Дом с меркуриями

Об одном из представителей этого семейства мы уже вспоминали, когда говорили о доходном доме со львом (№15) на той же Мясницкой. Но настоящим продолжателем семейных фарфоровых традиций был владелец дома №8/2 Матвей Кузнецов. Он и основал магазин, существующий до сих пор. Впрочем, у дома была богатая история и до Кузнецова.

От Зыбиных к Погодину

Первым известным владельцем дома и участка по нынешней улице Мясницкой, 8/2 является семья Зыбиных. Архивные документы датируют покупку ими территории для строительства дома на этом участке 1725 годом.

В 1790 году у владения появился новый хозяин - князь Петр Иванович Тюфякин, действительный камергер и директор Императорских театров. Князь Тюфякин занимался, в частности, строительством Екатерининского дворца в Москве. Именно при нем часть двора была отнесена к перепланированной тогда улице Мясницкой, из-за чего пришлось даже снести угол дома.

Каменный дом в два этажа с имеющимися двумя флигелями не пострадал во время пожара Москвы в 1812 году. Тогда его стоимость оценивалась в 55 тысяч рублей.

В 1813 году в нем открылся «Английский клуб», перенесенный затем на Тверскую.

С 1815 года арендатором дома становится француженка Перне, организовавшая в этих стенах женский пансион. Заведение просуществовало в этих стенах 10 лет. А основан пансион еще в 1806 году госпожой Гибель.

В апреле 1830 году князь Тюфякин решает продать владения по Мясницкой, 8/2, и новым хозяином становится писатель и историк, профессор московского университета Михаил Погодин. Он жил по соседству в Большом Златоустьинском переулке и узнал через владельца кондитерской Юрцевского, что князь Тюфякин намеревается продать дом. Погодин приобретает его за 30 тысяч рублей. На покупку он решился после того, как год пожил в доме напротив.

Вот что пишет 29 апреля 1830 года Погодин поэту и литературному критику Шевыреву: «Поздравь меня на новоселье, любезнейший Степан Петрович! Я купил дом и совсем уже в него перебрался и разобрался, и пишу теперь к тебе с высокого Парнаса, с которого виды на несколько верст кругом. Приезжай - кабинет для тебя чудо. - Не знаю, как удастся мне эта спекуляция? Вот в чем дело. Дом на прекрасном месте (князя Тюфякина, где был пансион Перне), на стрелке четырех улиц (двух частей Мясницкой, переулков Златоустенского и Лубянского), большой, каменный, с верными жильцами. Указал мне его мой приятель Юрцовский, кондитер и любитель литературы. Я тотчас отнесся к князю, который живет в Париже, и он, не получая никакого дохода от дурного управления, согласился, при посредстве Новосильцовых, уступить мне его за 31000 р., - между тем как в дому несгораемого материала: камня, земли и железа, больше этой суммы».

В мезонине Погодин устроил кабинет, из окон которого «были виды на несколько верст кругом». На новоселье присутствовал и Александр Пушкин. К тому времени, как считают пушкинисты, относится пушкинское стихотворение «Новоселье», обращенное к Погодину. В начале следующего года поэт подарил Погодину экземпляр «Бориса Годунова».

В разные годы в гостях у Погодина побывали Николай Гоголь, Михаил Щепкин, а также Сергей Аксаков. Впрочем, это не удивительно. Буквально напротив находилась усадьба Черткова. И гости легко перемещались с веселья в гостеприимный погодинский дом, чтобы продолжить шумное застолье или обсуждение очередного литературного произведения, чья читка проходила в стенах соседней усадьбы.

В 1834 году владение было продано сначала генерал-майорше, известной поэтессе и переводчице Екатерине Бахметевой (урожденной Свиньиной), а затем хозяйкой стала подпоручица Наталья Ивановна Новосельцева. В 1870-х годах в доме собиралось «Общество кружевниц».

Из журнала «ГражданинЪ» за 12 марта 1874 года:

- Недавно устроено г–жею Новосильцевою в Москве Общество кружевниц; цель Общества доставлять заработки беднымъ женщинам; теперь у Общества уже много заказов; работы настолько хороши, что г–жа Новосильцева pешилась посылать образцы их на лондонскую выставку и усвоить кружевам название point de Moscou, в роде известных point d’Alençon, point de Venise. Обращаться следует с тpебoваниями в Москву, на Мясницкую, в дом Новосильцевых. Члены «Общества кружевниц» приглашают всех дам, живущих в губерниях, где женщины занимаются кружевами, принять участие в распространении их издеѣлий и высылать в Москву образцы кружева. Московское Общество будет стapaться доставлять заказы; что требования на изделия, предлагаемыя Обществом, скоро заслужили внимание, доказательством служит то, что Обществу делаются заказы даже из–зa границы. Мы можем выразить только искреннее сочувствие Обществу, явившемуся как новый ответ на многие запросы на заработок, делаемые русскими женщинами из средняго класca общества...

В доме на пересечении Мясницкой и Златоустьинского переулка проживало много известных людей.

В 1873 году здесь поселилась семья педагога Александра Чугаева. Здесь и родился вскорости будущий выдающийся химик Лев Чугаев.

