Александр Кибовский: Быть Ждуном больше не модно

– Александр Владимирович, в этом году Урбанфорум прошел не в конференц-залах какого-нибудь бизнес-центра и даже не в инновационном «Сколкове», а в парке «Зарядье», в концертном зале «Зарядье». О чем это говорит?

– Концертный зал «Зарядье» – один из знаковых объектов, который будет открыт 8 сентября. И, конечно, это объект года. В Москве появляется площадка, которая по своим техническим решениям, в частности по звуку, на многие годы станет лидирующей не только в нашей стране, но и во всем мире. Во многом поэтому здесь и прошел форум. Мы разговаривали о проблемах развития мегаполиса в парке и в здании, которые уже сегодня становятся визитными карточками столицы. В перспективе, и мы активно над этим работаем, концертный зал «Зарядье» наполнит самая насыщенная творческая жизнь. У нас уже открылась продажа билетов на репертуар с сентября по декабрь. И нам приятно, что программа, которую мы подготовили с участием корифеев в области музыкального искусства, получила одобрение со стороны слушателей, зрителей: только за первый час работы портала было куплено 1100 билетов на общую сумму больше трех миллионов рублей. Так что Урбанфорум, я считаю, здесь прошел совершенно логично. Мы не просто провели масштабное мероприятие, а заодно показали всем гостям, которые приехали в столицу, то, чем гордимся.

– На форуме обсуждали значение и потенциал культурных площадок в современном городе.

– И мне приятно, что об этом так много говорили. Ведь еще три года назад казалось, что дома культуры, библиотеки «вымирают», уходят в прошлое. Сегодня же мы, наоборот, говорим о некоем ренессансе.

– В чем причина таких перемен?

– Все просто. Культура – важная и неотъемлемая часть развития любого мегаполиса. Сегодня самые успешные города, и об этом также много говорили на форуме, конкурируют не за объемы производства, а за людей, их умы и таланты. Поэтому город прежде всего должен быть комфортным для своих жителей. И по сравнению с европейскими городами мы в этом отношении очень поздно стартовали. Понятно, что у нас были объективные исторические причины, но если европейские столицы создавали комфортную среду десятилетиями, то мы эту дистанцию проскочили фактически за пять-шесть лет. Вспомните, когда мы только начинали, в 2012–2013 годах, Москва была достаточно агрессивным по отношению к человеку городом: никаких вам пешеходных зон, везде машины. И парадигма жизни строилась достаточно утилитарно: дом – работа – работа – дом. Всего за несколько лет нам удалось кардинально поменять картину. Сегодня город предлагает своим жителям огромное количество возможностей: дом – парк, работа – кафе или прогулка по пешеходным зонам с друзьями. Поменялась поведенческая модель. Москвичи увидели, почувствовали и поверили, что это их город, он создан для людей, и в этой ситуации у них появляется желание не просто в нем жить, что уже само по себе немаловажно, а активно участвовать в жизни самого города. И если мы говорим о создании комфортной среды, то значит, у человека должно быть место для общения, место для отдыха, для занятий спортом, для совместного проведения досуга с семьей, должны быть концертные залы, выставочные пространства, музеи, праздники, в которых хочется участвовать. Жизнь в современном городе должна быть не просто удобной, а интересной. И в этом никто другой не может нам помочь, только наши учреждения культуры, наши деятели искусства.

– Мы видим, как преображаются культурные центры, модернизируются библиотеки. Процесс форматирования культурных площадок запущен. Какие в этом направлении перспективы?

– Сейчас перед городом стоит задача – навести порядок в своем государственном сегменте. Мы должны понимать: а для чего мы его содержим? Ведь на культуру выделяется достаточно серьезный бюджет: за последние три года он вырос более чем на 20 процентов. Но при этом и внебюджет учреждений культуры вырос на треть. О чем это говорит? Ориентируясь на культурный запрос жителей, они уже сами зарабатывают. И вот здесь мы должны четко распределить функции. Необходимо понимать, для чего и во имя чего работает государственный сегмент. Понятно, что одна из наших основных задач – взять на себя представительские функции, сформировать визитные карточки города. Например, Музей космонавтики в рамках мундиаля посетили 16 тысяч болельщиков – люди, которые приехали на футбольные матчи. И, конечно, важно, что, помимо спортивных впечатлений, они увезли с собой знания о том, как развивался космос, как мы его покоряли, кому принадлежит пальма первенства. И это очень важно для формирования имиджа нашей страны в глазах туристов. Кроме того, у нас есть обязанность, городская миссия – сделать культурные площадки доступными для людей, у которых есть ограничения по здоровью, материальные и другие проблемы. Но дальше мы не должны конкурировать с теми культурными возможностями, что предлагают сегодня на рынке. Нет необходимости убивать частную инициативу. Наоборот, мы должны ей помогать.

– И что для этого делает город?

– У нас много разных проектов. Например, проект мэра Москвы «Открытая сцена». Мы даем возможность молодым режиссерам поставить собственный спектакль и показать его, чтобы завоевать признание аудитории. Причем режиссеру не обязательно работать в государственной сфере. Грант дается не учреждению, а конкретному человеку. Также мэр встретился с молодыми художниками, и уже по его поручению мы подготовили проектное решение, согласно которому художники тоже смогут получать гранты на создание арт-проектов, в том числе в рамках городской среды. Есть еще грантовая поддержка, которую мы оказываем вместе с Комитетом общественных связей культурным, творческим организациям, работающим в области инклюзии. Надо поддерживать те начинания, помогать тем людям, которые горят своим делом, хотят реализовать какой-то проект не по обязаловке, не по госзаданию, а по внутренней потребности. Это всегда гораздо эффективней и дает удивительный результат. Комплекс мер у нас уже есть. И в дальнейшем, думаю, мы будем это направление всячески развивать.

