И в самом деле, странно и удивительно, как это почти в центре Москвы уцелело название улицы, носящей имя нашего императора... Единственная в нашем граде столь высокого происхождения. Тихая и словно бы пребывающая в забытьи Павловская. Наименована улица в честь цесаревича Павла, будущего императора, а ежели еще точнее, то по названию больницы, носящей его имя и здесь расположенной.

Больница была учреждена еще в 1763 году, когда цесаревичу всего-то и было девять лет, он тогда тяжко болел, но волей божьей выздоровел, и Екатерина в честь такого события и нарекла новую больницу его именем. Так что правильнее было бы считать лечебное заведение ею основанным и называть ее именем.

Больница стала первой во всей России гражданской. В уставе писалось: «для неимущих людей мужеска и женска пола... не требуя от них платежа ни за что, как в продолжении болезни... так и по излечении».

Место для лечебницы выбирали долго, продуманно и нашли подле Данилова монастыря. Была одна загвоздка, однако: землю занимала богатая усадьбы Александра Ивановича Глебова, генерал-прокурора, человека при дворе влиятельного.

Портрет доктора Гааза работы Е.П. Самокиш-Судковской

Правда, к тому самому времени дела Глебова сильно пошатнулись — потянулись за ним расследования о мздоимстве, об утаивании всяких неправых доходов. Предприимчивый генерал-прокурор продал в казну свое имение, где предполагалось строить самую большую в России и первую вообще больницу для бедных.

Строительство главного здания было закончено в 1807 году и сразу же главным врачом назначили известного не только в Москве, но и далеко за ее пределами Федора Петровича (на самом деле — Фридриха Иосифа) Гааза, крупнейшего в те времена специалиста по всевозможным глазным болезням. Гааз взялся за дело не только ревностно, а и с полной отдачей, себя не жалея. Позвал на работу лучших врачей своего времени, которые не рассчитывали урвать для себя от богатых больных — таковых в этих стенах и быть не могло, и очень скоро слава о Павловской больнице по всей России прошла волной.

Судьба же самого Гааза, человека не только бескорыстного, раздавшего свое состояние бедным, сложилась по всем внешним признакам едва ли не трагично, а для него — счастливо. Долгое время после руководства этой больницей он работал в Москве штадт-физиком — то есть главным врачом Белокаменной, позже сам захотел стать старшим врачом московских тюрем — исключительно для того, чтобы облегчить участь лишенных врачебной помощи заключенных и обездоленных — считал он эту заботу своей обязанностью.

1910 год. Павловская больница / Фото: PASTVU.COM

Слава замечательного доктора и добрейшего человека сделала Гааза в глазах москвичей повсеместно любимым. Его считали святым. Умер этот замечательный доктор в бедности, не оставив для себя ничего из нажитого и похоронен в любимой им Москве при огромном стечении тех, кто пришел с ним проститься.

Вот сколько всего — сколько жизней всяких прошло в стенах этого спокойного и тихого дома. Прекрасного дома во все дни его жизни. В нем и сейчас больница располагается. Трудно поверить, но это так. Нарочно пошел, чтобы в том убедиться.

СПРАВКА

Проект здания на улице Полянка составил незабвенный Матвей Федорович Казаков, а строил его Джованни Жилярди, которого у нас Иваном Дементьевичем прозывали.

НАДО ЖЕ!

Умер доктор Гааз в нищете. Когда его хоронили, более 20 тысяч человек пришли проводить доктора в последний путь. А на могильном камне высекли слова: «Спешите делать добро», которым он всегда следовал и которые можно считать его завещанием потомкам.

Москва