Я стою один в зарослях камыша с сетевом, привязанным к ремню джинсов. Передо мной пруд с оранжевой водой, сзади — мангалы для мужчин с куполами на спинах. На моей голове волосы стоят дыбом, потому что сетево вытрясло из меня всю душу и мне не до причесок. Вот подошла собака, обнюхала меня, зевнула и ушла. Что происходит? А конец посевной происходит. Народные приметы говорят: «кончить на Еремея»; в Бутове так дерзить нельзя.

«Завершить посев яровых хлебов — кроме гречихи» — вполне. Также в повестке дня обозначено: распрячь коней, повесить сетево, пройти в амбар, проверить, нет ли еще каких семян, прислушаться. Если в амбаре валяется сетево под вторым номером, внутри него есть семена (пусть даже и тагетиса), а снаружи кукует кукушка — год будет плохим.

Допустим, сетево пустое, вы бежите в амбар, а кукушки не видно и не слышно — год лучший.

Даже если кукушка откроет рот, а кони к тому времени уже на свободе, — тоже неплохо. Но что-то мне подсказывает, что год будет ни то ни се.

Самые большие проблемы у меня возникли с интерпретацией фразы «повесить сетево». Куда повесить? Прийти с посевной, крикнуть жене: «Борща!» — и пустое сетево повесить на крюк в чулане? Или повесить на джинсы сетево, наполнить его зерном (кроме гречихи), крикнуть жене: «Поросям дай» — и уйти в камыш? Я склоняюсь к первому варианту, потому что большинство москвичей все-таки ходят с сетевом с первого дня посевной — то есть с 14 мая.

Последнее — почему я в камыше? А нипочему. Я тоже буду загадочен. Я всегда выполняю абсолютно все народные приметы. Поэтому у меня есть лукошко для пшеницы, моток серой овечьей шерсти, долото, но нет ни денег, ни перспектив. Меня любят дворовые псы, а недавно укусила за попу молодая рыжая кобыла.

Я уверен: наш народ чего-то недоговаривает. Вот, например, сейчас я выйду из камыша, а сетево с рыком обмотает ремень вокруг моей шеи и потащит обратно в ржавое болото. Но я, как всегда, начеку. Судя по тому, что с сетевом возвращался домой я один, Бутово предпочитает сеять гречиху.