Вот «Чайка» пролетела и ага...

[b]Чехов – это «Чайка». «Чайка» – это Чехов. Истина, не нуждающаяся в подтверждении. Пьеса на все времена и уклады.[/b]Маргарита Терехова – актриса. Оригинальная до экстравагантности. Со своим шармом, притягательностью и недоброй красотой, что первым заметил и оценил еще Тарковский. И – исчезнувшая с большого экрана лет так десять назад – после картины «Только для сумасшедших».Эти две мощные планеты сошлись мистическим образом в 2002 году, когда актриса наконец нашла деньги и приступила к долгожданным съемкам. С этой идеей Терехова носилась аж с 96-го года, обивая пороги чиновников всех мастей. Первая ее заявка уместилась на 24 страницах, потом был написан полновесный сценарий фильма на два часа...То, что выбрала именно «Чайку»,– не удивляет. Свобода, творчество, любовь – эти краеугольные камни произведения – матрица всей ее жизни. Зачем ей брать для режиссерского дебюта Маринину или Донцову? Это – удел рожденных ползать.Но сверху не видно подводных камней – а их в обманчиво простой пьесе немало. Наверное, поэтому пьесу аккуратно обходят даже опытные постановщики.Немного вообще чеховских экранизаций, а уж «Чаек» можно перечесть по пальцам. Из наших – это фильм Юлия Карасика 1970 года с Аллой Демидовой и Людмилой Савельевой, картина П. Дмитриева 1992 года с Ингой Ильм и Владимиром Юматовым, наконец, монологи из пьесы, записанные Валентиной Караваевой. За рубежом лучшая «Чайка» – это фильм американца Сиднея Люмета 1968 года с Джемсом Мэйсоном, Ванессой Рэдгрейв и Симоной Синьоре... А были еще, напомним, немецкая картина Жилберта Беронно и французская Клода Миллера – «Малышка Лили»… Забегая вперед, скажем, что последняя оказалась Тереховой ближе всего... Потому что из всех рефлексирующих героев пьесы, в которой, по словам автора, «пять пудов любви», для нее интересен и важен именно Треплев. О своей идее актриса говорит эмоционально:– Я такое независимое существо. И к тому же прошла особенную школу Тарковского. Хотя не помню ни одного его слова – он воздействовал не словами, а чем-то глубинным... Иначе не решилась бы ни на какую режиссуру ни в театре, ни в кино. Я считаю, что каждый должен заниматься своим делом...Эти слова звучат в высшей степени загадочно. Но Терехова поясняет:– Оператор – Григорий Яблочников – делал свое дело, художник-постановщик Валерий Архипов – свое. А я – свое. Причем мне никогда ничего не нравилось из чеховских экранизаций или постановок, я вообще старалась их не смотреть... Наш фильм – о том, как нечаянно, незаметно убрано из жизни молодое существо – на мой взгляд, самое талантливое из всех... Да, он сорвался. Но на то он и одаренный человек. Вы же знаете, что сверходаренные дети и в школах очень плохо приживаются – особенно в такие безумные времена... Молодые всегда страдают...Итак, Треплев. Молодой талант, гибнущий от отсутствия любви и понимания – но отнюдь не признания. Вспомним, что за полгода он становится знаменитым, его произведения печатают в столичных журналах, о нем уже слагают легенды. А ему, между прочим, всего двадцать пять...Александру Тураеву, который его играет, – 22. А на вид и того меньше... В первых кадрах перед нами – просто клон юного Меньшикова. Темные волосы, зачесанные назад, белая рубашка, горящий взгляд, вдохновенные метания по мосткам около занавеса, истерические завывания. Все это – на фоне нечеловеческой красоты озера, камышей, которые нещадно гнет ветер, ряби на воде, солнечных бликов... Казалось бы, живи да радуйся в таком раю, да еще в отдельно взятой усадьбе.Но это наш пошлый взгляд постсоветского гражданина, выросшего в коммунальном аду. А не нравится – вот тебе порог, вот котомка, дуй в разночинцы. Это уже ближе к западному варианту, где человек не ждет подачки от богатых мам-пап, а делает себя сам.Ни один из этих вариантов не устраивает Треплева. Ему в кайф жить, непременно мучаясь самому и мучая других. Например, Машу. На эту роль Терехова пригласила непрофессионала – журналистку-киноведа Любовь Павличенко. Девушку отнюдь не брутального склада – хрупкую шатенку с косой и огромными глазами, органично опрокидывающую рюмку за рюмкой и безответно влюбленную в героя. А тот, как положено, страдает по Нине: «Она меня не любит, пропали все надежды»,– бубнит он Сорину с жутким наигрышем...