Николай Досталь: Мне интересно снимать про людей

[i]В павильоне построена квартира«хрущевка»: большая комната направо, кухня налево, между ними закуток для звукооператора и монитора, куда режиссер бегает посмотреть, не нужно ли сделать еще один дубль. Чуть дальше по коридору – туалет и ванная, налево маленькая комната – детская. Расположение почти произвольное, удобное для съемок: здесь лампы поставить, с этой стороны камера поедет. А вот внешний вид такой настоящий – от обычных «хрущевок», которых и сейчас миллионы по стране, не отличишь. Обои поклеены с морщинами и заломами. Двери и косяки комнат и антресолей старые, с наплывами краски. На стене висит ковер, над диваном – репродукция «Девятого вала» Айвазовского в раме, тюль на окошке. А на диване ранним солнечным утром (осветители постарались: свет празднично льется в окно, солнечные зайчики сидят на стенах) спят герои Льва Борисова и Анны Овсянниковой, муж и жена… Просыпается жена, будит мужа. Тот нехотя вынимает ватную турундочку из уха:– Что, горит?– Не горит – гудит. Что-то случилось…– Конечно, случилось. В воскресенье с ранья будить ни свет ни заря.Жена поднимается с дивана, перелезает через мужа (ее знатная задница занимает весь кадр, выстроенный оператором Юрием Невским), надевает тапочки, подходит к окошку, выглядывает и видит там кого-то знакомого.«Ссссссссссстоп!» – громко говорит режиссер Николай Досталь. Снята одна из первых сцен фильма «Коля – перекати поле». Досталь, спокойный, бодрый и веселый, работает динамично и азартно. Народу в павильоне много, но все при деле – идет подготовка к съемкам следующей сцены: художник подкрашивает потолок, осветители проверяют свет, гримеры пасут актеров.Теперь можно задать режиссеру вопрос, который меня просто-таки мучает: зачем Досталь взялся снимать продолжение своего фильма 1991 года «Облако-рай»? Замечательная история непутевого Коли, который как-то в воскресенье ляпнул, что уезжает, и вынужден был вправду уехать – ведь все друзья и соседи поверили ему и всячески помогали со сборами, – была такой изящной, точной, завершенной и совершенной (фильм, к слову, получил «Серебряного льва» на фестивале в Локарно, премию на фестивале «Кинотавр» и др).[/i][b]– Николай Николаевич, многим, в том числе и мне, казалось, что у фильма «Облако-рай» открытый финал: неизвестно, уехал герой на самом деле или вышел на ближайшей остановке, пропил возвращенные ему 10 рублей и отправился домой.[/b]– Он мог так сделать. Но теперь вы и узнаете, как было на самом деле.[b]– Почему вы решили, что Коля все-таки уехал[/b]?– Как почему? Чтобы людей не огорчать, не расстраивать. Они были так рады за него, поверили, что где-то есть другая жизнь – интересная, красивая, счастливая. И порадовались, что хотя бы Коля может туда вырваться. Он поехал, потому что пообещал. Это было его жертвоприношение, чтобы все эти люди снова не сели в болото.[b]– А зачем он вернулся?[/b]– А зачем возвращаются в родные пенаты, на родину? Коля вернулся к себе домой, как к себе самому: к своим родным, друзьям, к возлюбленной – Наталье. А вообще-то мы не ставим вопрос «зачем уехал – зачем вернулся». Картина называется «Коля – перекати поле». И название говорит о человеке, который не привязан якорем к быту, семье, городу, работе и т. д. Он свободный человек.[b]– Почему вы снова заинтересовались этим персонажем? Чем он вам близок?[/b]– Для этого надо посмотреть фильм или прочитать сценарий – тогда вы поймете. Мне как режиссеру интересны люди с нормальной человеческой сущностью, простые люди из русской глубинки. И мы снимаем нормальное кино про че-ло-ве-ков, а не про стреляющих, бегающих, преследующих, убивающих. Ведь и в «Штрафбате» меня интересовала не война как таковая, а характеры людей, которые проявились на войне.[b]– Почему вы обратились к продолжению фильма «Облако-рай» сейчас, 15 лет спустя?[/b]– Сценарий-то мы написали давно, году в 2000-м. А потом искали на него деньги, а их все не было. На телевизионный сериал найти деньги легко, а на кино – не очень. И понятно почему: нет отдачи, нет возврата. Только обреченные на коммерческий успех «ночные дозоры» или «турецкие гамбиты» могут вернуть деньги, а обычное кино, в отличие от сериалов, не очень-то окупается. Искали мы долго, четыре года. Пока сценарий лежал, я снимал «Штрафбат», что-то другое. Но так как сценарий не конъюнктурный, вне политики, не зависит от того, кто сегодня президент и кто в Госдуме, он не устарел. Его можно было снимать и два года назад, а можно и через год снять.