[b][i]Борис ПОЛЕТАВКИН, генеральный директор заповедника «Киммерия Волошина», [/b]один из энтузиастов сохранения российского культурного наследия Крыма, повстречался корреспонденту «ВМ» в коридорах Департамента международных связей:[/i][b]– Борис Петрович, имя Максимилиана Волошина хорошо известно читателям «ВМ», но далеко не все из них знают о том, что этим именем сейчас назван историко-культурный заповедник[/b]…– Наш заповедник расположен в юго-восточной части Крыма, географически он охватывает Коктебель, Феодосию и Старый Крым. В Коктебеле расположен известный всему миру Дом-музей Волошина, в Феодосии мы сейчас строим – правда, очень медленно, из-за недостатка средств – музей Марины и Анастасии Цветаевых, а в Старом Крыму работают два наших музея – литературно-художественный и музей Александра Грина. Совсем недавно нам подарили домик в Старом Крыму, где проживал Паустовский, для организации музея. Когда мы бываем в Москве, мы с гордостью говорим, что наш заповедник – это заповедник российской культуры в Крыму. И это дает нам право советоваться по проблемным для нас темам с россиянами – музейными работниками, фондами… Здесь мы ищем и находим поддержку.[b]– После революции Дом Волошина в Крыму был чем-то вроде бесплатного пансионата для деятелей российской культуры…[/b]– Да, именно так и было. По словам Андрея Белого, которые он сказал в 1933 году, Дом Волошина был одним из культурнейших центров не только России, но и Европы.А началось все гораздо раньше. Год назад мы отметили столетие дома. По существу, всерьез он за это время не ремонтировался. Основные конструкции дома – перекрытия, балки, стропила – в значительной степени сохранились с тех времен, когда строительство дома организовывал сам Максимилиан Волошин. По нашим наблюдениям, дом нуждался в серьезной реставрации уже очень давно – дело дошло до того, что опасно стало водить экскурсии и по наружным лестницам и верандам, и по внутренним комнатам. Понимая эту ситуацию и не находя поддержки на месте, мы обратились через фонд «Москва-Крым» с письмом за моей подписью к Владимиру Владимировичу Путину. Письмо дошло до адресата, и уже через три недели на нас вышел Внешторгбанк, предложили сотрудничество. Два раза они нам перечисляли средства – и это был первый шаг реальной помощи дому в организации его возрождения. В прошлом году мы получили поддержку от государственного бюджета Украины – и местного, и республиканского – в размере пятисот тысяч гривен. Но и этого не хватало для реставрации всего дома, и тогда через Москву при помощи Екатерины Гениевой мы вышли на киевский Фонд искусств Владимира Филиппова.[b]– Что уже сделано?[/b]– Многое. Укреплены и заглублены фундаменты – настолько, что мы можем за них не беспокоится. Заново делаются все перекрытия и кровли, причем вместо сосны используется лиственница – все пришли к выводу, что она лучше соответствует замыслу Волошина.[b]– Какие именно проекты вы собираетесь реализовать вместе с Департаментом международных связей города Москвы, в чем цель вашего нынешнего визита сюда?[/b]– Во-первых, я считаю необходимым представить информацию ему о реальном состоянии дел – здесь очень многие очень хорошо представляют себе, что такое Дом Волошина, безразличным к его судьбе не будут. Я уже приезжал в правительство Москвы в ноябре прошлого года по рекомендации Совета министров Крыма, и мы обсуждали вопрос о возможных целевых программах поддержки как Дома Волошина, так других проектов заповедника. К их числу относятся, например, очередные Волошинские чтения, которые пройдут в мае мы надеемся, что откроем их во дворе уже практически отреставрированного дома, во всяком случае его экспозиционной части. При поддержке департамента у нас в Коктебеле уже второй год проводится пленэр художников. По положению пленэре, если музей участвует в его финансировании – а мы участвуем через департамент то художники после выставки часть своих работ оставляют музее.[b]– То есть пленэр в этом году состоится?[/b]– Да, традиционно, в сентябре. И мы очень рассчитываем на частичное финансирование пленэра и чтений со стороны московского правительства.