Литературный генерал

[i]«Молодую гвардию» и «Разгром» мы проходили в школе. Если честно, то «Молодую гвардию» я очень даже читала и ревела в голос в конце, когда описывались жуткие мучения и пытки, гибель этих краснодонских мальчиков и девочек. А вот «Разгром» осилить так и не могла – но это уж, как говорится, факт моей личной биографии.По детской глупости и школьной наивности было, правда, немножко странно и непонятно: чего ж это он, Фадеев то есть, так мало написал книжек? Грубо говоря – «две с половиной» – если считать незаконченный роман «Последний из Удэгэ». «Странный» такой факт – но уже из его, фадеевской биографии… [/i][b]Личное дело [/b]Биография же – официальная – такова: родился 24 (10) декабря 1901 года в селе Кимры Корчевского уезда Тверской губернии. Раннее детство провел в Вильно и Уфе. В 1908-м семья Фадеевых переехала на Дальний Восток. С 1912 по 1919й учился во Владивостокском коммерческом училище – ушел, не закончив 8-го класса. Пристрастился к литературе. Много читал, сотрудничал в рукописных ученических журналах. В годы Гражданской войны Фадеев принимал активное участие в боевых действиях на Дальнем Востоке. В бою под Спасском был ранен. В феврале 1921 года был избран делегатом X съезда РКП(б).Участвовал в подавлении кронштадтского мятежа, был ранен вторично. После излечения и демобилизации остался в Москве для учебы в Московской горной академии, – причем опять ушел, теперь уже со 2-го курса.Первую законченную повесть «Разлив» Александр Фадеев написал в 1922–23 годах. В 1925–26-м работая над романом «Разгром», принял решение заниматься литературным трудом профессионально.И пошло-поехало: в 1926–1932 годах был одним из руководителей Российской ассоциации пролетарских писателей; с 1934 года – заместитель председателя оргкомитета Союза писателей, член правления и президиума Союза писателей СССР; в 1939–1944 годах – секретарь Союза писателей; в 1946–1954 годах – генеральный секретарь и председатель правления Союза писателей СССР; в 1954–1956 годах – секретарь правления.Право, читается как послужной список: от солдата – до маршала! И вот – война. В годы Великой Отечественной Фадеев – корреспондент газеты «Правда» и Сов-информбюро, объехал ряд фронтов.Осенью 1943-го выезжал в освобожденный от фашистов город Краснодон. Собранный там материал лег в основу романа «Молодая гвардия».Последний замысел Фадеева – роман о современности «Черная металлургия» – остался незавершенным. 13 мая 1956 года в Москве в состоянии душевной депрессии писатель покончил жизнь самоубийством.[b]…Чего не хватало? [/b]Эффектный был мужчина – с харизмой, то бишь гипнотизирующим обаянием! Литературный генерал – звания, президиумы, делегации-депутации. Достаток, который простым смертным не снился, красавица-жена – актриса Ангелина Степанова, мхатовская прима.Чего?! Карьера развивалась стремительно. Писать было уже некогда. А может быть, уже и не мог. А мог ли изначально, был ли у него, Александра Фадеева, литературного генерала, – литературный же талант? Пускай об этом судят литературные критики. Профессионально.Может, что и не было. А то, что я девчонкой ревела над гибелью Улечки Громовой и Сережи Тюленина… так я ж не профессионал-критик, мало ли над чем можно реветь? Наталья Иванова в своей очень умной и тонкой статье «Личное дело Александра Фадеева» пишет, однако же: «Несмотря на свое высокое положение в составе советской элиты, Фадеев нес в себе подполье: отсюда его «провалы», срывы, надрывы, исчезновения, загулы, запои и многостраничные письма-исповеди...» Раздвоенность – надрыв – депрессия – запой. О, какая знакомая схема! Какая, собственно, разница – литератор ты, артист или инженер? [b]Барская любовь [/b]«Минуй нас пуще всех печалей и барский гнев, и барская любовь» – это ведь где-то о нем сказано, о Фадееве. Барская любовь – а Сталин его любил, если вообще применимы такие термины-понятия к «лучшему другу советских писателей» – и сгубила. Нельзя служить двум богам, нельзя быть одновременно честным и подлым.Он старался. Очень старался! Но ведь это все равно что одной ногой давить на тормоз, другой на газ: не выдержит «мотор»… Вот только один пример, который приводит в своей статье Наталья Иванова: в 1939-м Фадеев накладывает запрет на публикацию стихов Ахматовой в «Московском альманахе». Но! Одновременно как член ЦК хлопочет о жилье и персональной пенсии для их автора.31 августа 1940 года (в разговоре с Л. Чуковской) Ахматова поражена тем, что Фадеев выдвинул ее книгу на Сталинскую премию. В июне 1946-го Фадеев обрушит на Ахматову обвинение в «барском отношении к народу», а в марте 1956-го пытается помочь освобождению Льва Гумилева...«Триумфа» Александра Фадеева, возможно и не существовало – если судить c точки зрения высокой литературы. Не гений. Вынесло на гребень славы, попал в номенклатурную колею… из которой нет исхода, возврата.Трагедия же была. Обыкновенная человеческая трагедия.Не было у советской литературы другого такого руководителя, который мог подвергать писателей опасной критике, и – на следующий день после этого – загудеть многодневным загулом по шалманам Переделкина и его окрестностей.Причем, как вспоминают, пил запойно, не выходя из штопора, бессонно бродя по поселку и его окрестностям, общаясь с шоферами и водопроводчиками! И запои те, доходившие до того, что он валялся в Переделкине по канавам, начинались с… чтения любимых стихотворений Пастернака.[b]Но что потом? [/b]По многу месяцев лежит Фадеев в кремлевской больнице, сначала выходит из запоев, а потом лечит депрессию. Опять – знакомая до слез схема, общеупотребительная. В апреле–мае 1956-го Фадеев не пьет, пытается бороться с собой.Но депрессия победила. И 13 мая он сводит счеты с ненужной жизнью… По свидетельству очевидцев, он застрелился, полусидя на постели. Матрас насквозь промок от крови. Первым увидел его мертвым – мальчик, сын Фадеева Миша.…Как вспоминала Лидия Чуковская, после самоубийства Фадеева Ахматова сказала: «Я Фадеева не имею права судить». Далее Лидия Корнеевна записала: «Я сказала, что лет через 50 будет, наверное, написана трагедия «Александр Фадеев». В пяти актах. На моих глазах он вступался не за одного Леву: за Оксмана, за Заболоцкого, а во время блокады его усилиями, по просьбе Маршака, были вывезены из Ленинграда погибавшие там наши друзья: Пантелеев, Габбе, Любарская.Выстрелом своим искупил ли он свои преступления? Смывается ли кровью пролитая кровь? Надо быть Господом Богом, чтобы ответить на этот вопрос…»