[i]— Подтягивайся на руке! Левую ногу выше, там ступенька, не видишь, что ли?! — Ой, мамочки! Прилипшая к отвесной стене метрах в десяти от земли, девчонка лет семнадцати судорожно скользнула рукой по кирпичам и... сорвалась, повиснув на пружинистом страховочном конце. Стоящий внизу напарник ругнулся, потом начал медленно травить веревку, и неудачливая скалолазка медленно съехала вниз...[/i]В лучах закатного солнца древний, построенный еще в конце XVIII столетия Ростокинский (он же Екатерининский) акведук, единственный сохранившийся фрагмент первого московского Мытищинского водопровода, казался красноватым. У подножия махины из каменных арок двенадцатиметровой высоты тут и там виднелись спортивно одетые ребята. Некоторые, задрав головы, сжимали в руках страховочные фалы, другие, как пауки, бесстрашно карабкались по колоннам акведука. Такой «альпийский» пейзаж можно наблюдать нынешним летом едва ли не каждый день. Дело в том, что памятник архитектуры, расположенный в десяти минутах неспешной ходьбы вдоль набережной Яузы в районе ВВЦ, облюбовали для тренировок столичные скалолазы. И не просто облюбовали, а обустроили по всем правилам.Это только издали стены акведука гладкие, как скала. Подойдя ближе видишь многочисленные трещины и выбоины. Скалолазы «доработали» дефекты, появившиеся вследствие эрозии памятника. На каждой из колонн — небольшие прямоугольные ниши, вырубленные в кладке. Кроме того, колонны, особенно вверху, щедро усыпаны чем-то, напоминающим ласточкины гнезда — специальными захватами для рук. «Гнезда» делаются довольно варварским способом: в кладке сверлится отверстие, в которое забивается так называемый шлямбурный крюк. Другими словами — дюбель с пластмассовой обоймой на конце, играющей роль распорки и не дающей стальному стержню выскочить из кладки. На вбитый крюк надевается специальная насадка. Насадок бывает несколько видов, чтобы в искусственных условиях сымитировать «полноценный» горный рельеф. Сверху всю конструкцию обмазывают цементным раствором для лучшей сохранности — и «гнездо» готово.Как влияют эти «декоративные» элементы на сохранность памятника, сами скалолазы предпочитают не думать. Понять их можно: на всю Москву это единственный горный «стенд», где можно вволю полазать бесплатно. Милиция «пауков» не трогает, разве что изредка гоняет за запаркованные в неположенном месте (то есть в обильно растущих возле акведука кустах) автомобили.Время бородатых романтиков 60-х, чуть что хватающих рюкзак с палаткой и дующих на Алтай, распевая «лучше гор могут быть только горы», безвозвратно кануло в Лету. Большинству нынешних скалолазов не по карману не только далекий Алтай, но и ближайшие к Москве карельские скалы и Крым. При внешнем аскетизме снаряжения оно тоже стоит денег: веревка — 30 долларов, столько же средненькая «подвеска» — гибрид монтажного пояса и подгузника из ремней.Прибавьте сюда разную мелочевку вроде тех же крюков, различных карабинов и специальной скальной обуви ценой по 100 баксов пара, которой, к слову, хватает всего на сезон.Посему скалолазы — а их в одной Москве обитает несколько тысяч — тусуются в основном по различным клубам, где есть хотя бы простенькие стенды, которые позволяют если не совершенствовать технику, то по крайней мере не позабыть все окончательно.Неплохие стенды есть в Московском университете, Бауманке, Автодорожном университете.Но, во-первых, все они платные, во-вторых, их катастрофически не хватает для нужд армии столичных любителей горного спорта. Поэтому в дело идут порой весьма экзотические варианты.Всем столичным скалолазам, например, известен стенд, «постройки». Шлямбуры и крюки вбиты в ней даже на потолке! На этом фоне «бесхозный» акведук, до которого добраться — раз плюнуть, воспринимается скалолазами как подарок судьбы. Как-никак маршруты, проложенные по его колоннам, «тянут» на солидную категорию 5 «В» (всего в скалолазанье восемь категорий сложности, каждая из которых делится еще на три уровня — «А», «В» и «С»). — Я приезжаю сюда из Подмосковья, — рассказывает улыбчивая женщина лет сорока в «подвеске» и с молодежным «банданом» на голове. — Бываю здесь пару раз в неделю: скалолазам нужно постоянно менять площадки, а не то вызубриваешь маршрут назубок.В погожие воскресные дни к Екатерининскому акведуку съезжаются до полусотни авто, благо памятник стоит на отшибе от жилых домов и скалолазы никому не мозолят глаза. В основном это студенты, но попадаются и банковские служащие, и рабочие.Лично меня больше всего поразило, что среди скалолазов полно девчонок.— Вообще-то ничего мудреного в этом нет, — разъяснил мне странный факт парень, представившийся Шурой. — Чтобы первый раз «залезть на стенку», не надо штудировать тонны книг.Все познается на практике.Единственное правило — страховать вас должен опытный напарник. А то недолго и шею свернуть.Кстати, по травматизму скалолазанье традиционно держится в самом конце «черного списка» опасных видов спорта, который возглавляют хоккей и бокс. Местные жители смотрят на «пауков» скорее доброжелательно.— Ну что они, взрывают акведук, что ли? — возмущенно перебила меня пожилая аборигенка, когда я попытался выяснить, как она относится к лазанью по памятникам старины. — Пусть молодежь хоть чем-то занимается, не все ж водку в подворотне хлестать.Устами народа, как известно, глаголет истина, поэтому спорить я не стал. Как не стал объяснять, что поводом для экскурсии к акведуку послужила кипа писем от местных жителей, адресованных в редакцию «Вечерки» и излагающих позицию диаметрально противоположную. Так или иначе — точку в этой истории ставить явно рано. С одной стороны, ущерб, нанесенный акведуку, пока действительно невелик. С другой — если принять логику «пауков», лазить можно по всему, что удобно. Забивали же они крючья много лет в стены баженовского дворца в Царицыно? Так почему и другой памятник галантного осьмнадцатого века не использовать? Если московские власти спокойно взирают на это времяпровождение, то может быть — допустить скалолазов к стенам Кремля или к прошлогодней страдалице — Останкинской башне? Или это все уже в федеральной собственности и разрешение нужно спрашивать у господина Швыдкого?