Изба на фоне небоскребов. Как живут в Москве старые деревянные дома
150 деревянных зданий со статусом объекта культурного наследия насчитывается сегодня в Москве. «Вечерка» узнала истории некоторых из них.
Три столетия назад Москва и ее окрестности сплошь были застроены деревянными зданиями, и только самые богатые люди жили в каменных домах. Сегодня же в центральной части столицы и на ее окраинах можно встретить лишь «осколки» деревянного домостроения. Например, особняк купца Василия Носова на Электрозаводской улице, который и сегодня находится в отличном состоянии. Построенное в стиле «франко-бельгийского раннего модерна на дереве» здание теперь используется как историко-музыкальный центр для молодежи.
А в самом центре Москвы — в районе Хамовники — можно посмотреть на Погодинскую избу, выстроенную по проекту архитектора Николая Никитина для предпринимателя Василия Кокорева. Среди панельных многоэтажек бело-голубая изба выглядит словно василек на снегу. Фасад ее украшают резные наличники и ставни ручной работы.
Но в то же время кое-где сохранились дома, которые когда-то были частью столичных деревень. И, находясь среди современной жилой застройки, они всегда привлекают любопытные взгляды прохожих.
Зельев переулок
Когда-то в нынешнем районе Преображенское было село Черкизово, которое исчезло в прошлом веке. Сегодня от него сохранился лишь один дом в Зельевом переулке. Пожалуй, все в нем осталось прежним — и планировка, и резные наличники на окнах, и кладка из кирпичей. В 1917 году дом принадлежал крестьянину Василию Чернышову. Позднее, в 1945-м, дом перешел по наследству москвичу Григорию Тельнову, который вскоре его продал. Так домик в Зельевом переулке приобрела семья Сагалаевых.
— Григорий Сагалаев в СССР был видным ученым, — рассказывает москвовед Александр Васькин. — Под его руководством в стране создали научную школу по технологии переработки наполненных пластмасс. Здесь он работал почти всю жизнь. В 1994 году Григорий Васильевич скончался, и хранительницей дома стала его супруга Ирина Мийченко.
В прошлом году Ирина Петровна тоже скончалась. Теперь в доме живут ее родственники.
Хотя внешний фасад и говорит любому прохожему, что дом находится в отличном состоянии, но что же там внутри?
— Все — как в обычной квартире, есть и телефонная связь, и интернет, и электричество, и газ, и вода. В общем, вся современная техника, — делится племянник Ирины Мийченко Сергей Гарцев (по его просьбе имя и фамилия изменены). — Но, как и во всех частных домах, у нас АГВ-отопление (газовый водонапорный аппарат. — «ВМ»).
Севанская улица
Этот дом — все, что осталось от ныне исчезнувшего поселка Ленино-Дачное. Двухэтажный деревянный дом стоит за скромным забором. Его первый этаж укреплен кирпичной надстройкой. Очевидно, хозяева постарались максимально сохранить дом в первозданном виде — например, окна веранды на первом этаже типовые, дореволюционные. Окна мансарды украшены белыми наличниками. Если приглядеться, видны и труба от печки, греющей хозяев зимой, и подвал, окна которого выходят в сад. Зато на втором этаже снаружи красуется олимпийский Мишка.
— Это типичный образец дачной застройки, — говорит Александр Васькин. — Когда-то территория района Царицыно не была частью Москвы. Ранее здесь был поселок, который назывался Царицыно-Дачное. А после прихода Ленина к власти его переименовали.
В 1920-е большинство жителей выселили, а Ленино-Дачное превратилось в рабочий поселок. Покинутые дачниками дома пребывали не в лучшем состоянии — полуразрушенные, скошенные, они доживали последние дни. А потом их снесли. Но все же один остался нетронутым до сих пор.
— Здесь жили наши дедушка с бабушкой, — делится хозяин дома Алексей Строгов (по его просьбе имя и фамилия изменены). — За заслуги деда перед Отечеством (он был ветераном войны, до Берлина дошел!) дом не снесли. Кирпичную надстройку дедушка сделал, чтобы укрепить дом. Да и вообще весь дом построен по проекту деда.
Городские деревни
Деревни в столице сегодня можно обнаружить далеко не в одном районе мегаполиса.
— В окрестностях музея-заповедника Царицыно, кстати, сохранилась целая улица из деревянных домов. Людям там живется неплохо. У них есть и гаражи, и огородики, и сады, и АГВ-отопление, и все другие удобства… А раньше Царицыно было царским имением. Сейчас это застроенный район Москвы, недалеко от центра, — продолжает Александр Васькин.
Но не все столичные деревни выглядят так же хорошо. Например, поселок Главмосстроя и деревня Терехово, которые примыкают к улице Нижние Мневники, соединяющей районы Хорошево-Мневники и Щукино с Кунцевом и Крылатским. После развала СССР территории этих деревушек хотели застроить. И не чем-нибудь, а целым Диснейлендом! Людей оттуда выселяли, а дома их постепенно сносили.
Но, как оказалось, зря. Проект Диснейленда так и не был претворен в жизнь. Поселок Главмосстроя почти полностью уничтожили. А деревня Терехово ныне переживает далеко не самые лучшие времена. Она, по сути, доживает свои последние деньки. Становится тоскливо, когда видишь, как на фоне футуристичных башен «Москвы-Сити» стыдливо выглядывает старая деревушка, в которой нет ни канализации, ни отопления, ни горячего водоснабжения. Кажется, что это место будто спрятали от посторонних глаз — от магистрали в Нижних Мневниках деревушка отгорожена огромным бетонным забором.
— Да, сейчас некоторые столичные деревни выглядят довольно удручающе. Но эти места — живое свидетельство того, что Москва росла именно за счет присоединения различных селений. Расширение городских границ начиналось в 1917 году, затем в 1960-х в состав Москвы стали входить другие территории. При Хрущеве их застраивали пятиэтажными домами. Бывшие деревни превращались в спальные районы. Москва постепенно приобретала тот облик, который мы можем лицезреть сегодня, — подытоживает Васькин.
Обидная фраза — «Москва — большая деревня» — приобретает совсем другой смысл, когда ты узнаешь обо всех этих деревянных домах, которые стоят посреди мегаполиса как ни в чем не бывало. Можно только гадать, какое будущее их ждет. Ответ, как всегда, подскажет время.
Читайте также: Дом-музей Островского на Малой Ордынке отреставрируют
