[b]О кризисе нашего кино в последние годы не писал только ленивый. Его причины видели в чем угодно, но докопаться до секрета, почему все-таки в условиях окаянного тоталитаризма появлялись удивительные, почти гениальные произведения, а в неге долгожданной свободы и демократизма на свет божий шеренгой являются монстры, пока не удалось никому...[/b]Смотришь такое чернушное кино и жалеешь себя, болезную, – за что? Ни мысли, ни образа, ни картинки, ни метафоры, ни даже интриги приличной... И лезут тогда в голову странные мысли о добродетельной цензуре, умной редактуре и прочих радостях развитого киносоциализма...И – вопросы, вопросы. Например, для кого, собственно, снимают сейчас художники? Кстати, эту загадку решали для себя и участники только что завершившегося в Ханты-Мансийске III Международного фестиваля кинематографических дебютов «Дух огня» (см. «ВМ» за 2 марта с. г.) перед итоговой дискуссией под символическим названием «Куда ж нам плыть?» Большинство режиссеров были в ответах предельно лаконичны и загадочно корректны: «Для зрителя». А некоторые и честны.Вот Адель Аль-Хадад («Апокриф: Музыка для Петра и Павла») ответил так: «Для мамы, жены и сыновей. Если им понравится, то обязательно понравится и зрителям».Галина Евтушенко («Чердачная история»): «Если я снимаю для себя, то, скорее всего, это интересно для друзей. А мои друзья – это тоже зрители... Снимать только ради денег неинтересно».Анна Меликян («Марс»): «Как правило, для какого-нибудь одного человека».Алексей Федорченко («Первые на Луне»): «Кино надо снимать для себя. Хорошо, если можно еще заработать».Наконец, Марина Разбежкина («Время жатвы»): «Для тех, кто способен к диалогу».Это определение, пожалуй, наиболее точно представило кредо большинства участников конкурсной программы «Духа огня». Диалог, а не монолог. Честный разговор. Не только личное страдание, но и сострадание. В основе всех без исключения картин конкурса – не холодные концепции эстетского толка, а горячие, нервные, полные боли, страха, отчаяния, одиночества призывы о помощи.Вот старухи из «4» Ильи Хржановского – брошенные, забытые всеми, пьяные, бесстыдные и жалкие в своем отчаянии. Или родные и близкие знаменитого композитора, терзающие друг друга в хаосе нереализованных эмоций («Апокриф: Музыка для Петра и Павла», Адель Аль-Хадад).Или несчастная семья, потерявшая ребенка («Для живых и мертвых», Кари Палякка, Финляндия).А вот красавица Нелли, утратившая внезапно и любовь, и мужа, и смысл жизни («Нелли» француженки Лауры Дютилье – приз «Бронзовая тайга»). Вот казахские Ромео и Джульетта («Остров возрождения» Рустема Абдрашева), один из которых становится предателем. Вот супруги Клайс и Бритт, живущие в непрерывном кошмаре («Последствия», Паприка Стин, Дания). Еще – обитатели городского дна, геи-проститутки и наркоманы Додж и Оливер («Твист» Джекоба Тьерни). Еще – иранские иммигранты, бегущие из страны в сопровождении телевизионной группы («Неснятый фильм» иранца Хасана Ектапанаха – «Серебряная тайга»).Наконец, запутавшийся в закоулках собственной судьбы наркоторговец («Дилер» венгра Бенедека Флигофа – «Золотая тайга»).Все эти ленты сумели попасть в Ханты-Мансийск, пройдя суровое сито отборщиков во главе с Андреем Плаховым. Это действительно лучшие из мировых дебютов прошлого года. И скажем прямо, ни в какое сравнение не идущие с конкурсной программой ММКФ, где, заметим, представляются отнюдь не первые ленты...Кстати, создатели представленных на «Духе огня» картин вовсе не юные романтики кино. Многие из них десятилетиями трудились в коротком и документальном жанре, работали на телевидении, играли как актеры, прежде чем встали за камеру... Перековка профессии, которую зафиксировал смотр, для них важный порог жизни, символичный и судьбоносный. Здесь в «духо-огненной» лаборатории, нам представили, по сути, кино будущего – ведь этим режиссерам определять мейнстрим завтрашнего мирового экрана. Об этом просил не забывать губернатор ХМАО Александр Филипенко.Что же касается именно российских дебютов, то минувший год был вообще весьма богат на открытия и многообещающие старты. Часть этих лент уже ярко прошла широким экраном и завоевала своих поклонников. Это «Богиня: Как я полюбила» Ренаты Литвиновой, «Время жатвы» Марины Разбежкиной, «Русское» Александра Велединского, «Шиzа» Гульшад Омаровой, «Рецепт колдуньи» Татьяны Воронецкой. Интересно, что победителя здесь определяло не жюри, а сами зрители, голосовавшие при выходе. По результатам анкет неожиданно вперед вырвалась молодежная драма «Мы умрем вместе» Владимира Потапова. Она получила приз зрительских симпатий. Это динамичная история любви двух пар студентов, отношения которых запутанны и малоразумны на взрослый взгляд. Там много драйва – гонки, пожары, членовредительство и прочие издержки занятной «love-story» на фоне новорусского ландшафта......После двух часов ожесточенной дискуссии «Куда ж нам плыть?» с участием министра культуры Александра Соколова, изложения собственных горестных историй жизни в кинематографе, борьбы с видеопиратством, надежд-чаяний на подмогу государства и развитие прокатной сети в стране, конечный пункт назначения кинематографисты с подачи Сергея Александровича Соловьева все же сформулировали – в сторону Настоящего Кино для Настоящего Человека.А то, что представления об этом у всех разные, – так это и хорошо.