[b]– Вы собрались той же командой, что и 15 лет назад. Никто не отказывался?[/b]– Нет, не только не отказывался – все ждали, когда же этот проект родится. Собрались все, кто сыграл в фильме «Облако-рай» и кого я называл «лимита моя». Тогда, в 1990 году, они только-только съехались: Андрей Жигалов из Челябинска, Алла Клюка из Минска, Сергей Баталов из Омска, Ирина Розанова из Рязани, Анна Овсянникова из Братска, Владимир Толоконников из Алма-Аты.[b]– Но ведь общеизвестно: нельзя войти в одну и ту же реку дважды, хороших продолжений не бывает… Вы не боялись снимать продолжение?[/b]– У нас никакого страха не было. Ведь история «Коли – перекати поле» настолько самодостаточная, что она будет понятна и тем, кто не видел первую картину. Да, обычно продолжения хуже, но бывают исключения, подтверждающие правило. Мы надеемся, что наш фильм и будет таким исключением.[b]– Сделать историю понятной тем, кто не видел первого фильма, наверное, действительно несложно. А вот понравиться тем, кто полюбил «Облако-рай», – сложнее. Таких много – в Интернете, например, почти сплошь восхищенные отзывы.[/b]– Я думаю, этих зрителей мы тоже не огорчим: они увидят полюбившихся актеров, снова услышат песни Андрея Жигалова в его же исполнении (их будет две). Нам кажется, что мы соблюли преемственность жанра и других, вневременных, вещей.[b]– «Облако-рай» в начале 90-х называли актуальным фильмом. В Сети я читала даже одну рецензию не профессионального критика, но заинтересованного зрителя, который говорит, что Коля уезжает не случайно: это символично совпадает с распадом Советского Союза – этакое общее вневременье… У вас нет желания создать актуальный, отвечающий на современную ситуацию фильм?[/b]– Нет, конечно, да что вы! Нет, и тогда этого не было. То, что актуально, для меня неинтересно, скучно. Актуальное сегодня – завтра будет неактуально. А вечные истории – навсегда. Даже про Великую Отечественную войну я не хотел снимать, но необычный ракурс на войну (через судьбу штрафников) меня заинтересовал: такого кино раньше не было. Я считаю и «Штрафбат» не конъюнктурной картиной, она просто открывает не очень известную страницу о войне.[b]– Отличаются ли съемки картины в 2005-м от съемок в 90-м?[/b]– Конечно, если говорить о производстве. Сроки меньше, денег меньше, все надо снимать энергичнее. Хотя техника стала лучше, пленка тоже. А снимать быстро я привык – обстоятельства заставляют, причем желательно еще и качественно. Но мне всегда везло: я снимал не то, что нужно, а то, что мне нравится. Не ради денег, а ради творческого интереса. Я не могу сказать, что изменился подход. Может быть, только больше опыта, который иногда мешает, а иногда помогает. Опыт ставит тебя на наезженные рельсы, подсовывает штампы: а, вот так я уже делал, значит, и сейчас можно.[b]– Вас ведь не устраивает, что кино сейчас – это сериалы. Как вы собираетесь с этим бороться?[/b]– А что можно с этим сделать? Кино – неотъемлемая часть экономики. И когда с экономикой у нас будет нормально, тогда и с кинематографом тоже все будет нормально. А пока в экономике так хреново, в кино не может быть по-другому. Я не вижу возрождения кино, о котором так любят сейчас говорить. Что-то булькает, появляются отдельные фильмы – а о возрождении говорить рано. Сериалы идут, прожорливые каналы готовы их лопать безгранично. Но само кино очень штучно и возникает единично.[b]– Значит, и этот ваш кинопроект – случайность? И следующей работой будет снова телесериал?[/b]– Да, уже задуман серьезный телепроект, которым мне хочется заниматься: это фильм о Шаламове и по Шаламову (по «Колымским рассказам»), которого я считаю величайшим писателем ХХ века, по масштабу сравнимым с Достоевским в ХIX. Возможно, это будет телевизионный фильм в 12 серий с условным названием «Завещание Ленина». Шаламова в первый раз посадили за распространение фальшивки с таким названием. И вся история его жизни, история страны, в том числе даже сейчас, – это «завещание Ленина». Сценарий фильма будет писать один из лучших отечественных сценаристов – Юрий Арабов. По крайней мере, он уже изучает материалы и готовится к работе, хотя и с большим страхом: он понимает, что это кино смотреть будет нелегко. У Элема Климова был фильм «Иди и смотри», так вот мы наш фильм должны будем назвать где-нибудь в скобочках «Сиди и смотри». Но это уже работа на 2006 год, так сказать, творческие планы, которые связаны пока не с кинематографом,а с компанией моего брата Владимира Досталя.