Хозяйки «Веселого Роджера»

[b]Что уж говорить о пиратах минувших времен, корсарах, флибустьерах, удача и жизнь которых сплошь и рядом зависела от прихотливого случая. Эти отчаянные сорвиголовы к обычаям и неписаным правилам относились с превеликим почтением, допуская исключение лишь в том случае, когда женщина приносила несчастье не им, а их врагам. Таких дам избирали капитанами и полагали за честь служить под их началом и под самым зловещим из флагов – с черепом и костями – «Веселым Роджером».[/b][b]Англо-французский коктейль[/b]Жанна де Бельвиль была счастлива в браке и безутешна в горе, когда всесильный король Людовик XIV отправил на плаху ее любимого супруга. Была у короля такая особенность — доносам он доверял больше, чем клятвенным заверениям в преданности. О своей опрометчивости король пожалел позже, когда оскорбленная Жанна собрала группу верных ей рыцарей и стала сущим проклятием для западных провинций Франции. Современники изображали ее не иначе как со шпагой в одной руке и факелом в другой, часто — гордо стоящей на развалинах очередного захваченного ею замка.Возмущенный король двинул против Жанны де Бельвиль войска. Понимая, что вооруженное сопротивление регулярной армии равносильно самоубийству, Жанна обратилась за помощью к английскому королю Эдуарду III. Тот не замедлил с ответом, оформившимся в три многопушечных корабля.Вместе со своими двумя детьми Жанна де Бельвиль поднялась на борт флагмана и приказала поднимать паруса. Три года она пиратствовала в Атлантике, исправно пуская ко дну французские купеческие суда. Сойти на берег ее принудила причина самая что ни на есть поэтическая — любовь. Прежний муж был забыт, новый требовал заботы, и Жанна де Бельвиль оставила капитанский мостик....То же высокое чувство проторило дорогу в обратную сторону — на пиратскую бригантину — ирландке Анне Бонни и англичанке Мэри Рид. Причем чувство к одному человеку — Джеку Рэккаму. Этот молодец, верховодивший на «Драконе», одном из быстроходнейших парусников тех времен, был мужем Анны и любовником Мэри. Такое положение ничуть не смущало пирата, лишь отчасти тяготило оно его «дам сердца».Между ними шло постоянное соревнование. Зная, что после боя капитан призовет к себе ту из них, которая была особенно хороша в сражении, Анна и Мэри раз за разом показывали чудеса храбрости и... жестокости. Мало-помалу верх в состязании стала брать мисс Рид. Тогда миссис Бонни-Рэккам просто прирезала свою боевую подругу — и вся недолга. Однако мисс Рид осталась в истории. Коктейль «Кровавая Мэри» своим названием обязан ей.[b]Соперница королевы[/b]Самую известную морскую разбойницу Западного полушария звали Грейс О’Мэлей. Жила она в Ирландии в ХVI веке. Когда ей исполнилось шестнадцать, Грейс выдали замуж за Доннела Икоглина, главу клана О’Флагерти.Клан сей был знаменит, но о том, какая это была слава, свидетельствует надпись, сохранившаяся на крепостной стене города Гэлуэй: «Боже, защити нас от свирепых О’Флагерти и других напастей».Члены клана были пиратами, грабителями, наемниками. Муженек Грейс ничем не отличался от сородичей. К тому же везуч был на редкость. Однако в один из дней фортуна изменила Икоглину, и он был убит во время налета на торговое судно. Согласно его завещанию, руководство кланом, его армией и флотом перешло к молодой вдове.В течение почти сорока лет — до самой смерти — Грейс О’Мэлей, она же Грейс О’Флагерти, оставалась на этом посту. О бесстрашии ее ходили легенды, и под черное знамя Грейс стекались авантюристы и любители легкой наживы не только из Ирландии, но и из Англии, Шотландии, Уэльса. Бывало, под ее руководством находилось до тридцати галер. Подати, которыми Грейс обложила жителей прибрежных городов, уплачивались исправнее, чем королевские налоги. Купцы, владельцы кораблей, стонали от ее поборов. Их бесчисленные жалобы вскоре были услышаны английской королевой...Пиратов преследовали, бросали в тюрьмы, и в 1576 году Грейс О’Мэлей отправилась на поклон к Елизавете I.…В устье Темзы вошли три большие галеры. Первой на берег сошла высокая женщина, ярко-рыжие волосы которой были перевязаны белой лентой. Появление разбойницы в королевском дворце произвело сенсацию. На троне сидела Елизавета I, чопорная представительница династии Тюдоров, вся изукрашенная бриллиантами, а напротив нее стояла королева ирландских вод, весь наряд которой состоял из нескольких метров желтого холста, обмотанного вокруг тела, да куска черной парусины вокруг талии. Обута Грейс была в морские сапоги.Когда штальмейстер подал знак подойти, она пересекла зал, схватила протянутые ей для поцелуя хрупкие пальцы и принялась энергично их трясти.Высвободив руку, Елизавета воззрилась на гостью. Удивление сменилось весельем, когда Грейс тут же уселась рядом, не дожидаясь, пока ей это позволят.Потом она запустила руку в складки своего одеяния, вытащила табакерку, отправила в обе ноздри солидную порцию нюхательного табака и начала с удовольствием чихать. Королева предложила ей платок. Трубно высморкавшись, Грейс швырнула платок на пол. Придворные в ужасе замерли. Ирландка нахмурилась и подняла платок. Со словами: «Он вам нужен? Но в моих краях ими не пользуются больше одного раза!» — она кинула платок свите.