Владимир Качан: Лев Дуров заражал своим оптимизмом и чувством юмора
- Владимир Андреевич, вы помните, как познакомились с Дуровым?
- После работы в Театре юного зрителя я был приглашен Анатолием Эфросом в Театр на Малой Бронной на главную роль в спектакле «Лето и дым». Меня попросили посмотреть репертуар. Мы с женой пришли на «Женитьбу», сели чинно в третий ряд. Дуров для меня, как и для моих однокурсников, был идолом, кумиром, воплощением театра. В этом спектакле он играл Жевакина. И вот Броневой, игравший Яичницу, краснея всем лицом, произнес фамилию героя. И тут Дуров сказал: «У нас на флоте тоже были разные фамилии диковинные». И дальше, уже не по тексту Гоголя: «Качан, например». И смотрит в третий ряд.
- Любопытно, что все друзья Дурова, как один, даже в такой скорбный момент вспоминают о нем в основном смешное…
- Я уверен, что Дуров не хотел бы, чтобы на его похоронах все рыдали и оплакивали его. Он заражал своим оптимизмом и чувством юмора. Чего стоят его байки! Они наполовину выдуманные, но так артистично и заразительно исполненные. История про лающую корову, которую он встретил в Подмосковье на съемках у Элема Климова. Или про то, как он был Львом Толстым. Он поехал вместе с режиссером Питером Устиновым на машине на съемки в Ясную Поляну. Загримированный и в косоворотке. Остановились у магазина. Подошел гаишник. Дуров высунулся в окно и стал расспрашивать постового о видах на урожай, о том, как живут крестьяне, как чувствует себя Софья Андреевна. И постовой – это Дуров так рассказывал – начал бледнеть и через некоторое время стал называть его не Львом Константиновичем, а Львом Николаевичем. Конечно, наша страна под гнетом ЕГЭ и среднего общего образования несколько опустила свою планку. Но даже сейчас не найдется такой двоечник, который поверит, что Лев Толстой жив и приехал в Ясную Поляну осуществлять реституцию. Но Дурову не надо было верить – его байками просто восхищались. Он потом опубликовал их в книге «Грешные записки». И у Валентина Гафта на моих глазах родилась по этому поводу эпиграмма:
Актер, рассказчик, режиссер,
Но это Леву не колышет.
Он стал писать с недавних пор:
Соврет, поверит и запишет.
– Вы помогали ему во время болезни?
– У меня недавно был концерт в бард-кафе «Гнездо глухаря». Я читал отрывки из своей книги «Арт-пасьянс», где речь шла о Дурове. А потом сказал: «Сейчас Дуров в больнице. Я прочитаю, а вы похлопайте. Я верю, что эта энергия зала ему передастся». Представьте себе, люди хлопали минуты три. Но это не помогло. На все воля божья.
– Вы пойдете на похороны?
– Я далеко от Москвы, не знаю, успею ли. Но то, что пойду в храм, помолюсь за спасение его души – это точно.
– А Лев Константинович был верующим?
– Это такая интимная вещь, я никогда об этом не спрашивал ни его, ни его близких. Но мне кажется, что даже если он не декларировал веру во Всевышнего, внутри она в нем жила. Потому что иначе такому человеку, как он, с его оптимизмом, жить было бы очень трудно. Если не верить в бессмертие души и думать, что весь ты – это лишь сплошной прах, тлен и мясо, это просто очень невесело.
ПАМЯТИ ЛЬВА ДУРОВА. 23 ДЕКАБРЯ 1931 — 20 АВГУСТА 2015
***
Прощание со Львом Дуровым пройдёт в Театре на Малой Бронной в понедельник, 24 августа, сказал художественный руководитель театра Сергей Голомазов.
Церемония прощания начнется с 10 утра по московскому времени.
ЛЕВ ДУРОВ. ИСТИННО НАРОДНЫЙ И ОЧЕНЬ ЛЮБИМЫЙ
Обозреватель «ВМ» Ольга Кузьмина – о любимом актере, скончавшемся на 84-м году жизни 20 августа 2015 года.
«Не вычерпан до дна и до конца не понят». Так гениально просто много лет назад сказала мне про Льва Дурова Маргарита Эскина, легендарная директор Дома актера. Сказал просто, к слову. Но произнесла это так, будто читала стихи. Потому фраза и запомнилась.
Только сегодня она вспоминается уже совсем по-другому и наполняется новым смыслом. (подробнее)