Неврастеникам смотреть не рекомендуется

[b]Снимать фильм по всем известной книге трудно и ответственно: результат должен быть не хуже первоисточника, а режиссер – достойным посредником между автором книги и зрителем, собеседником автора или даже его соперником. «Когда берешь всем известную историю, по поводу которой уже существует так много сложившихся мнений и предрассудков, остается только одно – быть максимально верным этой истории и постараться по-своему творчески ее изложить», – сказал Мел Гибсон и стал режиссером очередной экранизации одного очень известного, более того, для многих священного текста – Евангелия.[/b]Гибсон – католик-традиционалист (во всяком случае, он суровее Папы относится к вопросу о языке богослужения – только латынь), он выбрал путь посредника. Свой фильм «Страсти Христовы» Гибсон посвятил последним часам земной жизни Иисуса Христа. От молитвы в Гефсиманском саду, через предательство Иуды, суд синедриона и прокуратора Иудеи, бичевание и путь на Голгофу – к распятию. Все эти события сжаты до двух часов экранного времени, в которые зрителю предлагается прочувствовать и почти физически пережить страдания великой жертвы и великой боли. Мел Гибсон, для которого это третий фильм в режиссерской карьере, снял очень каноничный и предельно натуралистичный киновариант страданий Иисуса Христа.Сценарий был написан Бенедиктом Фицджеральдом и самим Гибсоном очень скрупулезно и ответственно – по четырем Евангелиям. Пересказ событий последних 12 часов жизни Иисуса изредка прерывается обрывками воспоминаний Христа, Богоматери или апостола Петра – и в фильме возникают эпизоды детства Иисуса, Нагорной проповеди или Тайной вечери. Из апокрифов позаимствованы ставшие не менее каноническими сюжеты, например: чудесное появление отпечатка лика Христа на полотенце, которое ему подала женщина по пути на Голгофу. По воле авторов фильма вводится только один персонаж, а точнее, обретает в фильме плоть, материализуется – Сатана. Он выглядит как бесполое существо (роль исполняет женщина, Розалинда Челентано, а озвучивает – мужчина), внушающее необъяснимый страх и ужас, и по ходу фильма несколько раз искушает Христа и апостолов. В остальном Гибсон чрезвычайно дотошен и аккуратен, в том числе в вопросе языка фильма. Все герои фильма говорят на тех языках, на которых они говорили две тысячи лет назад: иудеи, включая Христа и апостолов, – на арамейском, римляне – на латыни. Поэтому в наш прокат фильм выходит без дубляжа, с субтитрами на русском языке, и мы можем слышать совершенно особенную музыку древних языков.Дотошность Гибсона этим не исчерпывается. Самым ответственным и старательным образом он воспроизвел физические мучения Иисуса Христа, превратив следование канону на экране в натурализм. В Голливуде гордятся: «Актер, сыгравший Иисуса Христа, не изображал физические мучения, а действительно испытывал их». И почти с удовольствием перечисляют все, что пришлось пережить актеру: нести небутафорский крест весом около 70 килограммов, страдать от волдырей, которые появились от многослойного грима, и переохлаждения, перенести легочную инфекцию, вывих плеча, многочисленные порезы и раны. «Но если бы я не прошел через все это, страдание на экране никогда не было бы подлинным», – говорит Кейвизел. Кровь действительно выглядит очень настоящей и не переставая хлещет с экрана, начиная со сцены бичевания до самого финала. Крючья сдирают кожу вместе с мясом и обнажают ребра, гвозди пронзают ладони, кости с хрустом ломаются.Не зря представители дистрибьюторов на показе фильма на 58-м межгосударственном кинотелевидеорынке советовали прокатчикам из регионов вывесить в кинотеатрах объявления о присутствующих в фильме сценах насилия и предостеречь покупать билеты людей с неустойчивой нервной системой и сердечно-сосудистыми заболеваниями. Неудивительно, что из статьи в статью о фильме Гибсона кочует история о 50-летней женщине из штата Канзас, которая умерла от сердечного приступа прямо на премьере. Да и я, признаю свой непрофессионализм, сама несколько раз отворачивалась от экрана.Американские зрители утверждают, что это «больше, чем просто фильм», это «движение Святого Духа». Папа Римский Иоанн Павел II говорил после просмотра: «Все так, как это было». Но при всей каноничности и достоверности фильма (раз Папа сказал!) интересней кажется то, как режиссер, который хотел быть просто посредником между Священным писанием и современным зрителем, проговаривается и незаметно для себя в истории о Христе рассказывает нам об американском кино и самом себе. Для Гибсона страсти Христовы – это прежде всего страдания плоти. И это гораздо важнее обвинений в антисемитизме и оскорблении чувств верующих, которые предъявляют фильму и режиссеру. Антисемитизма в нем не больше, чем в самом Евангелии, а фильм на религиозную тему не может быть принят церковью без оговорок: все-таки кино – это дело светское, церковью не освященное, да к тому же развлечение. Но Голливуд, который философские вопросы если и не подменяет, то рассматривает через что-нибудь вполне реальное, осязаемое, что может болеть, истекать кровью и умирать – это почти кредо. А для актеров необходимость пострадать не только душой, драматическими талантами, но еще и телом (не только Кейвизел, вспомнить хотя бы недавний триумф изуродованной в «Монстре» Шарлиз Терон) стала почти профессиональной обязанностью. Шум СМИ вокруг фильма, его коммерческий успех (а «Страсти Христовы» в Америке уже называют кассовым рекордсменом и главным претендентом на Оскар-2005) теперь неотъемлемая часть фильма. Ну а сам фильм – визитная карточка американского кино. Гибсон сформулировал базовые ценности Голливуда: канонично и натуралистично. И хотя этим «канонично и натуралистично» фильм Гибсона исчерпывается, он ценен, как и любая визитная карточка, яркая и запоминающаяся. Чего еще желать режиссеру Гибсону?