Нину играет Анна Терехова, сестра Тураева, который на самом деле Терехов. Да, оба они – дети Маргариты Тереховой от разных мужей. Ноесли Анна уже профессиональная актриса из Театра Луны, то Александр – недоучившийся актер – бросил ВГИК. Словом, привет доктору Фрейду.Итак, «люди, львы, орлы и куропатки...» – старательно выводит «девушка в белом»... Пока она некрупный план – еще веришь в эту Заречную. Но вот камера предательски приближается – и видишь весьма «материальную» девушку, которая, как бы это поделикатнее сказать, чертами, а также напором и куражом больше смахивает на Таис Афинскую (ее, кстати, и играет в театре Анна Терехова), чем на романтичную Нину Заречную...Особенно странное впечатление производит ее дуэт с братом. Каждый здесь дует в свою дуду – Треплев стонет на одной ноте, выражая томления духа и плоти, Нина многозначительно декламирует в никуда, в пространство.Особенно неловко становится, когда брат пытается тайно поцеловать ее в затылок или приобнять... Так и хочется воскликнуть: окститесь, дети! И заодно – научитесь хотя бы правильно двигаться: ну не может быть у дворянских отпрысков конца позапрошлого века стремительно-угловатой, дерганой пластики джинсовой молодежи ХХI века, выросшей в закоулках ночных клубов.Эту дисгармонию слегка корректирует замечательный Сорин, который прожил жизнь «разнообразно и со вкусом»...Юрий Соломин – пожалуй, самая большая актерская удача в фильме. Его герой не просто добродушен – он по-настоящему мудр и огромен в своей человеческой сути. За ним – судьба, жизнь, боль... Соломину практически из ничего (у него в фильме всего две-три сцены) удалось слепить образ почти национального масштаба... Браво, Юрий Мефодьевич! Другие же персонажи – Медведенко (Алексей Солоницын, кстати, сын Анатолия Солоницына), Полина Андреевна (Маргарита Сердцева), Дорн (Андрей Сигаев), Шамраев (Андрей Подошьян) проходят по фильму невнятными бледными тенями... Они – лишь фон для страданий «юного Вертера» – Треплева. А его идеал – Тригорин в исполнении Андрея Соколова – уставший от жизни безвольный плейбой, чье дарование декларируется, но художественно не доказывается. По пьесе, кстати, он не намного младше Аркадиной – на экране же эта разница возрастает безжалостно – до двух десятков лет...А все-таки жаль, что режиссер так решительно урезала в фильме свое присутствие. Тереховой-актрисы в фильме катастрофически не хватает. По ее словам, она не хотела играть, вообще с юности ненавидела эту роль, да вот уговорили. И получилась Аркадина – совсем не солнце, вокруг которого двигаются планеты.А некое безликое существо в лохматых, непонятно какого стиля платьях... «Выйти в сад в блузе или непричесанной – никогда! Оттого я и сохранилась так, что хоть девочек играть...» – неубедительно врет ее героиня себе, Маше и нам. Аркадина переживает самый драматический момент жизни: закат профессиональный и крах как матери. Ведь по сути, она губит сына своей жесткостью, эгоизмом, черствостью... Но этот накал чувств проявляется в фильме, пожалуй, лишь в сцене, когда она бинтует сыну голову, уверяя его в своей любви, а потом тот в ярости сдирает бинты...Кстати, эта финальная сцена снималась в интерьерах Мелихова, в тех тесных комнатках, где творил Антон Павлович. А потом этот дом был воссоздан на турбазе «Славутич» на Плещеевом озере с его удивительной волшебной красотой… И, сдается, природа значительно переиграла участников этого семейного предприятия. Выпадают они из этого мироздания, диссонируют. Не спасает даже блоковский финальный вокал: «Девушка пела в церковном хоре...» Словом, Тарковский может спать спокойно...«У меня мать – известная актриса, а кажется, будь она обыкновенной женщиной – я был бы счастливей...» – говорит Треплев-Тураев. И эта единственная фраза фильма, которой веришь...