В этом же году сюда переехал Николай Александрович Степанов, известный художник-карикатурист. Совместно с известным в те времена поэтом Курочкиным они издавали сатирический журнал под названием «Искры». В гости к художнику заглядывали художники Константин Трутовский и Евграф Сорокин, писатель-народник Александр Левитов, братья Успенские.

Фирсановы

В 1879 году владения по Мясницкой, 8/2 выкупает купец Иван Григорьевич Фирсанов, через год подаривший этот участок своей дочери Вере Ивановне (в первом браке - Ворониной, а во втором — Гонецкой), известной благотворительнице, будущей владелице Сандуновских бань, подмосковного Середникова, связанного с юностью поэта Михаила Лермонтова, и Петровского (тогда Фирсановского) пассажа. При ней дом перестраивали в 1885 году ведущие архитекторы русского модерна Лев Кекушев и Сергей Шуцман.

В доме в 1890-х годах находилось правление и контора Московского товарищества резиновой мануфактуры, директором которого был И. С. Оссовецкий, коммерсант, специалист в области технической химии, ученик Менделеева, составивший руководство по малярному делу. Большой известностью пользовался и расположенный здесь Зоологический магазин К. Ф. Шютца.

В 1893 году первая русская женщина-предпринимательница Вера Фирсанова-Гонецкая переуступает дом Матвею Сидоровичу Кузнецову, промышленнику и предпринимателю, фарфоровому магнату. Сама Вера Ивановна после революции была «уплотнена» в одну комнату в коммунальной квартире в доме на Арбате, который ранее целиком принадлежал ей. В последние годы Фирсанова работала гримёршей в одном из московских театров. В 1928 году Шаляпин подготовил и переправил в Москву необходимые документы и деньги для выезда Веры Ивановны в Париж. По поддельным документам с труппой театра она тайно выехала за границу. В Париже ее уже ждали Федор Шаляпин и Сергей Рахманинов, с которыми она дружила долгие годы. Там же она крестила старшую дочь Шаляпина — Ирину.

В 1932 году Фирсанова попыталась вытащить из России своего бывшего поверенного и гражданского мужа Виктора Лебедева. Все шло нормально: уже готовы были и приглашение, и виза, и загранпаспорт. Были даже куплены железнодорожные билеты. Но в Советском Союзе юрист Лебедев работал в комиссии по перераспределению национализированных, то есть конфискованных материальных ценностей. Такого человека выпускать из страны было никак нельзя, и за несколько дней до отъезда его нашли задушенным в собственной квартире. Общественности было объявлено, что «товарищ В. Лебедев скончался от острого сердечного приступа», а уголовное дело было закрыто за отсутствием состава преступления. Сама Вера Ивановна умерла в 1934 году в Париже. Где и похоронена...

Дом фарфора на Мясницкой

Но вернемся на Мясницкую, в конец ХIХ века. В 1894 году в уже принадлежащем Кузнецову доме открывается магазин еще одного нашего старого знакомого известного торговца чаем и кофе - Василия Перлова. Это он позже построил одно из самых известных и необычных зданий на Мясницкой под №19 — чайный домик.

Итак, в 1898 году Матвей Сидорович Кузнецов сносит старые постройки и заказывает проект нового строения у архитектора Федора Шехтеля, в котором затем открывает магазин по продаже изделий своих заводов, так называемый «Магазин Фарфора» на Мясницкой. На втором и третьем этажах находились правление и конторы. На строительство ушло пять лет. Шехтель строит и другие здания, относящиеся к дому №8, например, склады и столовую для служащих.

В конце века Шехтель применил в качестве акцентированного элемента тектоники арочные оконные проемы высотой в несколько этажей, огромные остекленные плоскости, пересекаемые по вертикали опорными стойками. Это было сделано им в двух деловых зданиях - в Торговом доме товарищества Кузнецова на Мясницкой и в Торговом доме Аршинова в Китай-городе.

Угол известного здания построен в виде трех граней, занятых широкими окнами и витринами. Фасад оформлен с использованием многочисленных картушей, а также масками бога Меркурия - покровителя торговли. После этого его так и стали называть «дом с меркуриями».

В 1913 году здание на Мясницкой, 8/2, со стороны Златоустьинского переулка, прирастает третьим этажом. Автором проекта стал московский архитектор Федор Ганешин.

Помимо продажи фарфоровых изделий, в магазине часто проводились выставки, на которых экспонировались произведения известных художников, таких как Константин Маковский и представителей объединения художников-символистов «Голубая роза».

После смерти «фарфорового короля» владельцем дома стал старший сын, Михаил Кузнецов. Был он в это время одним из директоров «Товарищества фарфорового и фаянсового производства» отца. Михаил Матвеевич владел и соседним домом. Здесь он и жил, и работал.

Возвращение легенды

После революции 1917 года в собственности семьи Кузнецовых осталась только Рижская фабрика. В 1940 году, когда советская власть пришла в Прибалтику, Кузнецовы остались на собственной фабрике обычными служащими. Во время немецкой оккупации Кузнецовы уехали из Прибалтики на Запад.

