Итальянцы - в Кремле

«Жизель» принято считать вершиной романтического балета, но не только: это еще и балет-загадка, разрешить которую до конца не удалось пока никому.

Музыка Адана  отличается одухотворенностью и поэтичностью, характеризует  персонажей и, что особенно важно,  под вдохновенным руководством дирижера Сергея Кондрашева определяет сквозное музыкальное действие в спектакле.

Балетмейстер Андрей Петров бережно отнесся к первоначальной  ставшей классикой хореографической основе (Ж. Коралли, Ж. Перро и М. Петипа) и деликатно ввел в свою редакцию балета новые сцены, которые сделали спектакль композиционно более выстроенным. С поправкой на время он поставил развернутый крестьянский танец, создающий иллюзию всеобщей радости и намечающегося счастья.

Во втором акте Петров расширил привычную орнаментальную задачу кордебалета, создав с помощью виллис обобщенный образ мистической силы мести несостоявшихся невест мужчинам за их предательство, неверность и обман. С этой непростой задачей кордебалет справился превосходно, продемонстрировав слаженность и профессионализм.

Задуманную хореографом атмосферу спектакля подчеркивали оригинальные декорации художника Станислава Бенедиктова и изящно стилизованные костюмы Ольги Полянской.

В результате  тема разлада мечты и действительности Жизели обрела  в спектакле глубокий общечеловеческий смысл: перед силой любви отступает даже смерть.

«Жизель» принято считать вершиной романтического балета / Фото: Пресс-служба «Кремлёвского балета»

Юношеская стремительность танца Альберта–Андрияшенко хорошо сочетается с по-детски озорным танцем Николетты Манни. Жизель Манни  влюбляется в юношу, не ведая того, что в нем «соединены двое»: Альберт и переодетый охотником Граф, которые идут каждый своим путем. Партия Жизели – это гимн любви, любви безоглядной и всепоглощающей.

Если танец Жизели - это полет от беззаботной юности к взрослой жизни, то танец Альберта – чувственный, импульсивный, но с «задним планом». Здесь проявилось актерское дарование танцовщиков: тонкая нюансировка роли, богатство эмоциональных оттенков и полутонов.

Особенно это видно в сценах сумасшествия Жизели и «перепалки» Альберта, потрясенного случившимся, с Гансом (Михаил Евгенов).

Балет строится на свойственном романтизму драматическом контрасте – контрасте жанрового первого акта и фантастического второго, где властвуют танцы виллис.

В их основе мистическая симфония группового вальса виллис с единственным кавалером: сначала «вакханалия» с лесничим Гансом, а потом «кружение» с Альбертом.  Второй акт – акт виллис, он завершает драму разрушенной мечты Жизели.

Но и в этом фантастическом акте бесцветных теней Манни находит эмоциональные краски для раскрытия поэтической природы своей героини, которая теперь предстает в образе любящей и страдающей женщины. Сначала, по приказу повелительницы виллис (Ирина Аблицова), она начинает стремительно танцевать; ее быстрые, порывистые движения будто разрывают невидимые путы смерти, а потом их сменяют то мечтательные, то тревожные арабески, быстрые, легкие взлеты и кружения…

Появление Альберта Жизель встречает сначала отстраненно, но оживают воспоминания… И вот она уже белым облачком летит навстречу любимому, чтобы тут же «раствориться и исчезнуть» в ночи.

Танец Жизели-виллисы с Альбертом упоителен и самозабвенен.  Он мог бы длиться бесконечно.  Но безжалостные виллисы жаждут мести, они стремятся «затанцевать» Альберта, ускоряя его движение. Диагональ белоснежных виллис напоминает разящий клинок, что придает сцене мистически-образную остроту.

Однако Жизель бросается  на защиту возлюбленного, помогая ему продержаться до восхода солнца, когда виллисы – призраки ночи – исчезают.  В танце Жизели–Манни такая сила выстраданной любви, а в танце Альберта–Андрияшенко такое искреннее раскаяние, что  виллисы отступают.  Любовь Жизели спасает Альберта от смерти…

Так заканчивается самая романтическая балетная история об истинной любви, которая сильнее предательства, горя и самой смерти.

ДЛЯ СПРАВКИ: Судьба «Жизели» типична для большинства балетов Адана, а он написал их около двадцати. При жизни композитора их восторженно встречала публика, они подолгу не сходили с европейских сцен, а потом вдруг исчезали на десятилетия.  О всеми забытой «Жизели» старушка Европа вспомнила лишь после того, как Сергей Дягилев показал этот балет с Тамарой Карсавиной в главной роли во время «Русских сезонов» в Париже.

«Успех выдался «Жизели» с Карсавиной решительный, – писал художник Александр Бенуа, в чьих декорациях и костюмах шел тот памятный спектакль, – и именно с этого триумфа это очаровательное произведение французской романтики, совершенно было позабытое на родине, делается чем-то почти модным, и его включают в репертуар всевозможных предприятий, и самые знаменитые балерины считают за честь в нем выступать».

Подписывайтесь на канал "Вечерней Москвы" в Telegram!