжевый, коричневый цвета. Знаете, Ирина, практически из всех растений можно получать краски. Но в основном они растут на Кавказе и в Средней Азии. Из России – березу, пижму, ромашки беру.

- Тадевос Самвелович, вы реставрируете ковры только шерстяные?

- И шелковые тоже. Отличия? Шелк гораздо тяжелее шерсти красится. Шерстяные нитки они краску просто хватают, а шелковые долго впитывают: месяца два-три. Поэтому можно посчитать, сколько потребуется времени для одного шелкового ковра.

- Вы все сами готовите?

- Конечно. Сам готовлю, один.

- А вот этот ковер, судя по вашей фамилии, вы сделали сами, чем интересен?

Мастер легко встал, подошел к ковру.

- Девяносто процентов ниток для этого ковра я собирал из старых ковров. Помню, передо мной лежала грязная куча ни на что уже непригодных безворсовых кусков. Я долго распускал, получал нитки. Кто понимает – это богатство. Потому что так покрасить уже нельзя – как бы ты этого не хотел. Им же лет по двести, ниткам этим. Подготовка шла долго. Я мыл, сушил. И соткал. Именно этот ковер.

- Он единственный?

- Нет. Набралось на целую выставку, я даже и не думал, что так много будет. Ведь я всю свою жизнь ткал. Все свободное время. 30 больших и 100 мелких ковров соткал. Да, так, наверное. Осталось, конечно, меньше. Дарил много. Очень много друзьям, знакомым. Так получалось в жизни.

- Сколько существует видов плетений в коврах?

- Ворсовое, безворсовое. В ворсовом два вида техники - полуторный и двухузловый, то есть сямэ и гяргин. А все остальное – зели, келим, пшумах – техники безворсовых ковров. Но я люблю все, потому что каждый хорош по-своему.

- Кто вас научил?

- Начинал у бабки одной в Ереване. Потом поступил в техникум уже в Москве и окончил текстильный институт имени Косыгина. Как то вник в это дело, втянулся постепенно . В 1974 году поступил в музей Востока. С тех пор тут и работаю.

- Что можно прочитать по ковру?

- То же, что и по живописному полотну. Каждый человек видит свое. Вот, например, я вижу всадников. Их одежда, лошади, куда они скачут?

- По цветовой гамме можно определить в каком настроении мастер работал?

- Когда ты разбираешься в коврах, то сразу понимаешь, какой мастер ткал этот ковер, и какое у него было настроение. И не важно – много красного цвета или фиолетового. Важна технология, разные цветовые гаммы, оттенки – ковровые или не ковровые. Как рассчитано. И как это все в итоге сделано. Вот, например, персидские ковры считаются классическими. Так считается многими академиками, которые ими занимались. Там до полсантиметра все рассчитано. А вот кавказские ковры - это что-то совсем другое, которое внутри каждого мастера сидит. Может быть душа, не знаю…Пусть примитивное, но как это все сделано! Понимаете, тут разные совершенно подходы. Поэтому ковры – они все хорошие. Но сравнивать их никогда нельзя. Кто-то любит классику, кто примитив. А туркменские ковры – совершенно иные. Вот, посмотрите, красная краска разных оттенков - вот эти, так называемые чашки. Ведь хороши! Но не классика.

- По ощущениям. Олимпийский мишка мне не нравится, а вот этот – ладонь оторвать не могу.

- Ну, это шелковый ковер. А тот – шерстяной. И рядом тоже. Видите, у каждого человека свое отношение к коврам. Вы идете от сердца, от тактильных ощущений. Но вы правильно показали – вот этот нижний – очень хороший ковер. В нем тоже нитки XVIII века собраны.

- А откуда эти нитки?

- Из паласов, это часть ковра без рисунка. Они и 200-250 лет могут сохраняться. В них главное нитки и цвет, который они сохранили. Потому что нитки из шерсти специальной породы овец. Сараджинских. Их специально разводили в Туркмении. У них шерсть – как шелк. После Великой Отечественной войны их разведением уже не занимались, к сожалению. Просто требовалось увеличивать поголовье этой породы, чтобы удовлетворить потребность людей. А требовалось совсем другое – народ накормить. Потом спохватились, но для массового производства все породы хороши, лишь бы шерсти давали много. Тут уже за качеством некогда следить.

- Я прочла, что когда ковер делали, то его бросали на песок, по нему долго ходили верблюды, потом его долго мыли, сушили. Зачем?

- Когда ткешь новый ковер, то лишней шерсти в нем - процентов на двадцать пять – тридцать процентов. И надо чтоб она вышла из ковра. Если ты, конечно, не хочешь, чтобы это произошло лет через двести. И вот под ноги бросали, чтобы во дворе по нему дети бегали, животные. А дальше все как вы сказали. Но такой шерсти теперь нет. Поэтому так никто не поступает.

- Где самое лучшее музейное хранилище ковров?

- Наверное, в Будапеште. Может, в Вашингтоне. Но точно не скажу – сам там не был, только слышал. Потому что в хранилище трудно попасть. Слишком много секретов можно оттуда «вынести» знающему человеку. Ну, и в хранилище ковров нашего музея Востока тоже попасть не просто.

- О чем мечтаете?

- Хорошо бы на самом верхнем этаже работать. И чтоб крыша стеклянная была: ведь лучше естественного освещения ничего не может быть. Третье желание? Увидеть редкую икону и сделать с нее ковер.

Справка "ВМ"

Тадевос Манукян – заслуженный работник культуры РФ, художник-реставратор по коврам высшей категории, член Международного Совета Музеев, эксперт Росохранкультуры по декоративно-прикладному искусству. Он отреставрировал более 100 ковров из собрания музея Востока.

Ткацкий станок, нитки, пинцет, игла и ножницы – главные инструменты художника-реставратора.

Всплеск ковроткачества в Советском Союзе приходится на 20-30 годы прошлого века. В Туркмении, Средней Азии, на Кавказе (кроме Грузии) были построены мастерские. Все было высшего качества – шерсть, красители, высокопрофессиональные ткачи по коврам. Самые лучшие ковры, сделанные их руками, были проданы заграницу на валюту.