Елизавету очень позабавило эксцентричное поведение ирландки, и она отпустила Грейс О’Мэлей, одарив ее землями на родном острове и выдав патент «правительственной служащей».Напрасно. Уже через несколько месяцев по возвращении на родину Грейс принялась за старое — и с куда большим успехом, ведь теперь ее охраняло благоволение королевы! Монаршая милость небезгранична, и воинственную ирландку объявили вне закона. Вскоре правительственные суда настигли ее в море. Силы были неравны, и Грейс предпочла сдаться, чтобы не губить своих людей.Следствие тянулось около полутора лет. За это время подручные Грейс сумели переслать ей драгоценности, и, подкупив стражу, узница бежала.Разъяренная Елизавета приказала во что бы то ни стало схватить Грейс О’Мэлей. За голову пиратки была назначена награда, и деньги сделали свое дело — предатели выдали Грейс властям.Разбойницу приговорили к повешению. Тогда она обратилась к королеве Елизавете с прошением о помиловании, предлагая отдать в казну все свои богатства и обещая всемерно содействовать замирению Зеленого острова, как она называла Ирландию. После долгого размышления (в Ирландии вспыхивало одно восстание за другим) Елизавета согласилась, но оставила у себя заложниками двух детей Грейс, предложив ей самой отправляться выполнять обещанное. Явилось ли это результатом деятельности Грейс или нет, но Ирландия действительно немного поутихла.Через год Грейс О’Мэлей вновь предстала перед королевой, теперь она была воплощением скромности и послушания. Елизавета растрогалась и отпустила ее с детьми, даже вернула часть состояния. И опять поторопилась. Возвращаясь домой, Грейс была застигнута штормом. Она укрылась в гавани Хаут и попросила приютау местного лорда сэра Лоуренса. Но ее даже не пустили на порог! Разгневанная Грейс в отместку похитила сына лорда и вернула ребенка только через полгода, заставив отца поклясться, что ворота его замка всегда будут распахнуты для страждущих.Сэр Лоуренс сдержал слово и детям наказал... И сегодня ворота замка открыты, а уставшие путники могут бесплатно получить ночлег (пусть не самый комфортабельный) и еду (хотя и не слишком изысканную). Нельзя сказать, что им здесь рады, однако традиция!..[b]Китайский синдром[/b]В 1805 году Ченг Ай Сао принадлежал флот из 400 джонок. Более 5000 пиратов повиновались ей. Было в ту пору Ченг Ай Сао 30 лет, и за спиной у нее была полная приключений жизнь. Маленькой девочкой ее продали в бордель в Кантоне, где она и «проработала» более 10 лет. Потом один из постоянных клиентов воспылал к ней любовью, выкупил у хозяев публичного дома и забрал с собой. Так Ченг стала женой одного из могущественнейших пиратов китайского побережья. Когда же муж умер от лихорадки, вдова мигом перессорила его сподвижников и в поднявшейся суматохе взяла власть в свои руки.Она была на редкость удачлива. Ее флотилия контролировала все передвижения вдоль морского побережья, занимаясь тем, что столетие спустя стало называться рэкетом. Каждый рыбак платил Ченг Ай Сао «отступные», получая за это гарантии своей неприкосновенности. Обязанностью рыбаков было также являться по первому зову и увеличивать своими суденышками и без того внушительную армаду пиратки. Крестьяне из приморских деревень, также платившие Ченг Ай Сао «налог», становились временной командой, чтобы принять участие в очередном сражении с правительственными кораблями.Почувствовав свою неуязвимость, Ченг Ай Сао занялась более прибыльным делом, нежели собирать деньги с бедняков и брать на абордаж чужие суда. Она стала торговать солью в Кантоне и даже основала собственную таможню. Поняв со временем, что таким образом приумножает свое состояние не в пример быстрее, она пошла на переговоры с правительством и в обмен на личную неприкосновенность и государственный пост для своего любовника распустила флотилию. Более того, помогла войскам покарать тех упрямцев, что не пожелали отказаться от морского разбоя. В мире и покое Ченг Ай Сао прожила до 69 лет, проводя все свободное время в игорных домах. Страстью к азартным играм отличалась и небезызвестная мадам Вонг, возглавлявшая пиратов Гонконга и «окрестностей» в середине прошлого века. Говорят, ее не раз видели в казино за рулеткой и даже один раз сфотографировали. Папарацци продал снимок пожилой китаянки иллюстрированному журналу за хорошие деньги, которые, к сожалению, не успел потратить. Фотографа нашли на городской свалке со множественными ножевыми ранениями...К этому времени мадам Вонг уже отошла от дел. Принадлежащие ей торпедные катера ржавели в мангровых зарослях, ее «подвиги» стали добычей писателей и сценаристов, ее подручные сменили автоматы на компьютеры, а абордажные крюки на конверты с компрометирующими материалами.В конце ХХ века так и проще, и безопасней, и прибыльней. В этом, если поискать, тоже есть своя романтика...