– При обсуждении развития творческих площадок сразу вспоминается как яркий пример Культурный центр имени Астахова, куда пришел молодой энергичный художественный руководитель, появилось много модных активностей, интересных кружков. Но не происходит ли замещение аудитории: теперь мы работаем на молодежь, а, например, для старшего поколения есть те же центры социального обслуживания?

– Ничего подобного. Если вы посмотрите на площадки «Московского долголетия», то увидите, что культурные центры и, что еще интересней, библиотеки – одни их самых активных участников этой программы. Когда мы говорим о том, что в наши учреждения культуры стала приходить молодежь, то это не взамен, а в дополнение к той аудитории, которая уже была. К сожалению, так уж сложилось, что в постсоветское время, когда был провал, дома культуры, библиотеки стали восприниматься как некий атавизм, неинтересная, инертная среда. Так к этому относилась и молодежь, поэтому для молодых людей лучше было проводить время в подъезде со всеми вытекающими последствиями, чем пойти, допустим, в творческий центр или в библиотеку, где, как они выражались, «полный нафталин».

Но за последние два года произошли радикальные перемены. Причем не только внешние, но и внутренние: изменилось само отношение работников культуры к себе, к своему труду. Да, пришло очень много молодых ребят. И спасибо мэру Москвы за то, что он обратил внимание на все наши проблемы. Впервые за много-много лет у нас решается вопрос с зарплатами, направляются деньги на ремонтные работы, появляются такие важные проекты, как «Музеи – детям», «Искусство – детям», «Московские библиоцентры». Все они направлены на решение конкретных задач, в том числе на раскрытие потенциала творческой команды. Кадровый резерв Департамента культуры – один из самых эффективных с точки зрения того, как много людей получают назначение на руководящие должности. Мы многим даем возможность проявить себя. Понятно, что все хотят занять «теплое» кресло, чтобы у них была секретарша, чай с подстаканником. Таких желающих – очередь. А мы говорим: «Вот есть библиотека с весьма проблемной судьбой, возьмите, попробуйте себя. В этом же весь интерес».

– И как, находятся такие энтузиасты?

– Ну, сами посудите: если у нас за последний год появилось порядка 60 «Точек роста». Это библиотеки, которые меняют свой формат работы, но самое интересное, как это происходит. Люди без бюджетных денег, то есть за собственный счет, стали инвестировать в разные проекты и продавать их. Собственно, проект «Московские библиоцентры» появился после того, как мы поняли, что людям нравится обновленный формат библиотек.

Вот вам еще один показатель: мы установили систему объективного учета посещаемости. У нас многие годы, будем говорить откровенно, были приписки, фальсификации отчетности, люди просто накручивали посещаемость. И что интересно, при всем при этом с введением объективного подсчета читателей посещаемость библиотек за первое полугодие 2018 года уже выросла на треть по отношению к прошлому году. Все разговоры о том, что библиотеки никому не интересны, не нужны, в них никто не ходит, – это попросту профанация, попытка оправдать собственное нежелание работать. Там, где сотрудники уважают себя, свое дело, горят им, сразу есть и посетители, и разновозрастная аудитория. Причем сегодня не так, как раньше, когда все жители района приписывались к районной библиотеке. Свою аудиторию те же самые «Точки роста» собирают со всего города. Уже никто не удивляется, когда в Библиотеку имени Ахматовой, например, которая находится в Крылатском, приезжает человек из Митина. И здесь свою роль играет не только творческое предложение, но и удобная транспортная логистика.

– Это как раз к вопросу о том, как учреждения культуры вписываются в современную инфраструктуру города.

– Совершенно верно. Почему это так важно? Те инфраструктурные изменения, которые произошли в городе, повлекли за собой цепочку перемен, в том числе и в сознании людей – как аудитории, так и работников учреждений культуры. Стало стыдно быть консервативным, немодным – эдаким Ждуном, который все сидит и ждет, когда что-то само собой сдвинется с мертвой точки. Сегодня ты модный, если ты интересный, активный, популярный, генерируешь необычные идеи, придумываешь, как реализовать разные проекты. Тем более что департамент, со своей стороны, старается всем всегда помогать.

– Но не подменяются ли понятия? Все-таки библиотека – храм книги…

– Почему храм-то? Мы же не церковь.

– Я имею ввиду, что люди теперь идут в библиотеки не за книгой, а за тем, чтобы, простите, там потусить.

– А что в этом плохого? Сегодня библиотека как центр встречи с эксклюзивной информацией никому не нужна. Все есть в интернете. Кому нужно просто почитать Пушкина, он и дома его почитает. Книгу можно купить в магазине, сейчас нет дефицита. А вот если мы говорим, что к вам придет Дмитрий Быков и расскажет, как он интерпретирует те или иные произведения классиков. Или вы хотите встретиться с единомышленниками, обсудить какие-то важные лингвистические вопросы. Это уже совсем другая история. Библиотеки должны стать центрами общения. А раз такое дело, то и формат «Тс-с-с!» уже неприемлем. И если мы это понимаем, то давайте открывать кафе, где читатели смогут выпить чашку чая или кофе. И в этом году у нас уже будет около 30 кафешек. В библиотеках появляются детские комнаты, проходят обучающие программы, мастер-классы – и люди пошли. Храм может быть только для библиотекарей, а читателям все-таки нужен центр насыщенной культурной жизни.