С октября 1917 года владение Кузнецовых на Мясницкой перешло к ВСНХ. В доме некоторое время размещался синдикат силикатной промышленности, а также «Объединенный клуб III интернационала».

В тридцатые годы ХХ века, после реконструкции, к бывшему Дому Фарфора на Мясницкой добавили два этажа.

В настоящее время здесь расположен магазин Гледиз, где продолжают торговать изделиями из фарфора, стекла и фаянса, как и при прежнем хозяине - Матвее Кузнецове.

«Фарфоровый король» Кузнецов

Прадедом Матвея Кузнецова был Яков Васильевич Кузнецов, который основал фарфоровое производство в районе Гжели в 1812 году. Сын Якова Васильевича, Терентий Яковлевич Кузнецов, продолжил династию российских промышленников. У него, в свою очередь, было три сына Сидор, Анисим и Емельян. Сидор Терентьевич основал в 1841 году Рижскую фарфоро-фаянсовую фабрику, которая после его смерти в 1872 году перешла к сыну Матвею Сидоровичу.

Матвей Сидорович Кузнецов (1846-1911) окончил Коммерческое училище в Риге, где для изучения фабричного дела с 15 лет работал на фабрике отца. После смерти отца с 1864 года управлял делами фирмы — до совершеннолетия (1867) под попечительством трех зятьев, затем самостоятельно. В 1870 году приобрел завод в деревне Кузнецово Корчевского уезда (ныне Конаково), на которой стали вырабатывать разнообразную чайную и столовую посуду из фарфора и фаянса, облицовочные плиты, санитарные принадлежности, эмалированные церковные иконостасы.

В 1887 году Кузнецов основал фабрику в селе Буды Харьковского уезда, на которой стали изготавливать фаянсовую и фарфоровую посуду; через два года — «Товарищество производства фарфоровых и фаянсовых изделий М. С. Кузнецова» с основным капиталом 3 миллиона рублей. В 1891 году товариществом была приобретена фабрика Гарднеров в Вербилках, через год основана фарфоровая фабрика в Славянске Изюмского уезда, выпускавшая фаянс.

В 1894 году собственностью товарищества становится фабрика в деревне Песочной Ярославской губернии. А в 1898 году Кузнецов приобретает у «хрустальных королей» Мальцовых фабрику в селе Песочное Калужской губернии.

К началу XX века в товарищество входило семь крупных, оснащенных по последнему слову европейской техники фабрик. Объем производства составлял почти 2/3 общего по России, где в то время работало уже 47 фарфоровых предприятий. В 1889 году «Товарищество» (в которое входило восемь серьезных керамических предприятий) являлось крупнейшем на континенте.

Кузнецовский фарфор сбывался не только в пределах России, но и в Персии, Румынии, Турции, Афганистане. Это связано с тем, что значительной частью в продукции «Товарищества Кузнецова» была «восточный товар», ориентированный на азиатские страны . Это были пиалы, блюда для плова, кальяны. В продукции соблюдались три основных мотива: «китайская печать» (крытье узоров, выполняемое красным, жёлтым и зелёными цветами), «кажгарская печать» (сплошной печатный декор, наносимый на изделие на цветной фон, и ручная роспись) и «китайцы» (сюжетные картинки с изображениями китайцев).

В 1902 году Кузнецову было пожаловано звание Поставщика Двора Его Императорского Величества. Правление Товарищества находилось в Москве (Мясницкая улица, 8/2). За заслуги перед Отечеством был награжден орденами Святого Станислава и Владимира двух степеней, Святой Анны, Бухарской Звезды, Французского кавалерийского Креста и Почетного легиона.

В 1903 году основной капитал товарищества составлял 3,9 миллиона рублей, а через 10 лет увеличен до 5 миллионов, баланс составлял почти 19 миллионов рублей. Общая численность рабочих на предприятиях достигла 12,5 тысяч человек. На всероссийских промышленных выставках в Москве (1872) и Нижнем Новгороде (1896) за высокое качество изделий фирма была удостоена права изображения государственного герба, на международных выставках в Париже (1889, 1890) награждена золотыми медалями, на международных выставках в Реймсе (1903) и Льеже (1905) — гран-при.

На его средства были построены 5 больниц, 5 училищ, родильные дома, открыто несколько столовых для бедных. Он построил 3 церкви, 2 молитвенных дома, в том числе домовую церковь в своем особняке на 1-й Мещанской улице. Некоторое время он был председателем общины Рогожского кладбища, где и похоронен.

Цитата

«В Кузнецовской пёстрой чашке
С золочёными краями,
Видно сахару не жалко —
Чай и сладок, и горяч.

Но и пить-то неохота,
И натоплено-то слишком,
И перина пуховая
Хоть мягка, а не мила.

Лень подвинуть локоть белый,
Занавеску лень откинуть,
Сквозь высокие герани
На Сенную поглядеть.

На Сенной мороз и солнце,
Снег скрипит под сапогами,
Громко голуби воркуют
На морозной мостовой.

Да веселый, да румяный,
Озорной и чернобровый
На Демидов переулок
Не вернется никогда!»

Георгий Иванов, 1921 «Сады»